Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

Первый внимательно посмотрел на босса:

— А ты с чего решил отпустить его? Совесть проснулась, что ли?

— Если мы его отпустим, он сможет нам сделать еще одну пакость? — спросил босс первого.

— Да он и так уже сделал все, что мог.

— Ага, выложился на всю катушку, — добавил второй.

— То есть, вреда не будет.

— Ну, наверно, — с неохотой согласился первый.

— А его смерть принесет нам пользу?

— Да не в этом дело! — сказал второй, — Дело принципа.

— И в чем состоит твой принцип? — спросил босс.

— В том, что его полагается наказать. Иначе, нас люди просто не поймут. В 90-х все было по другому.

— В 90-х я в садик ходил.

— Из-за него нашего брата закроют надолго.

От напряжения в кабинете стало жарковато. Босс устало вздохнул.

— Брат прекрасно знал, что наш вид деятельности сопряжен с определенной долей риска. Что он, в конце концов, или сядет, или свои же и пришьют. Вы же сами не надеетесь встретить старость. Да нам всем до сорока не дожить.

Он посмотрел на собеседников. Те не возражали.

— А этот человек поступил правильно с точки зрения своей гражданской позиции. Он увидел преступление и сообщил, куда следует. Вор должен сидеть, как сказал классик. А мы, все-таки, честные предприниматели.

Первый многозначительно ухмыльнулся, второй возразил.

— Но так же дела не делаются. Вот так просто взять и отпустить этого дятла. Это что-то новенькое. Я просто не могу тебя понять.

— Сейчас наша главная задача сделать все возможное, чтобы брат не влетел на больший срок, и обеспечить ему достойное проживание на зоне. А закапывать людей в лесу… Именно сейчас это может нам выйти боком.

Тот, который второй, встал и с вызовом посмотрел на босса.

— Я все равно его порешу, чтобы ты мне тут не говорил.

— Я тоже, — добавил первый.

Босс старался оставаться спокойным. Главный ты, не главный, а с горячими людьми тоже надо уметь обращаться.

— Хорошо, — неожиданно согласился он, — присядьте на минутку. Я вам расскажу одну вещь, и можете делать с ним, что хотите.

Мужчины послушно сели и приготовились внимать, но с большой долей скептицизма.

— Я родился в деревне, — начал босс.

Подчиненные кивнули. Ну что ж, маленькое взаимопонимание — залог большого согласия.

— И у нас были куры. Несколько десятков. Наверно пять-шесть, сейчас точно не вспомню.

У слушателей чесались руки, но торопить босса никто не посмел.

— А куры, скажу я вам, очень жестокие твари. Они и хлещутся до крови, и едят себе подобных, и много чего еще. У них даже свои изгои есть.

— Кошмар какой, — спокойно сказал первый.

— Куда мир катится? — улыбнулся второй.

— Но вот сегодня я вспомнил один интересный момент.

Босс откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Когда курица честным трудом добывает червяка, все остальные бросаются к ней с конкретной целью — отобрать добычу. Трое, пятеро, семеро, и все за одной.

— Это естественно, — кивнул второй.

— И вот они носятся, как угорелые, по двору. Пыль поднимают. Отбирают друг у друга этого несчастного червяка. Очень на регби похоже. Но как только червяка съедает какая-нибудь счастливая курица, как тут же весь этот табун останавливается. Они замирают, смотрят по сторонам, и возвращаются к своим делам. Как ни в чем не бывало.

Босс замолчал, давая возможность подчиненным самим додуматься до сути рассказа. Но он явно их переоценил.

— И? — спросил первый.

— И никто ее не пинает, не выщипывает перья, не кричит ей «ах ты, стерва такая!». Одним словом, ей не мстят. Нет червяка, и все! Его не вернуть. И все занимаются поиском пропитания, чисткой перьев, и не тратят силы и время впустую.

— Ты хочешь нас приравнять к петухам? — с вызовом спросил первый.

— Тюремный жаргон оставим для более подходящей обстановки, — строго сказал босс и продолжил, — а куры — мудрые существа. А теперь представьте, что налетела ватага кур на одну, и давай ее мочить только за то, что она не могла поступить иначе.

Солнце за окном село, и только сейчас они заметили, что в кабинете стало темно. Босс подошел к окну и задернул шторы. Первый щелкнул выключателем, лампочка озарила кабинет ярким светом.

— А теперь идите и делайте, что решили. Забирайте нашего товарища, ключ от подвала оставьте охране. Что вы с ним сделаете, меня не волнует. Поняли, не поняли, мне все равно. Я об этом знать не хочу, но надеюсь на ваш здравый смысл. До свидания, господа. Завтра у нас много дел.

Подчиненные встали и молча вышли из кабинета, каждый со своими думами.

Автомобиль остановился у того же подъезда. Похитители открыли капот и взглянули на человека, окончательно измотанного поездкой.

— Опять мешок снял. Ну что за человек?

— Стараешься ради них, заботишься…

Его вытащили из багажника, аккуратно поставили на ноги, бережно подвели к подъезду и усадили на лавочку. После чего сели в машину и под удивленный взгляд образцового гражданина выехали со двора.

— И все-таки, неправильно мы поступили, — решил первый, поворачивая руль.

— Ага, — согласился второй, — не по-людски как-то.

В машине раздался взрыв хохота.

— Нет, Анна Сергеевна, не могу я тебя отпустить пораньше, — директор был непреклонен.

— Ну, Пал Палыч, — Аня посмотрела на него так жалобно, как может смотреть только женщина, которой очень надо, — ну очень надо.

Директор попробовал пустить в ход весь свой авторитет:

— Анюта, хочу напомнить тебе, что именно ты уговорила команду Смирного взяться за этот рисковый проект. И принять участие лично в состыковке цифр по всем статьям расходов…

Аня кивнула головой.

— … а времени осталось только три дня.

— Половина отчета готова, вторая часть уже стоит в реестре базы данных, — Аня пожала плечами, — дело осталось за малым.

— Это ваше малое может лишить нас субсидий, а меня премии.

Шутка была не смешной, но, это же директор. И Аня рассмеялась.

— Пал Палыч, да бросьте вы. Все будет тип-топ, дело на мази.

— А по-русски можно?

— Вам такую премию дадут, что еще и с нами поделитесь.

Пал Палыч изобразил самый сочувствующий взгляд, на который только был способен:

— Мне будет спокойней, если вторую половину рабочего, я повторяю — рабочего дня, ты проведешь за этими самыми цифрами.

— У Андрея сегодня день рождения.

— Я лично загляну его поздравить, но это дела не меняет.

На столе запищал спикерфон:

— Павел Павлович, к вам Смирнов.

— Леночка, — крикнула Аня, привстав со стула, — пусть войдет.

И встретив строгий взгляд директора, смутилась: