Наталья Александрова - Портрет неизвестной

Поравнявшись со следующим окном, Надежда пригнулась, чтобы ее не увидели, и прокралась мимо этого окна, согнувшись в три погибели. Из-за окна доносились озабоченные голоса.

Надежда пригнулась еще ниже и теперь чуть ли не ползла по балкону. При этом она подумала, что сказал бы муж, если бы увидел ее за таким странным занятием.

Подобравшись наконец к тому окну, за которым, по ее расчетам, находилась комната таинственного Вергилиса, Надежда осторожно приподнялась и заглянула в это окно.

Окно было задернуто плотными шторами, только в самой середине между этими шторами была узкая щель.

Надежда заглянула в этот просвет.

В первый момент она почти ничего не разглядела — комната была темной по сравнению с улицей.

Но затем глаза Надежды привыкли к освещению, и она увидела хорошо обставленный кабинет — несколько стеллажей, пара кресел, диван, письменный стол…

И никого.

В кабинете не было ни души.

Что ж, это очень удобно. Можно забраться туда и внимательно обследовать кабинет в отсутствие хозяина…

В первый момент, когда в голове Надежды промелькнула эта мысль, она ужаснулась.

Влезть в кабинет… это так рискованно! Что, если загадочный Вергилис вернется и застанет ее там? Страшно подумать! Он может вызвать полицию, Надежду арестуют… какой позор! А главное — о ее похождениях узнает муж…

А ведь он может и не вызывать полицию, может расправиться с ней и собственными силами… Не зря в фирме все его боятся. Вергилис, великий и ужасный…

И кроме этого… как она собирается осуществить свой опасный замысел?

Надежде показалось, что кто-то осуждающе смотрит на нее.

Она испуганно оглянулась… и увидела одну из кариатид. Каменная женщина смотрела на Надежду с явным неодобрением, как будто читала ее криминальные мысли.

Надежда Николаевна сделала вид, что вовсе не собирается проникать в кабинет Вергилиса, а просто решает отвлеченную, чисто теоретическую задачу, пытается придумать, как можно пробраться с балкона в закрытую комнату?

Для начала она осмотрела окно.

Одна створка была приоткрыта, оставалась довольно широкая щель для проветривания, дальше створку не пускала металлическая гребенка. Но до этой гребенки было всего несколько сантиметров…

Надежда пожалела, что при ней нет ее незаменимой сумки. Уж в ней-то наверняка нашлось бы что-нибудь подходящее!

В поисках какого-нибудь подходящего инструмента она оглядела балкон. Наверняка здесь не прибирали многие месяцы, а то и годы, и на полу балкона скопилось много мусора. Обрывки бумаги, хлебные крошки, птичьи перья… Среди прочего нашелся довольно большой кусок толстой медной проволоки. Надежда подобрала эту проволоку и скрутила из нее крючок.

Под осуждающим взглядом кариатиды она запустила этот крючок в оконную щель, подцепила гребенку и сдернула ее со шпенечка.

Теперь створку удалось широко открыть.

«Кабинет запирает, а окно чуть не нараспашку, — подумала она, — самоуверенный какой тип этот Вергилис…»

Задача была решена — и было просто глупо не воспользоваться плодами ее решения.

Надежда последний раз взглянула на сердитую кариатиду, на этот раз насмешливо, и пролезла в окно.

«И ничего сложного, — с удовлетворением подумала она, — там — вылезла, тут — влезла, а еще говорят — худеть и спортом заниматься… И так все смогла!»

Для начала она встала около самого окна, за занавеской, и еще раз оглядела кабинет.

В нем действительно не было ни души, и Надежда вышла из-за занавески.

Она подумала, как легко смогла проникнуть в этот кабинет. И как глупо запирать двери, если оставляешь открытым окно. Хотя он, наверно, не видел раскрытое окно из-за плотных занавесок, ну, тщательней надо все проверять.

И тут Надежда застыла в ужасе: за ее спиной раздался резкий, тревожный звонок.

Надежда обернулась — и перевела дыхание: это всего лишь звонил телефон на письменном столе.

Прозвучало пять или шесть звонков — и снова наступила настороженная тишина.

Стараясь не шуметь, Надежда обошла кабинет.

Письменный стол был девственно чист — на нем не было ничего, кроме телефона. Возле него стояло дорогое офисное кресло, обтянутое мягкой кожей цвета брусничного варенья. По другую сторону стола имелось еще одно кресло — для посетителей, в углу стоял удобный кожаный диван с высокой спинкой. Рядом с диваном стоял стеллаж темного дерева, на нем выстроились в ряд толстые картонные папки и книги в дорогих темных переплетах.

Вообще, кабинет Вергилиса был обставлен со вкусом — темное дерево, кожа брусничного цвета, на полу — мягкий бордовый ковер, занавески чуть светлее, но того же оттенка…

Надежда подошла к стеллажу.

На фоне темных книжных переплетов выделялся один — светлый, с яркой надписью на корешке: «Портретная живопись середины девятнадцатого — начала двадцатого века».

Эта книга явно отличалась от остальных, выделялась среди них, как бельмо на глазу.

Надежда машинально достала альбом с полки.

Примерно в середине он был заложен каким-то листком и раскрылся на этом месте.

Надежда едва сдержала возглас удивления: на раскрытой странице была репродукция того самого женского портрета, который загадочная Алина купила в антикварном магазине. Того портрета, который Надежда нашла в складском боксе и спрятала у себя на лоджии, откуда его украли неизвестные злоумышленники, выдававшие себя за мойщиков окон. Того самого портрета, который, по словам Лёлика, был так удивительно похож на саму Алину.

Но теперь Надежда и сама убедилась в этом сходстве — ведь она видела Алину, столкнулась с ней лицом к лицу… Хотя… женщина на портрете выглядела более старомодной, что ли. Дело не только в одежде, кое-что было с лицом. Надежда помнила портрет, там лицо выглядело более современным. И сходства было больше.

Она прочитала надпись под репродукцией:

«Художник Штокенвассер. Портрет неизвестной».

Вот оно что!

Хозяин этого кабинета, таинственный господин Вергилис, несомненно, интересуется тем самым портретом. Не случайно в его кабинете находится альбом с его репродукцией. Опять же с Алиной он встречался, Надежда сама видела.

Значит, Надежда нашла еще один след.

Надежда не успела додумать свою мысль, потому что услышала самый ужасный в ее положении звук: звук поворачивающегося в замке ключа.

Бежать к окну было уже поздно.

Она торопливо поставила альбом на прежнее место и метнулась в единственное достаточно близкое и доступное укрытие — за высокую спинку кожаного дивана. К счастью, диван стоял не вплотную к стене, он отгораживал угол комнаты, и за ним было достаточно места, чтобы спрятаться человеку.

Когда-то в далеком детстве Надежда, тогда еще маленькая Надя, была в гостях у дальних родственников. Собралось много детей, они играли в прятки. Тогда Надя точно так же, как сейчас, спряталась за спинку дивана, и ее никто не нашел. Все остальные дети уже прекратили играть и занялись чем-то другим, а Надя все еще сидела, затаившись, в своем тайном убежище.