Наталья Тимошенко - Сотканная из тумана

– Судмедэксперт считает, что это следы когтей или даже ногтей.

– Кх-м, кх-м, – пробормотал зоолог, а затем взглянул на Войтеха, немного нервно поправив очки.

– Как вы думаете, – осторожно начал тот, – это может быть… что-то вроде оборотня?

– Оборотня?

Войтех кивнул.

– Нет… нет, не думаю.

– Почему? Разные следы на людях и животных, разные следы и на земле. У меня нет фотографий, но местные сказали, что возле первой человеческой жертвы они нашли след босой женской ноги. Это объяснило бы и интеллект, разве нет?

Алексей Викторович бросил снимки обратно на стол, стащил с носа очки и протер ладонью лицо.

– Это морфологически невозможно, понимаете? Один вид живого существа не может превратиться в другой. Есть такое заболевание – гипертрихоз. Это когда волосы растут на человеческом теле даже в тех местах, где расти не должны. Они напоминают шерсть, и, на мой взгляд, именно из-за таких людей и появились мифы об оборотнях, они действительно похожи на животных. Но никогда их нога не может трансформироваться в волчью лапу.

Войтех кивнул, не став озвучивать еще одну свою мысль: все это справедливо для материального тела, но что, если Нев прав? Что, если здесь имеет место своего рода магия? Надо бы позвонить ему, узнать, нашел ли он что-нибудь интересное.

– Кажется, вы не обратили внимания на еще одну интересную вещь, – прервал его мысли Алексей Викторович.

Войтех поднял голову и увидел, что тот снова держит в руках фотографию со следами «волчьих» лап.

– Что именно?

– В этих следах есть кое-что странное…

– Да, животное должно хромать, мы знаем.

Зоолог нетерпеливо покачал головой.

– Еще кое-что. Судя по размеру лап, зверь должен быть очень крупным, я бы сказал, около центнера весом. Но при этом следы на земле довольно слабые, посмотрите.

Войтех взял снимок, который, казалось, изучил уже вдоль и поперек. А ведь зоолог прав: следы видны довольно плохо.

– Твердая земля? – неуверенно предположил он, но интуиция тут же сказала ему, что это не так. Такого же мнения был и Алексей Викторович.

– Нет. Смотрите, здесь еще след от мужского ботинка, и он сильно глубже. Сколько весит среднестатистический мужчина? Килограммов семьдесят-восемьдесят. Ну пусть тоже сто. Его следы должны были быть такими же, как у зверя, если бы земля действительно была твердой.

Его прервал телефонный звонок. Зоолог извинился и поторопился в коридор, где на стене висел телефонный аппарат. Войтех переложил кошку на диван, отряхнул джинсы от шерсти и тоже вышел в коридор, знаками показывая Алексею Викторовичу, что ему пора уходить. Все важное он выяснил и теперь было над чем подумать. Зоолог кивал в ответ, такими же знаками извинялся за не вовремя зазвонивший телефон, объясняя в трубку кому-то о каких-то лабораторных работах.

Когда Войтех уже оделся, Алексей Викторович зажал микрофон рукой и торопливо заговорил:

– Войтех, если вам удастся его поймать, позвоните мне! Просто обязательно позвоните. Неважно, что это за зверь, только не убивайте его. Усыпите снотворным и привозите сюда!

Войтех кивнул, но вслух ничего обещать не стал.

Пермский край

– Что делать? Со снотворным на него идти?.. Дворжак, ты там совсем того?

Связь была не очень хорошей, поскольку Войтех звонил на мобильный телефон, и Дементьеву, меряющему шагами кухню Ильи Пантелеевича, приходилось почти кричать.

Ваня, возившийся с парой десятков передатчиков, позволяющих говорить друг с другом на небольшом расстоянии, при последних словах вскинул голову, посмотрел на Дементьева и усмехнулся:

– Во, а я давно говорил, что Дворжак у нас того.

Саша несильно ткнула его кулаком в плечо, не отвлекаясь от своего занятия: расклеивания номерков на передатчики. Не столько из страха потери, сколько с целью присвоить каждому, кто сегодня ночью собирался устраивать засаду на оборотня-чупакабру, порядковый номер.

– Дворжак, я тебе еще раз говорю: на животное-убийцу со снотворным я не пойду!.. – Дементьев остановился посреди комнаты, некоторое время что-то мрачно слушал, а затем вспылил: – Да сам ты туда иди!.. Что?.. А, не, я просто не так услышал. Короче, я тебя понял, мы идем со снотворным, но Александре твоей я тоже ружье с дротиком вручу.

Он сбросил звонок и непечатно выругался.

– Не, ну вы слышали? – Дементьев возмущенно повернулся к смотрящим на него Ване и Саше. – Он там в телепередаче участвовать будет, а мы тут на чудовище с голыми руками пойдем!

– Ну, во‑первых, телепередача у него только завтра, – поправила Саша, меланхолично наклеивая крохотные бумажки на маленькие передатчики, – а во‑вторых, не с голыми руками, а с ружьем со снотворным. Ты же не думал, что мы просто так их с собой везем?

Дементьев несколько секунд разглядывал ее невозмутимое лицо, а затем хмыкнул:

– Два сапога пара. Ты дома останешься, будешь за камерами следить и действия наши координировать, поняла?

Саша удивленно приподняла бровь, действительно в этот момент чем-то напоминая Войтеха. Все же влюбленные люди иногда удивительным образом копируют друг друга.

– А как же твои угрозы взять меня с собой и вручить ружье с дротиком?

– Ушастая какая, а? – проворчал Дементьев. – Нет уж, дома сиди. Знаю я, как ты хочешь пойти, надо же хоть как-то отомстить.

– Старый ворчун.

– Чего это я старый?

– А сколько тебе?

– Сорок два.

– Ужас.

– Так! – Дементьев ядовито прищурился. – Поговори мне тут, вообще домой пойдешь, спать.

– Распустились тут. Без меня, – спародировал известную фразу Ваня, чем вызвал взрыв хохота всех присутствующих.

– Ладно, – Дементьев перестал изображать ворчуна, сунул телефон в карман и огляделся. – Пойду посмотрю, что там у нас с ружьями, много мы их не брали. Мой пистолет и ружье Андрея все равно будут не лишними.

Дементьев, Ваня и охотник до самой темноты ходили вокруг деревни, но других лежанок зверя не нашли. Что всем казалось странным. Если он приходит в деревню, почему бы не обосноваться чуть ближе? Впрочем, если Нев и Войтех правы, возможно, расстояние для него не помеха. А если права Саша, то он и вовсе обосновался куда ближе, чем они думают. И ночная засада тогда тем более бесполезна.

Оба варианта казались Ване не слишком правдоподобными. Он нутром чуял, что дело в чем-то физическом, материальном. Жалел только, что не поставил возле шалаша камеру. Успокаивало его лишь то, что прямая трансляция оттуда не дотянулась бы, пришлось бы завтра снова терять полдня, чтобы дойти до нее. Камеры в деревне все равно ничего внятного не снимали, едва ли снимут там, ведь шалаш выглядел давно заброшенным. Ване казалось, что новое логово где-то здесь, поблизости, просто они его не нашли.