Клэр Макфолл - Нарушители [litres]

Однако разум Сюзанны сразу отверг эту мысль. Все это неправильно, неправильно, неправильно. Умерев однажды, остаешься мертвым навсегда. Назад пути нет. Именно это она говорила сотням, тысячам душ. Ей даже не приходилось задумываться над вопросом: как только душа спрашивала (а они все спрашивали), ответ уже был готов. Нет. Она ни разу не ставила его под сомнение, пока не исчез Тристан. А теперь Сюзанне больше всего на свете хотелось развернуться и последовать за Тристаном в мир живых. Однако вместо этого она позволяла Джеку волочить ее все дальше на пустошь.

Отец Дилан собрался в Глазго раньше, чем кто-то из них мог предположить. Он отменил все планы, чтобы приехать побыстрее, и его скорое появление отвлекало Дилан от мыслей об убитых в тоннеле мужчинах.

Это же был ее папа – и она вот-вот с ним увидится.

Внезапный приезд Джеймса совершенно не радовал Джоан: ей теперь придется меняться сменами на работе. Дилан предложила, чтобы вместо матери ее сопровождал Тристан, но Джоан на корню пресекла эту идею.

Дилан оказалась в затруднительном положении. Джоан напрямую сказала, что не хочет, чтобы Тристан присутствовал на встрече, которая должна была состояться в кофейне на площади Роял-Эксчендж, потому что это «семейное событие». Заявление Дилан о том, что она считает Тристана семьей, было встречено презрительным фырканьем и однозначным «он с нами не идет». Однако если Тристан останется дома, то ни Дилан, ни он сам этого не переживут. Разлука в буквальном смысле слова может их убить.

Дилан испробовала все: и просьбы, и слезы, и крики, и обиженное молчание. Ничто не помогало. Ситуацию спас Тристан. Он предложил компромисс: он пойдет, но с ними сидеть не будет. Подождет на ступеньках Галереи современного искусства – под окнами кофейни.

Джоан это тоже не понравилось (Дилан заметила и стиснутые челюсти, и дергающуюся мышцу щеки, и напыщенный вид), но она сдалась. Правда, без особых любезностей.

Огромное такси, куда вместилось кресло Дилан, остановилось у самого входа в кофейню. Выезжать из машины было не очень удобно, несмотря на широкие задние двери и специальные полозья. Водителю на вид было лет семьдесят, и Джоан неохотно попросила Тристана помочь.

Пока Джоан расплачивалась, Дилан успела проверить время. Они приехали намного раньше: до встречи оставалось около получаса.

– Хочешь походить по магазинам? – спросил Тристан.

Дилан покачала головой:

– Нет, слишком волнуюсь. Давай… давай побудем на улице, подышим воздухом.

День стоял прохладный, и Дилан слишком волновалась, чтобы остаться на площади: тесный пятачок вызывал у нее клаустрофобию. Джоан отказалась куда-либо идти, сказав, что займет место в кофейне, и в итоге Тристан послушно повез Дилан по Квин-стрит, пока они не уперлись в площадь Джорджа. Он припарковал ее на широком тротуаре в центре, и какое-то время они наблюдали за ленивым потоком машин на перекрестке. Сердце Дилан отчаянно билось – ничем не унять, и она попросила Тристана вернуться.

– Ох, – прошептала она, когда они подъезжали к кофейне. – Папа уже пришел!

Она видела его: сидит у окна на низком кожаном диванчике. Джоан, прямая как палка и напряженная, разместилась с противоположной стороны стола; казалось, этот стол создает между ними физическую преграду, словно холода, исходившего от Джоан, было недостаточно.

Однако Дилан едва замечала мать. Взгляд девушки был прикован к Джеймсу Миллеру; она жадно вглядывалась в его лицо, пытаясь запомнить каждую черту.

Поскольку он сидел, сложно было сказать наверняка, но, похоже, отец у нее высокий. Длинная рука, вытянутая на спинке дивана, расставленные ноги – все говорило о том, что в нем как минимум сто восемьдесят сантиметров роста. Темные волосы того же цвета, что у Дилан, только слегка тронутые сединой.

– Ты уверена, что справишься одна? – проплыл над ее плечом обеспокоенный голос Тристана. – Я могу пойти с тобой.

– Мама взбесится.

– Мне все равно, что подумает твоя мама. Я забочусь о тебе.

Дилан задумалась над его словами. Искушение было велико: Джоан явно не захочет устраивать сцену на глазах у бывшего мужа, – но позже они вдвоем за это заплатят.

– Нет, – ответила она наконец. – Мне нужно пойти одной.

Тристан помолчал пару секунд.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Но завезти-то тебя внутрь можно?

– Да. Спасибо. – Сама бы она точно не справилась с тяжелой дверью.

Тристан повез кресло к входу в кофейню, и тут их заметила Джоан. Через секунду к ним повернулся и Джеймс. Сердце Дилан отстучало три бешеных удара, прежде чем их взгляды встретились. И остановилось.

Дилан пораженно выдохнула:

– Мы так похожи!

Те же зеленые глаза; тот же округлый нос. Одинаковые широкие рты. Бледная кожа с одинаково ярким румянцем – Дилан как раз только что покраснела. Она… она просто не могла перестать таращиться. Это был ее папа. Мужчина, которому она обязана половиной своей личности.

Тристан подкатил ее к самой двери, когда пара прохожих метнулась перед самой ее коляской, и чары были разрушены. Отец исчез. Дилан нахмурилась, быстро моргая и вглядываясь в пустующее место. На секунду ее охватил безотчетный ужас: она что, придумала его?! Время застыло. Дверь кофейни распахнулась, и… ее отец стоял перед ней.

– Дилан! – Он присел на корточки рядом с креслом, вровень с лицом дочери. Вглядывался в ее черты точно так же, как она только что вглядывалась в него через стекло. Он тоже заметил сходство? Дилан надеялась, что да.

– Ну вот и ты, – широко улыбнулся Джеймс. – Привет.

– Привет, – чуть слышно ответила Дилан, понятия не имея, что говорить дальше.

Папа избавил ее от необходимости придумывать реплику: он поднял взгляд на Тристана, который стоял за ее спиной, готовый в случае чего дать отпор. Дилан почудилось, что взгляд отца на миг затуманился каким-то невеселым чувством.

– А ты, видимо, парень Дилан.

– Да, – подтвердил Тристан. – Меня зовут Тристан.

Они обменялись рукопожатием, и Дилан показалось, что отец изо всех сил старается сломать Тристану пальцы. Если так и было, то Тристан и виду не подал: он ответил Джеймсу сдержанной улыбкой. Интересно, что Джоан рассказала папе про Тристана… Дилан поморщилась.

– Теперь я сам, – твердо сказал Джеймс и оттеснил Тристана в сторону, хватаясь за рукоятки кресла. – Пойдем познакомимся, а?

От отцовского внимания у Дилан внутри разлилось тепло – и в животе затрепетали бабочки. С легкой паникой она обернулась через плечо: Тристан наблюдал за ними.

– Я останусь на виду, – беззвучно проговорил он, показывая на ступени галереи, где тусовались несколько студентов.

Дилан облегченно улыбнулась и помахала ему. Затем не успела она опомниться, как ее уже с обеих стороны зажали между кожаными диванами родителей.