Елена Арсеньева - Ведьмин коготь [litres]

– А целлюлит на попе? Это же ужас! – воскликнула Юля.

– Ужас – это если бы увидели, что такое настоящий целлюлит, – возразила Женя. – Это воспаление жировой клетчатки. Если интересно, поищите в интернете фото, хотя предупреждаю – зрелище не для слабонервных. А у вас то, что медики называют гиноидной липодистрофией.

– Гнойной?! – с ужасом возопила молодая женщина.

– Да не гнойной, а гиноидной, – усмехнулась Женя. – Это такой тип сложения – его еще называют женским или грушевидным. Совершенно как у вас: плечи меньше бедер, талия ярко выражена, а килограммы обычно прибавляются в нижней части тела, на бедрах, на ягодицах. Такое распределение жировой ткани обусловлено влиянием женских гормонов. Однако именно у женщин такого типа вместе с жиром в тканях накапливается жидкость, а это и приводит к проявлению целлюлита.

– А при чем тут дистрофия, у меня явно лишний вес! – стонала Юля, которая слышала только то, что хотела слышать.

– Липодистрофия, а не дистрофия. Так называется рыхлая, деформированная кожа на бедрах и ягодицах. Это я наблюдаю у более чем восьмидесяти процентов женщин, которые то худеют, то толстеют. С вами такое бывало?

– Да я только этим и занимаюсь, – стыдливо хихикнула клиентка.

– Ситуация у вас совсем не критичная, – пыталась успокоить посетительницу Женя. – Если настаиваете, я, конечно, вами займусь, начну делать массаж, но предупреждаю, что это как минимум десять сеансов, немалые деньги…

– Я все рассчитала, я это осилю, – перебила молодая женщина.

– …а главное – это больно, реально больно, – продолжала Женя, – и с каждым разом будет все больнее. Постепенно вы меня возненавидите.

– Я?! Вас?! – воскликнула Юля. – Да вы что?! Вы такая милая, и руки у вас волшебные, мягкие такие, но в то же время сильные. Мне подруга говорила, вы ей спину на место ставили, что вы ее просто спасли. Золотые у вас руки!

– Да, пока еще не отсохли, – пробормотала Женя.

– Что?! – не поверила ушам клиентка. – Что вы такое говорите?!

– Ничего, не обращайте внимания, – вздохнула Женя. – Это так, мысли вслух. Если вы все-таки решились на массаж, то начнем. И, кстати, заранее предупреждаю, что смысл во всем этом будет только в том случае, если вы перестанете скакать по весовой шкале. Если я вас размассирую, а вы потом радикально поправитесь, не только мои усилия и ваши деньги прахом пойдут, да еще и навредите себе. Ваша попа вас не поблагодарит, имейте в виду.

– Я возьму себя в руки и буду держать крепко-крепко, – кокетливо пообещала Юля. – Ну уже давайте начинать скорей!

– Ложитесь тогда.

Молодая женщина взобралась на массажный стол, Женя зачерпнула из банки кокосовое масло и начала осторожно втирать в стройную спину клиентки.

– Женя, а вы смотрите новый сериал по Первому каналу? – спросила она.

– Нет. Терпеть не могу эту актрисульку, – буркнула Женя.

– Да-а? – изумилась Юля. – А по-моему, она такая милая!

– Добрый вы человек, у вас все милые! И эта, как ее там, из сериала, и я.

– А скажите, Женя, вы где учились? За границей?

– Юлечка, милая, – ласково попросила Женя. – Я вам с удовольствием о себе расскажу, но не сегодня. Я вчера горло сорвала, так орала на одного человека. Вы уж извините, но мне разговаривать больно. Помолчим?

Клиентка повернула голову, взглянула на Женю испуганно – и снова опустила лоб на подушку.

«Можно спорить, – невесело усмехнулась Женя, – она сейчас думает, что ж ее подруга во мне милого и привлекательного нашла, если я способна орать до срыва голоса! А когда после массажа все тело у нее болеть будет, я вообще покажусь ей настоящей мымрой. Интересно, придет во второй раз?»

А впрочем, это ей было совершенно неинтересно. Клонило в сон после бессонной ночи, а в ушах звучал, звенел, бился истерический крик Михаила: «Да чтоб ты сдохла! Да чтоб у тебя руки отсохли!»

Он так и не поверил ни Жене, ни своим глазам. Он был настолько прочно убежден в том, что привез из Сырьжакенже мешок золота, а дом в деревне продал, что Женя на какой-то миг даже усомнилась в себе, перестала верить своим глазам. Но нет, она отчетливо видела дарственную на имя Павла Вячеславовича Абрамца. А Михаил, буквально колотясь в истерике, по-прежнему уверял, что это договор купли-продажи с Абрамцом!

В самом деле сорвав голос в бесплодных попытках докричаться до бывшего мужа, Женя бросила на дорогу и растерла каблуком в прах кусочек сухого дерьма, которым полны были рюкзак и внутренний карман его куртки. Так Михаил во весь голос клял и материл ее, пытаясь отыскать закатившуюся в траву – по его мнению! – золотую монету, царский червонец. Женя так и оставила его стоящим на карачках, уткнувшимся в траву.

Силы иссякли наблюдать это безумие! И она убежала домой.

Разумеется, можно было посмеяться над Михаилом, можно было плюнуть на него и на его дурь, но как-то не плевалось – несмотря на внешнюю нелепость происшедшего. Когда Женя училась на первом курсе филфака, она с особым удовольствием ходила на лекции по фольклору, посещала фольклорный кружок и с упоением читала всевозможные рассказки и былички о домовых, водяных, русалках, леших и прочей нечисти. Это задержалось в памяти надолго! Вот и сейчас вспомнила, что у леших было такое обыкновение: завести человека в лес, притворившись его соседом, родственником, знакомым, держать там какое-то время, а на прощанье угостить разными вкусностями, или деньги дать, или подарить что-то. Когда человек с трудом возвращался домой, он обнаруживал в своих карманах только сухой помёт или другой столь же поганый мусор.

Похожая, конечно, ситуация, вот только этот, как его там, Роман Верьгиз не леший, а деревенский мошенник! Он, видимо, напоил Михаила до полного одурения какой-то сивухой, от которой у него помутилось в голове. Конечно, Михаил проспится и ужаснется! Обнаружит, чем набит его рюкзак, – и спохватится, в полицию побежит, чтобы написать заявление о мошенничестве и обжаловать сделку. Может быть, даже обратится к бывшей супруге с просьбой подтвердить все, что она вчера сразу разглядела, а он – нет, потому что был совершенно одурманен. Но все-таки что же это за тип такой – Роман Верьгиз, способный пойти на столь откровенное жульничество, которое, однако, вполне можно изобличить, если взяться за дело серьезно? Он что, о последствиях своих мерзких шуточек не заботится? Или там, в этой глухомани, чувствует себя царем и богом? Думает, ему все дозволено?! Напрасно он так думает!

Конечно, у Жени нет оснований вспоминать Михаила добром, но она ему поможет, если тот попросит. Конечно, поможет!

Ее так и подмывало позвонить Михаилу и спросить, как он себя чувствует, но не хотелось нарваться на неминуемые грубость и хамство. Вдруг он еще не спохватился, не образумился?