Марк Олейник - Семь рек Рима

Медленно текла кровавая река. Я подошел к мосткам и подумал, что раз я еще не умер, то и наказания для меня не должно быть. Теоретически я был в безопасности, но что будет, если я не удержусь? Кто будет меня спасать? Никто.

Примерившись, я встал на мостик и словно очутился на катке. Я медлил, за мной выстроилась очередь, Харон с усмешкой смотрел на мою нерешительность, а я стоял и боялся. Кровь вблизи дышала жаром, и уверенность быстро покидала меня.

— Чего стоишь? — спросил меня грузный татуированный мужчина — первый за мной. — Иди. Если тебе написано — так и будет.

Татуировки, покрывавшее его тело, руки и даже ступни, свидетельствовали, что передо мной уголовник. Столпившиеся тени смотрели на меня и ждали.

— А вы… — я обратился к татуированному, но он не дал мне договорить.

— Я разбойник, — сказал он просто. — Убил больше десяти человек. Некоторых пытал. Так что лично мне перейти этот ручеек не светит. Пропусти-ка.

Он отодвинул меня здоровенной рукой и смело зашагал вперед. Его решительность произвела на меня впечатление, и я пошел следом.

Мы шли медленно, почти семеня, предательски гладкая поверхность к середине сходилась выпуклостью — хотелось сесть, а может быть, даже лечь и ползти. До конца моста оставалась еще примерно треть пути, как шедший впереди меня мужчина потерял равновесие. Он некоторое время пытался удержаться, но все-таки не смог. Он старался изо всех сил, но очутился на кровавом пламени, а когда я оказался рядом, сказал:

— Я знал, что это произойдет. Я все время знал это. Как хорошо было бы просто умереть.

Он смотрел мне прямо в глаза, и я почувствовал ту гигантскую боль, которую он начинает ощущать. Этот человек умер, но его ждали муки гораздо страшнее смерти.

— Пока, — коротко сказал он, и сердце мое не выдержало.

— Давайте руку! — крикнул я ему. — Я вас вытащу.

Словно не веря своим ушам, он некоторое время молчал, глядя на меня даже с каким-то страхом, а потом медленно протянул руку. Я ухватился и стал тянуть, не очень хорошо понимая, что делаю — мужчина был явно тяжелее меня. Но не мог же я его там оставить. Не мог, но в этот момент огненная кровь Флегетона стала вливаться в него.

Мужчина стал плавиться, уходить в пламень и жар, не отрывая от меня глаз. Вот он уже был в крови по пояс, по грудь — я лег на мостик, его исполненное мукой лицо было совсем близко от моего. Снаружи оставалась только голова.

— Пора, — прошептал он и истаял стоном. Я лежал, держа его одинокую руку, сжимая пальцы, которые были украшены вытатуированными перстнями. На внутренней стороне предплечья красовался крест. Вокруг креста была надпись: «Спаси и сохрани».

Грозная красная река осталась позади, но пейзаж, что раскинулся перед нами, был едва ли не еще более мрачным. Ни трав, ни цветов, ни деревьев. Исчезли холмы — мы шли по пустынному полю, по которому тихий ветер носил мелкий колючий песок. Иногда невысокий смерч закручивал его, подбрасывал — песок сыпал нам в глаза и слепил на время.

Ничего не было впереди — ровная степь без полыни и ковыля, самое пустое место, какое я когда-либо видел. Несколько сотен теней влеклись по этой равнине как на убой.

— Что там? — спросил я Харона, который в черной хламиде шел за обнаженными бледными тенями как пастух за стадом.

— А? — похоже, что я отвлек его. — Впереди? — удивился он. — Впереди Стикс — черная река, а за ней ад.

— Такое большое расстояние между красной и черной рекой, — сказал я, подумав. — Зачем оно?

— Ну да, — задумчиво произнес Харон. — Красное и черное. А расстояние нужно, чтобы было время сосредоточиться. Ведь каждая из добравшихся сюда теней имеет право на привал.

— Но они же не устают, — сказал я автоматически.

— Этот привал нужен не для того, чтобы отдыхать, — ответил перевозчик. — Он нужен, чтобы задать вопросы, если они есть.

— У меня все время возникают вопросы.

— Это потому, что ты еще не умер, — Харон улыбнулся. — Большая часть твоих мыслей на самом деле являются надеждами и желаниями. У мертвых нет ни того, ни другого.

— Не понимаю, — сказал я привычно. — Ведь все тени знают свою судьбу — какие у них могут быть вопросы?

— А вот ты умри сначала, — снова улыбнулся Харон и поднял руку.

Тотчас движение прекратилось, тени повернулись и стали собираться вокруг, так что скоро мы оказались в кольце. Они молчали. Они были грустны, в отличие от тех, что выпили из Леты. Взгляды их были серьезны и обращены внутрь себя.

— Кто желает? — спросил Харон. — Кто будет первым?

— Я хочу, — подняла руку женщина с волосами до плеч и такой низкой челкой, что казалось, что у нее один длинный горизонтальный глаз. — Я хотела бы встретиться со своей матерью. И с отцом тоже. И с сестрами. И еще с артистом Янковским — он ведь тоже здесь. В смысле, здесь же все находятся, значит, со всеми можно встретиться. Как мне их найти?

Харон повернулся ко мне и подмигнул.

— Может быть, ты попробуешь? Слабо?

— Это нечестно. На слабо я в окно с третьего этажа прыгнул.

— А я знаю, — довольно сказал перевозчик. — Давай, здесь риска меньше.

— Ладно. Послушайте, — обратился к женщине, — простите, а вот вас куда распределили — в ад или в рай?

— Я не поняла, — сказала она скучным голосом. — Наверное, в рай. Я в жизни ничего плохого не делала.

— Хорошо, — я прокашлялся. — Вот вы в раю встретите артиста — что вы ему скажете?

— Дело нехитрое, — живо отозвалась женщина. — Он мне еще с молодости нравился. А в раю ведь все можно, даже с артистом, правда?

— Правда, правда, — приказывая замолчать, зыркнул на нее Харон. — Чего ты? — обратился он ко мне шепотом. — Чего ты уши развесил? Она же своего мужа крысиным ядом отравила. На поминках потом рассказывала, что он ее бил этим, как его — утюгом.

— А что, не бил?

— Да нет. Тихий человек был. Слабохарактерный. Лучше бы бил, конечно.

— У меня вопрос, — в этот раз голос подал мужчина. — Мы переходим одну реку за другой. Я сейчас не про себя говорю… но все-таки рано или поздно за последней речкой будет рай. А до этого ад. Значит, надо пройти сначала его, а потом уже?..

— Умница, — похвалил его Харон. — Вижу крепкое высшее образование — с логикой все хорошо. Доведите мысль до конца. Товарищи, — обратился он ко всем сразу, — зарубите себе на носу — рая без ада не бывает. Следующий.

Это была похожая на черную звезду пугающая мысль: тем, кому посулили рай на суде — знали ли они, что путь туда будет лежать через преисподнюю?

Тени зашумели. Они тянули руки как школьники, они пытались привлечь к себе внимание. У них были вопросы. Совершенно невозможно было понять, кто из них злодей, а кто праведник.

— Скажите, — не выдержав, крикнул мужчина с выпуклыми глазами. — Если попал в ад, есть шанс выйти оттуда?