Борис Конофальский - Инквизитор [litres]

– Будет исполнено, – сказал сержант.

Управляющий угрюмо поглядел на Волкова, и аудиторы поглядели на Волкова, только удивленно, даже проснувшийся барон поглядел на Волкова, а тот сидел, как ни в чем не бывало в кресле, и улыбался, и тогда барон сказал:

– А не желают ли господа откушать со мной?

Магистр Крайц встал и с поклоном произнес:

– Для нас это будет большая честь.

– А вы коннетабль, присоединитесь к нам? – спросил барон,– Или вы опять куда-нибудь уедете на ночь глядя?

– Обязательно присоединюсь, я страшно голоден от этих разговоров.

Барон засмеялся, а аудиторы заулыбались.

Ночью волков проснулся от громкого стука в дверь. Солдат сел на кровати, а Ёган тут же зажег свечу.

– Господин коннетабль, – доносилось из-за двери, – Проснитесь!

Волков встал, кинул Ёгану копье, а сам обнажил меч, взял щит и сказал Ёгану:

– Открывай.

На пороге стоял один из стражников, тот, что дежурил ночью на воротах.

– Ну, – спросил Волков.

– Господин коннетабль, какой-то бродяга пришел, вас желает видеть.

– Ты дурак? Ты что меня из-за бродяги разбудил?

– Он говорит, что он ваш человек, и говорит, что дело срочное.

– Не дай Бог, я этого бродягу не знаю, – предупредил стражника Волков, показав ему кулак.

– Он божится, что он ваш человек, – чуть испуганно произнес тот, – Говорит, его Сычом кличут.

– Сычом? – стал припоминать Волков, – И что он тебе сказал?

– Ничего. Говорит, вас видеть хочет.

– Ёган, сапоги.

Они спустились во двор замка, там, у костра коротал ночь второй стражник, а с ним был тот самый Фридрих Ламме, по кличке Сыч. Сыч поздоровался, и, отведя солдата в сторонку, тихо заговорил, почти зашептал.

Одежду он так и не постирал, а помимо запаха давно не стираного тряпья, от него несло дурным пивом и чесноком, но солдат был привычен к мужскому духу.

– Всю ночь в трактире заседают – трактирщик, управляющий Соллон и еще три мужика мне неизвестных. Пьют, ругаются, вас матерят, видно припекли вы их всех.

– И что говорят?

– Говорят, что решать нужно с вами.

– И как же собираются?

– Того не слышал, шепчутся.

– Ну, а что за три мужика? Опасные?

– Не думаю, может приказчики, может купчишки, чернильные души – одно слово. Перепуганы все до смерти. Видел, как деньги собирали. Считались – рядились, чуть не до драки.

– Правильно сделал, что пришел. Иди, следи дальше. Награда будет.

– Экселенц, то, что они там всю ночь шептались – еще не все,– добавил Сыч.

– Что еще? – спросил солдат.

– Холоп управляющего три раза в трактир прибегал. Три раза какие-то бумаги приносил. Соллон бумаги жидку отдал, бумаги, думаю, ценные.

– Почему думаешь?

– Жидок их прочел, и под рубаху спрятал, к сердцу прижал.

– Вот оно как? – солдат задумался, а Сыч продолжал:

– А я сижу, думаю, а чего холоп управляющего взбегался? Дай думаю, посмотрю, пошел за ним до двора, во двор заглянул, а там второй холоп управляющего в воз скарб укладывает, и в него уже кони впряжены.

– Думаешь, бежать собрался?

– То, чего он собрался делать мне не ведомо, а вот то, что кони ночью впряжены, и барахлишко сложено – я видал.

– Ёган, – крикнул солдат.

– Да, господин, – подбежал слуга.

– Вот этому человеку, – Волков указал на Сыча,– дай бумагу и грифель, потом бегом в конюшню, буди конюха, седлайте лошадей. Шестерых. Иди.

– Слушаюсь, – сказал Ёган и ушел.

– Эй, – продолжал Волков, подзывая стражника, – Сержанта мне сюда.

– Сержант нынче не в замке, спать домой пошел.

– Бегом за ним.

– Бегу, господин.

– А ты молодец, Сыч,– солдат хлопнул Фридриха Ламме по плечу, – Сейчас мы их всех возьмем.

– Ну, всех бы я брать не стал бы.– Чесал горло Сыч.

– Это почему еще?– Удивился солдат.

– Рано.

– Объясни.

– Ну, вот возьмём мы трактирщика, а как потом ла Реньи искать будем? Или он нам больше не надобен?

– Надобен. Возьмём трактирщика, и в подвале он нам всё расскажет.

– Расскажет как миленький, ежели знает, а ежели не знает, так ниточку и порвём.

Волков зачем-то глянул наверх, на окна донжона. Он вдруг понял, что Ламме прав. А тот продолжал:

– Вот вы, экселенц, сословия военного, там, на войне всё ясно, вот враг, вот меч, бери да руби, а в судейском деле всё тоненько, никогда толком не ясно кто враг, а кто так себе, сбоку припёка. Тут прежде чем кому локти крутить, тут подумать надобно.

– Много ты знаешь про войну, на войне тоже хитростей хватает.

– Может и так, может и так,– согласился Сыч,– вот только трактирщика брать не резон. А управляющего самое время, и его самого и холопов его.

– Холопов то зачем?

– Холопов брать обязательно, потому как холоп завсегда про барина, много больше расскажет, чем сам барин.

– Трактирщика не берем, значит?– Волков опять подумал, что Ламме прав.– Не сбежит?

– Трактирщик не сбежит, у него ж трактир, не трактир, а чистое золото, а когда жид от золота сбегал. Нет, до последнего будет сидеть, вот только бумаги Соллона у него забрать обязательно, а самого не трогать, нехай сидит спокойно, пока мы этого ла Реньи не словим.

Солдат даже и представить не мог насколько хитрым и предусмотрительным может быть Фриц Ламме, по кличке Сыч.

– Сделаем, как ты говоришь, – произнес Волков,– А ты молодец, сейчас Ёган тебе даст бумагу, чтобы ты не бегал ко мне, а с мальцом каким, весточку мог передать.

– Умно, экселенц.

– И награда тебе будет.

– Спасибо, экселенц.

– Ты только гляди, чтобы там тебя не зарезали, а то вдруг, поймут, что ты мои глаза в трактире.

– Не волнуйтесь, экселенц, не впервой.

– Да, ты все-таки одежду то постирай.

Как только кони были оседланы – появился сержант. Сержант все больше нравился солдату, он был из породы людей «Надо так надо». Он не спрашивал «зачем». «Обыскать трактир? Тогда едем немедля», «Ловить управляющего? Тогда нужно разделиться».

– Сначала посмотрим трактир и поговорим с трактирщиком,– сказал коннетабль.

Он, Ёган, сержант и четыре стражника двинулись к трактиру. До него чуть не доехали. Спешились. Одного стражника оставили с лошадьми, остальные вошли во двор трактира. Дворовый дед хотел было что-то сказать, но сержант заткнул ему рот огромной лапой в пол-лица.

– Тихо, – прошипел солдат,– трактирщик лег?

– Нет, только что дверь закрыли, от него гости только ушли, – так же шёпотом отвечал дед.

– Дверь закрыта? Как нам попасть внутрь?

– Так через конюшню, остальные закрыты уже.

– Пойдем снами, и не вздумай пикнуть.

– Молчу, – испуганно прошептал дедок.

Они двинулись в конюшню.

– А что за гости были у трактирщика? – спросил солдат, держа, дедка крепко за шиворот.

– Так вроде управляющий был. Уехал. Староста из Малой Рютте, наш староста, приказчики, кузнец Цваинг из Вильбурга.