Наталья Тимошенко - Сотканная из тумана

Войтех машинально погладил кошку, развалившуюся на коленях, и та громко заурчала, как будто только и ждала хоть малейшей ласки. Лоснящаяся шерсть и толстый слой жирка на боках говорили, что о том страшном периоде своей жизни она давно забыла.

– Уж как она выжила, ума не приложу, – продолжал тем временем Алексей Викторович. – Одна-одинешенька на много километров. Как она бежала ко мне, как кричала, когда увидела! Забыла и о страхе, и о кошачьей неприступности. Кожа да кости – кошмар. Я ее накормил и в машину закинул, чтобы не сбежала, пока я дела решал. Но она и не думала сбегать! Улеглась на пассажирском сиденье, и даже если бы я хотел, то уже не выгнал бы. Вот и живем с ней вдвоем уже тринадцатый год. Ну ладно, что-то я заболтался. – Алексей Викторович плюхнул грузное тело в кресло, которое ему было откровенно мало, схватил из вазочки шоколадное печенье и уставился на Войтеха. – Вы же по делу пришли.

Войтех вытащил из сумки распечатанные фотографии, присланные сегодня Ваней, на которых были запечатлены погибшие ночью кролики, и протянул их Алексею Викторовичу. Тот схватил снимки, быстро просмотрел их и, не дожидаясь вопросов, сказал:

– Здесь кролики двух пород: белый великан и серый великан. Первая была завезена к нам в начале двадцатого века, а вторую вывели селекционеры в том числе из первой. Обе хороши для разведения, быстро набирают массу, плодовиты. Но у белых лучше шкурка, а у серых – мясо. Самка может принести…

– Меня не кролики интересуют, – торопливо перебил его Войтех, пока ему не устроили целую лекцию по кролиководству. – А то, что их убило.

Алексей Викторович вскинул голову и заинтересованно посмотрел на него.

– Нечто забирается даже в закрытые крольчатники и курятники, убивает их обитателей, но не ест мясо, а до последней капли выпивает кровь.

– Не может быть! – возбужденно воскликнул зоолог и вскочил на ноги, как будто собирался немедленно куда-то бежать. – Где? Здесь, у нас?

– В Пермском крае.

Алексей Викторович разочарованно выдохнул и снова упал в кресло.

– Вы предполагаете, кто это может быть? – поинтересовался Войтех.

– Чупакабра! Я однажды ловил его под Челябинском, но, – он развел руками, – так и не поймал, хотя видел, видел!

– И как он выглядел?

– Похож на собаку, но прекрасно ходит на двух лапах. Передние короче задних наподобие кенгуру. Морда вытянутая, глаза красные. На спине крылья, но летать он, видимо, не умеет, только парить примерно в метре над землей. При этом издает такой странный звук, – Алексей Викторович сжал зубы и самым натуральным образом зажужжал, как будто в комнате появился рой огромных черных мух с переливающимися зеленым прозрачными крыльями. Потревоженная кошка тут же навострила уши, повернув их в сторону звука, но глаза не открыла.

Войтех кивнул. Описание походило на то, что он встречал в Интернете, разве что нигде не упоминались крылья и способности к парению. Он вытащил еще одну фотографию, на этот раз со следами неизвестного животного.

– А ему могут принадлежать эти следы?

Зоолог взял снимки, но на этот раз рассматривал дольше, вертя их из стороны в сторону.

– Возможно, – наконец медленно произнес он. – Следы как раз принадлежат кому-то из семейства псовых, только явно крупному животному. Если там действительно чупакабра, то намного больше, чем та, что видел я.

– А как вы считаете, это действительно неизвестное животное или результат генетического эксперимента?

– Нет, точно не эксперимент, – уверенно заявил Алексей Викторович.

– Почему вы так думаете?

– Видите ли, при скрещивании разных видов животных полученные особи всегда бесплодны. Можно генетически вывести одну особь, но потомства она не принесет. К счастью, природа ограничивает наши возможности в ее вмешательство. Иначе люди такого бы наворотили!

– А почему вы думаете, что чупакабра не бесплодна? – не понял Войтех.

– Потому что уж в слишком разных местах ее встречают! Допустим, она может преодолевать большие расстояния, но как она перебирается через океан, не умея летать? Ведь первые упоминания о ней были в Пуэрто-Рико!

– А как насчет телепортации? Это объяснило бы и ее появление в закрытых помещениях.

Алексей Викторович вытащил из кармана носовой платок, протер им лоб и спрятал обратно.

– Признаюсь, о таком варианте я не думал. Но объяснить, как она попадает в запертые крольчатники, я могу и без телепортации.

Войтех заинтересованно посмотрел на него, предлагая продолжить.

– Видите ли, чупакабра – очень умное животное. Я провел не один месяц, изучая его, и могу вас заверить, что у него есть как минимум зачатки интеллекта! Он прекрасно умеет открывать и закрывать любые человеческие замки и затворы. Что опять же исключает ошибку, когда его пытаются выдать за собаку или дикого зверя.

– Кстати, о собаках, – вспомнил Войтех, – может она нападать на них и на кошек?

– Исключено! Я не встречал таких случаев.

– А на людей?

– Разве что в целях самообороны. Пить их кровь она не станет.

– Вы уверены?

– Поверьте мне, я изучил немало случаев появления чупакабры! Знаете, ведь каждый зоолог в глубине души мечтает открыть новое, ранее не известное науке животное. Их открывают, открывают постоянно, даже в нашем двадцать первом веке, и не только на глубине океана. Вот буквально в этом году среди галапагосских черепах был выделен новый вид, Chelonoidis donfaustoi. Выделен он на основании морфологических и генетических данных, что, безусловно, впечатляет, но, согласитесь, открыть совершенно новое животное гораздо интереснее. Честно признаться, – Алексей Викторович интимно понизил голос, как будто не хотел, чтобы кто-то посторонний его услышал, хотя даже кошка Мурка ухом не повела, – сидя в засаде под Челябинском, я каждую ночь мечтал, что это животное однажды получит имя чупакабры Ляпишева. Ляпишев – это я, разумеется. Ведь вы же понимаете, кто нашел доказательства – в честь того и назвали, неважно, сколько сведений до этого собрали другие люди. Взять, например, самое громкое открытие двадцатого века – окапи Джонстона. Ведь за несколько лет до самого Джонстона об окапи впервые узнал Генри Стенли, но когда Джонстону подарили шкуру окапи, и все поняли, что она не похожа на уже известных зебр, жирафов и лошадей, новое животное получило именно его имя!

Войтех кивнул и вытащил еще несколько снимков, желая прекратить этот поток уже бесполезной для него информации.

– А что вы скажете об этом? – он показал зоологу снимки патологоанатома, который делал вскрытие погибшей женщины Нюши. – Почему на людях следы не такие, как на животных?

На эти снимки Алексей Викторович смотрел еще дольше, чем на следы лап.