Наталья Тимошенко - Сотканная из тумана

Вернувшаяся из библиотеки Нина сказала, что ничего интересного в газетах не нашла, никаких упоминаний о подобных инцидентах ранее. Не доверять ей причин не было, уж слишком долго она там возилась, наверняка успела просмотреть если не все, то почти все. Девочка была хоть неопытной, но старательной. Вся надежда оставалась на сегодняшнюю ночь. Если и не поймать существо, то как минимум разглядеть его они должны. Вся деревня на ушах.

Когда на землю опустилась вязкая осенняя ночь, принесшая с собой мелкий дождь и туман, приглушившая звуки и усилившая обоняние, все было готово. Все мужчины, от шестнадцати до семидесяти двух, изъявили желание поучаствовать в ночной засаде. Даже Михаил Грицаев, который еще утром выказывал неприкрытый скепсис.

Во дворах, где имелись хоть какие-то домашние животные, была оставлена засада из одного-двух человек, оснащенных мобильным передатчиком и каким-никаким оружием. У кого-то оно было заряжено снотворным, у кого-то патронами. Женщин, детей и кошек заперли в домах, Ваня и Дементьев лично проверили двери и окна в каждом. После сведений, сообщенных Войтехом, оба не сомневались, что неизвестное животное просто умеет открывать замки. Хотя, конечно, вариант прохода сквозь стену исключать не стоило, но с этим они все равно ничего не могли поделать.

Во дворе старосты уже собрались все участники засады, слышались подбадривающие друг друга выкрики и угрозы в адрес терроризирующего деревню существа. Никто из местных не сомневался, что сегодня его наконец поймают, а сотрудники ИИН предпочитали помалкивать о своих сомнениях, не желая нарушать общего настроя. В доме Ваня в очередной раз объяснил Нине и Саше, как координировать действия и за чем следить на мониторах. На стене возле главного ноутбука висел лист бумаги, на котором были распечатаны номера всех охотников, а также дома, в которых они находились, и оружие, которое при себе имели. Рядом прикрепили карту деревни, на которой цветными метками были отмечены камеры и датчики движения. Подготовка походила на настоящую военную операцию.

– Все, Айболит, ты за главного, – наконец хлопнул Сашу по плечу Ваня, подхватил стоявшее рядом ружье и направился к выходу.

Суета во дворе усилилась, до оставшихся в доме девушек доносился голос Дементьева, но слов разобрать было нельзя. Наконец его голос, отчетливый и громкий, раздался в наушнике:

– Расходимся.

Саша заперла входную дверь изнутри, на всякий случай быстро проверила задвижки на всех окнах и поторопилась к столу, на котором стояли ноутбуки. Только сейчас она обратила внимание на то, как дрожат руки. Кресло казалось ей неудобным, ноутбуки стояли неправильно, ей было плохо видно все экраны с одного места, а шум и треск в наушниках давали понять, что трансляция будет не очень хорошей.

– Так, спокойно, – едва слышно велела она себе, когда поняла, что суетится без меры.

Ей казалось, что она волновалась бы не так сильно, если бы Дементьев исполнил угрозу и взял ее с собой. В гуще событий всегда не так страшно, как наблюдать со стороны и, более того, координировать действия.

Из восемнадцати обитаемых домов засады оставили в пятнадцати. Доктор не держал животных, а кошку Ангину отнес в дом к соседям, старуха Аксинья тоже отправилась в гости к библиотекарше. Последний дом без животных принадлежал странной девушке Айе, но она заявила пришедшим к ней односельчанам, что никого не боится и в гости на ночь ни к кому не пойдет.

Наконец треск в наушниках стих, и каждый по очереди отчитался о занятой позиции. Нина аккуратно поставила галочки на карте, тоже нервно кусая губы, и вернулась за свой ноутбук, на который выводились данные датчиков движения.

В деревне установилась полная темнота и тишина, давящая на психику и ускоряющая сердцебиение. Все замерли в ожидании.

Ване достался дом под номером четыре, принадлежавший бабке Насте, соседке Ильи Пантелеевича – женщине сварливой и хитрой. Она жила одна уже много лет, но все еще держала и свиней, и куриц, и даже корову, а потому засада тут была необходима.

Он устроился в небольшом сарайчике, где хранились дрова, аккуратной поленницей выложенные возле дальней стены. Дверь в этом сарайчике оказалась хлипкой, хоть как-то закрепить ее в открытом состоянии, чтобы видеть улицу, было невозможно, поэтому еще засветло Ваня снял и положил ее на землю, клятвенно заверив хозяйку, что утром вернет на место.

Бросив на пол сарайчика старый бушлат – откуда он только взялся у одинокой старухи? – Ваня устроился на нем, упершись спиной в поленницу, вытянув ноги и положив на колени ружье со снотворным. С этого места хорошо просматривался весь двор, а также вход в хлев. Если, конечно, «чупакабра» решит войти через парадную дверь. Если нет, на этот случай тоже был вариант: позади хлева висел датчик движения с камерой. Мышь не проскочит. Собственно, именно для этого и спрятали по домам всех кошек, с усато-полосатых станется сломать всю операцию.

Ночь выдалась холодная, туман пополз по земле со стороны реки еще в сумерках. Все переживали, что он может помешать увидеть тот, другой, туман. Часа через полтора Ваня почувствовал, что начал замерзать. Холод опускался сверху, касался морозными пальцами лица, забирался за шиворот, заставлял приподниматься волоски на руках. Надевать перчатки Ваня не стал: в них будет неудобно стрелять. Он вообще с трудом представлял, как в них постоянно ходит Дворжак. Пахло дождем и мокрым деревом.

Аккуратно, стараясь не издавать лишнего шума, который в замершей в ожидании деревне был бы слышен слишком хорошо, Ваня поднял руку и нажал кнопку передатчика.

– Саш, что там у вас? – едва слышным шепотом спросил он.

– Пока тихо, – отозвалась та. Голос бодрый, значит, не спит. – Все на местах, но никто ничего не видит и не слышит.

– Проведи перекличку. Не хватает только, чтобы кто-то уснул.

– Поняла.

Через секунду каждый начал называть свой порядковый номер. Голоса у всех звучали уверенно, хотя Ваня лично видел, как один из мужиков, Степан, прятал за пазухой фляжку. Значит, спать никто не хочет. У него и самого, несмотря на глубокую ночь, глаза готовы были даже не моргать, а сердце с трудом удерживалось в груди.

Охоту Ваня никогда не любил и в засадах не участвовал, хотя однажды, во время очередной вылазки в горы, и пришлось не спать всю ночь, сидя в палатке и наблюдая за происходящим. Тогда он с еще тремя ребятами бросил кости в неподходящем месте: неподалеку обосновалась медведица с двумя маленькими медвежатами. Нет никого страшнее, чем мать, защищающая своих детей, даже если ей только кажется, что им угрожает опасность. Обнаружив опасное соседство, незадачливым туристам пришлось в сумраке срочно искать себе другое место для ночлега, и они шли, пока совсем не стемнело. Отошли не так далеко, поэтому ночью спать не рисковали, так и просидели вчетвером, прислушиваясь к каждому шороху. К счастью, расстояние, на которое они отошли, устроило медведицу. Тогда, вглядываясь в ночную темноту, освещенную лишь миллиардами звезд, Ваня надеялся, что к ним никто не придет. Сейчас же, вслушиваясь в деревенскую тишину, он ждал обратного. И что уж, ему страстно хотелось самому поймать «чупакабру», чем бы она ни была.