Борис Конофальский - Инквизитор [litres]

– А что за кузнец?

– Богатый кузнец, с ним и управляющий наш Соллон дела ведет, и аббат и другие люди разные.

– А что за дела? – не унимался Волков.

– А мне почем же знать? Мое дело двор да конюшня.

Старик провел солдата и стражников в трактир через конюшню. Там было тихо и темно, горело только пара ламп на все большое помещение. Везде вповалку спали люди, и на лавках, и под лавками и просто в проходах. Появление стражников с факелами людей не обрадовало. Некоторые начинали что-то бухтеть спросонья.

– Спите, добрые люди, – басом успокаивал сержант.

– Где покои? – Спросил солдат дворового дедка. – Наверху?

– Нет, на верху комнаты для гостей, а покои за кухней. Идемте в кухню, после кухни дверь на выход, налево, а прямо – так она в покои.

Солдат двинулся на кухню, Ёган и стражники за ним. Перепугали кухарку, баба с каким-то мужиком тискалась в полутьме, а дверь в покои оказалась заперта изнутри, да только вот засов был хлипкий.

– Сержант, – солдат остановился, кивнул на дверь.

Сержанту объяснять было не нужно, он плечом одним движением снес дверь, та распахнулась, и Волков за сержантом вошел в покои. Это была большая, уютная комната, с двумя кроватями. Кровати были с перинами, в одной кровати лежали пятеро детей, которые с ужасом глядели на огромных людей с факелами, в другой кровати лежала баба в чепце, видимо жена трактирщика, сам он стоял около кровати, в левой руке держал свечу и изумлением смотрел на Волкова.

– Доброй ночи, Авенир, – сказал тот,– вот зашел тебя проведать, не поздно ли?

– Да разве она теперь добра? – устало сказал трактирщик.

– Что? – не расслышал солдат.

– И вам доброй ночи, говорю,– сказал Авенир.

– А скажи-ка мне, где твой друг Соллон?

– Да почем же мне знать, где он? – Развел руки Авенир.– Да и не друг он мне, так, знакомый.

– Знакомый, говоришь? А сегодня ты его видел?

– Видел.

– Говорил с ним?

– Говорил.

– И давно это было?

– А часов у меня нет, откуда у меня часы? Почем мне знать?

– Часов значит, нет, – произнес Волков и подошел к Авениру. Подошел, левой рукой приобнял чуть ошалевшего трактирщика за талию, а правой похлопал его по животу.

О, какое удовольствие получил Волков. Когда под ветхой тканью рубахи на животе трактирщика он нащупал стопку бумаг.

– А это что у тебя такое, друг Авенир?

Трактирщик перестал дышать, остекленел, косился на солдата как испуганный конь и молчал.

– Да что же там у тебя? Давай-ка посмотрим.

Волков одним пальцем, одним движением, разорвал ветхую рубаху от ворота до пупа, запустил руку под исподнее и извлек оттуда кипу бумаг. Не поленился, проверил, не осталось ли там еще. Не осталось. Тогда он по-хозяйски сел на кровать и жестом подозвал одного из стражников с факелом. Стал читать. Прочитав первую бумагу посмотрел на Авенира широко улыбаясь и спросил:

– Авенир, Авенир, а знаешь ли ты, что здесь написано?

Тот молчал, стоял чуть покачиваясь.

– А ну да,– вспомнил Волков,– ты же нашего письменного языка не разумеешь. Ты ж только на своём пишешь – читаешь.

Авенир продолжал коситься на него, молчал да сжимал свечу. А Волков продолжил читать бумаги. Он читал, стражники и сержант ждали. Дети и баба трактирщика со страхом таращились на них. А Авенир стоял, покачиваясь не жив, ни мёртв. Дышал едва. А солдат дочитав последнюю бумагу встал и заговорил с трактирщиком помахивая перед носом того кипой бума:

– А скажи ка Авенир, за сколько ты это купил у Соллона?

Трактирщик продолжал молчать.

– А ты богатый человек, Авенир, раз можешь позволить себе покупку таких дорогих бумаг. А говорил денег у тебя нет, у родственников хотел занимать.

Трактирщик таращился на него стеклянными глазами, едва дышал.

Волков подошел ближе и заговорил трактирщику прямо в ухо:

– А скажи ка Авенир, ты вместе с Соллоном, обворовывал барона? А?

– Я… я ни кого не обворовывал, клянусь детьми.– Наконец произнёс трактирщик.

– Не обворовывал? А откуда у тебя эти бумаги? Вот смотри, расписка барона на двадцать шесть талеров, предъявитель Соллон, ладно эту опускаем, а вот на сорок один талер, она на предъявителя, вот на шестнадцать, опять на предъявителя,– Волков совал одну бумагу за другой под нос трактирщика,– вот на восемь, опять на предъявителя, вот на двадцать два, опять на предъявителя. Вот ещё. И ещё, все на предъявителя. Всего на сто шестьдесят один талер! Огромные деньги, Авенир бен Азар. Барон то наш – твой вечный должник, получается. А вот ещё одна любопытная бумага,– солдат сунул бумагу под нос трактирщика,– знаешь, что тут написано? Да откуда, ты ж нашего письма не разумеешь. А я тебе скажу, что это! Это, Авенир, доверенность на продажу «каменного дома, в два этажа, что стоит в селении Рютте, напротив церкви»,– прочитал солдат,– как же ты такие бумаги покупаешь не умеючи читать, а? Кстати, а сколь такой дом стоит, Авенир?

– Я не знаю, может талеров десять?– выдавил трактирщик.

– Десять?– Не поверил Волков. – Да там камня, стекла и меди на крыше, только на пятнадцать, или я ошибаюсь?

– Соллон при мне хвалился, что его дом стоит пятьдесят монет,– заметил сержант,– может, конечно, и врал, но думаю не шибко.

– Вот видишь,– продолжал солдат,– так скажи мне, Авенир, откуда у тебя деньги, что бы купить расписок барона и доверенность на дом на двести талеров? Да и как ты их покупал, если ты читать не умеешь?

– Я их не покупал,– вдруг произнёс Авенир.

– Не покупал?– Удивился солдат и вдруг схватил трактирщика за шею и заорал.– А откуда тогда у тебя эти бумаги,– он стал тыкать в бумаги трактирщика носом продолжая орать,– откуда? Откуда? Откуда бумаги?

Трактирщик трясся, но молчал, а вот баба его и дети дружно завыли.

– Молчишь?– Продолжал орать солдат.– Ничего на дыбе заговоришь.

При слове дыба баба трактирщика завыла ещё задорней. А Авенир произнес, наконец:

– Не покупал я, он их мне на хранение дал.

– На хранение дал!? Когда?

– Сегодня, сейчас. Недавно.

И тут солдат понял, что удача сама идёт к нему в руки, и он, повернувшись к своим людям сказал:

– Ёган, ты слышал, что он сказал?

– Да как же не слышать, слышал, он сказал, что бумаги ему дал Соллон на хранение.

– Сержант,– продолжал солдат,– ты слышал, что сказал наш друг Авенир?

– Соллон дал ему бумаги на хранение сегодня ночью.– Чётко произнёс сержант.

Волков повернулся к трактирщику и сказал:

– Авенир, а ты не такой уж и умный. Вот скажи ты, что купил эти бумаги, и мне бы пришлось подумать, как у тебя их отобрать, а сейчас ты сказал при людях, что эти бумаги дал тебе вор, и что в них – ты знать не можешь, потому, что недавно ты говорил мне, что не разумеешь нашего письма. И теперь я забираю эти бумаги, так это бумаги вора. Я передам их барону.