Роберт Стайн - Сын Слэппи

И в следующий миг она прокричала слова во всю мощь своих легких:

— Карру марри одонна лома молону каррано!

Откинув голову назад, она расхохоталась.

Штык и Майлз, оцепенев, стояли возле кровати, безмолвно взирая на Рэйчел и болванчика.

— Рэйчел, сколько раз я тебе говорил не соваться в мою комнату, — сказал я. — Неостроумно. Отдай болванчика.

Я протянул к нему руки. Но тут же замер, когда болванчик ЗАШЕВЕЛИЛСЯ.

Медленно, он поднял голову. Он посмотрел на моих друзей. Затем он повернулся ко мне. И подмигнул.

— О нет. О нет, — простонал я. — Рэйчел, что ты наделала?

Голова болванчика упала на грудь. Рэйчел прищурилась:

— Что такое, Джексон?

— Он… он шевелился, — выдавил я. — Ты произнесла эти слова, и болванчик зашевелился.

— Совсем, что ли, того? — сказала Рэйчел. — Вовсе он не шевелился.

Я повернулся к друзьям:

— Вы видели это, верно? Вы видели, как болванчик сел и подмигнул мне?

Они покачали головами. Штык прыснул:

— Ты чокнутый, Джексон.

— Он напугать нас хочет, — сказал Майлз. — Вай-вай, боюсь-боюсь.

Они с гоготом повалились на мою кровать.

Я смотрел на болванчика. Он безжизненно обмяк на руках у Рэйчел. Неужели мне только показалось, что он двигался?

Ну конечно, так оно и есть. Все это я себе вообразил. Я лишний раз напомнил себе, что этот болванчик — всего лишь копия.

Рэйчел сунула болванчика мне в руки.

— Забирай. Дурацкий он. И почти такой же гадкий, как ты.

— Ого. Младшая сестренка шпыняет Джексона! — воскликнул Майлз. — Злючка.

Рэйчел выбежала из комнаты. Я взял болванчика и усадил к стене.

— Должен сознаться, — сказал я друзьям, — это не настоящий Слэппи. Это только копия. Дедушка мне его подарил. Он назвал его Сыном Слэппи.

Штык ухмыльнулся:

— Стало быть, этот ожить не может?

— Нет. Этот ожить не может, — сказал я. — Это не зловещий болванчик из легенды. Я просто хотел вас попугать. Только на мгновение сам испугался!

Я взглянул на настенные часы.

— Вот черт. Опаздываю. Я обещал сегодня утром зайти в ЦМ и помочь с детьми. Ребят, мне пора.

Майлз вскочил. Штык погладил болванчика по голове.

— Слышь, Слэппи, — сказал он. — Не слишком запугивай Джексона.

Майлз засмеялся.

— Ага. Джексон боится кукол.

Я закатил глаза.

— Какие вы, парни, веселые. Напомните как-нибудь посмеяться.

Они направились к двери.

— Пока, — в один голос сказали они.

— Пока, — отозвался я.

Они исчезли внизу.

Я переодел рубашку и натянул кроссовки. Засунул в карман джинсов игровой планшет. Иногда дети не прочь поиграть со мной в «Чирикнутых куриц».

Уже в дверях я оглянулся на Слэппи.

Может, прихватить его с собой, показать детям?

Нет, решил я. Подожду, пока не подготовлю номер посмешнее. Тогда и можно будет показать.

Я выключил свет и собирался уже уйти. Как вдруг Слэппи повалился ничком.

— Что? — выдохнул я.

Неужели он двигался? Опять?

Нет. Не может быть. Он просто упал. Вот и все.

Я затворил за собой дверь и направился вниз.

В игровой комнате ЦМ я обнаружил около дюжины детей. Большинство из них карабкались на снаряды. Остальные дико гонялись друг за дружкой по комнате. Мой маленький друг Лягушонок сидел в уголке, разглядывая книжку с картинками.

Канарейки щебетали во все свои желтые горлышки.

— Похоже, они голодные, — сказал я. — Кто хочет помочь мне их покормить?

Ребятишки гурьбой бросились ко мне. Лягушонок отложил свою книжку и тоже подбежал.

Я достал из кладовки пакет с зерном. Показал детворе, как вытаскивать из клетки пластмассовую птичью кормушку. Я стал наполнять ее, как вдруг услышал чей-то голос за спиной.

Обернувшись, я увидел стоявшую в дверях миссис Пирсон. Чему был немало удивлен. Миссис Пирсон — директор ЦМ. Но по субботам ее здесь редко встретишь.

Она высокая, стройная женщина с проседью в темных волосах. Она старше моих родителей. Тем не менее, она всегда носит джинсы и яркие футболки.

Обычно она улыбается, но не сегодня. Она с мрачным видом оглядывала полную детишек комнату, закусив губу.

Она подошла к столу миссис Лоусон, чтобы перекинуться с ней парой слов. Я не слышал, о чем они говорили. Миссис Лоусон только головой качала.

Наполнив кормушку, я позволил Лягушонку вернуть ее на место. Канарейки накинулись на еду. Думаю, они и впрямь изрядно проголодались.

Я отвернулся от клетки, услышав, как меня окликнула миссис Пирсон:

— Джексон, можно тебя на пару слов?

Я вышел за ней в коридор. В голове мелькнула мысль: неужели я что-нибудь натворил? Может, она сердится за то, что канарейки чуть не улетели?

У меня чаще забилось сердце.

В коридоре больше никого не было. Ярко-желтые стены блестели в свете ламп. Вывеска на стене гласила: «ОСТАЛОСЬ ВСЕГО ДВА ДНЯ ДЛЯ ЗАПИСИ НА ТУНИР ПО ТЕННИСУ». Кто-то пропустил «р» в слове «турнир». Я очень хорош в правописании. Всегда подмечаю такие ляпы. Одно из моих качеств, которые Рэйчел не выносит. Она-то собственное имя правильно не напишет! Ха-ха.

Мы остановились перед дверью кабинета миссис Пирсон. Я прислонился плечом к стене. Директриса одарила меня мимолетной улыбкой, но взгляд у нее был невеселый.

— Джексон, так мило с твоей стороны, что ты приходишь помогать нам по субботам, — сказала она.

— Э-э… спасибо, — ответил я. — Мне… это нравится.

— Ну, большинство ребят не хотят жертвовать выходными ради возни с малышней. Но ты к ним так добр… Такой заботливый и терпеливый. И дети тебя очень любят.

Я почувствовал, что заливаюсь краской. Ну почему я всегда краснею, когда кто-то нахваливает меня?

— Спасибо, — вымолвил я, не зная, что еще сказать.

— Боюсь, у меня плохие новости, — сказала она и снова закусила губу. — ЦМ в большой беде. Деньги на исходе. А в городском бюджете не хватает средств, чтобы поддержать нас. Боюсь, мы на грани закрытия.

— Это ужасно, — сказал я. Из игровой комнаты доносился беззаботный смех ребятни. — Какая жалость… Детям здесь очень нравится.

Директриса кивнула.

— Мы стараемся свести концы с концами. Раздобыть какие-то деньги. Мы собираемся устроить большую ярмарку и сценическое выступление в зрительном зале. Если хорошо постараться, можно собрать достаточно денег, чтобы ЦМ продержался хотя бы еще год.

Я смотрел на нее. В конце коридора детвора снова взорвалась хохотом.

— Джексон, надеюсь, ты поможешь нам с ярмаркой и выступлением, — проговорила миссис Пирсон. — Ты, наверное, мог бы написать сценку для выступления с детьми?

— Нет проблем, — отвечал я. — Это, должно быть, весело.

— И ты мог бы сам выступить, — продолжала она. — У тебя есть какие-нибудь соображения?

Я засмеялся.

— Мне тут как раз подарили чревовещательского болванчика, — сказал я. — Я собирался разработать с ним комедийный номер. Ну, знаете, для детей.