Елена Арсеньева - Ведьмин коготь [litres]

День шел своим чередом. Юля ушла, стеная и покряхтывая, однако все же записалась на десять дней вперед, по-прежнему мечтая избавиться от своего «некритичного» целлюлита.

Позвонила дама, которой Женя вчера делала баночный массаж, и начала жаловаться, что у нее на спине остались сине-багровые пятна. Сколько Женя ни объясняла, что это вполне естественно, ведь банка присасывает к поверхности кожи кровь, в чем и состоит суть такого массажа, дама потребовала отменить все записи и вернуть деньги за сеанс, не то она позвонит хозяйке салона.

– Можете не звонить, – вздохнула Женя, – деньги верну. Приходите, я оставлю их у администратора.

– Вот все вы так! – торжествующе воскликнула дама. – Боитесь начальства! Я все же позвоню!

– Конечно, ваше право, – сказала Женя. – Извините, меня работа ждет. – И положила трубку.

Очень смешно, особенно если учесть, что она была совладелицей салона, так что мстительная дама опять попадет к ней же: ее компаньонка Лера вернется из отпуска только на следующей неделе. И тогда настанет Женино законное право идти в отпуск! Вернее, ехать. Тур на Крит оплачен, осталось билеты забрать в агентстве. А потом – здравствуй, Ираклион с его грандиозным музеем, здравствуй, Агиос Георгиос, чудный прибрежный городок, здравствуй, Кносский дворец, вернее, то, что от него оставило течение веков, а, главное, здравствуй, чудесное море, синее-пресинее, совсем не похожее на то, изумрудно-зеленое, которое бьется в берег Шаморы, которую сейчас зачем-то переименовали в бухту Лазурную. Впрочем, в июне в Приморье еще холодно купаться, да и летом билеты на самолет дороги. Если удастся хорошо заработать, Женя съездит на Дальний Восток в сентябре, а сейчас – нырнуть в теплое Эгейское море, скорей, скорей! Надо надеяться, в оставшиеся до отъезда дни она успеет помочь Михаилу разоблачить этого мошенника Верьгиза. Вот же пакость какая, а не человек!

Клиенты шли и шли, Женя работала и работала. Однажды пришлось вызвать на помощь охранника Лешу Петренко, чтобы выкинул из кабинета мужчину, который вдруг возбудился, начал неприлично ерзать по столу и схватил Женю за попу.

– А вообще я на его месте поступил бы так же, – вдруг сказал Леша, когда клиент, даже не извинившись и, само собой, не заплатив ни копейки, отбыл восвояси. – Ты такая сексуальная…

– Язык придержи, – посоветовала Женя холодно. – Другую работу хочешь поискать?

Леша вздохнул: работа, конечно, замечательная, непыльная и денежная, но он, честное слово, готов был бы с ней расстаться, если бы имелся хоть какой-то шанс закрутить романчик с Женечкой Всеславской! Но совладелица салона, хоть и допускала некую фамильярность в отношениях и позволяла называть себя на «ты», любые домогательства, как со стороны клиентов, так и со стороны сотрудников, пресекала в зародыше.

«Неужели тот фрукт, который вчера ее около крыльца караулил, для нее что-то значит? Нет, не может быть, чтобы ее интересовал одяжка какой-то!» – презрительно подумал Леша и сильно ошибся, потому что в данный момент Женю интересовал именно «одяжка».

Вот, казалось бы, давно пора забыть все, что между ними было, – и она забыла! – и плюнуть на Михаила – и она плюнула! – однако наглость того, что Верьгиз сделал с ее бывшим мужем, не давала успокоиться. Но Михаил все не шел, и в голову Жени вдруг закралась совершенно дурацкая мысль: а что, если не у Михаила, а именно у нее были галлюцинации? Что, если его рюкзак и в самом деле набит золотом, что, если он оформил нормальный договор купли-продажи – и все вообще «тип-топ», как он любил говорить, а Жене просто померещились и сушеное дерьмо, и дарственная?

Дед кое-что рассказывал ей о тех сверхъестественных способностях, которые бывают свойственны людям. Если Михаил все-таки одурманен, значит, Верьгиз такими способностями обладает, причем немалыми. Но как он мог одурманить Женю, на расстоянии-то, а главное – с какой целью? Ну, Михаила понятно с какой, а ее-то чего ради?! Совершенно не для чего. Значит, она не ошиблась! Поэтому Женя назвала себя круглой дурой из-за своих и в самом деле дурацких сомнений и вернулась к массажному столу. Вот-вот должна была прийти клиентка. Однако вместо этого Женю позвали к телефону.

«Михаил!» – встрепенулась она, однако тут же поняла, что напрасно: он бы позвонил на мобильный, а телефона салона вообще не знал. Но это звонила клиентка: сообщить, что не может прийти на сеанс.

– Вика, ну это никуда не годится! – сердито сказала Женя. – Максимальный перерыв в курсе массажа – день, ну, два, а у вас уже четвертый. После всего лишь двух сеансов – сначала два выходных, потом вчера вы отказались, теперь сегодня… Понимаете, тридцать-сорок процентов наших усилий пошли насмарку. А то и больше.

– Но мне больно, больно! – раздался стон в трубке. – Спина разламывается! По-моему, мой хондроз обострился!

– Все правильно, – попыталась успокоить ее Женя. – Так и должно быть. В процессе лечения остеохондроз всегда поначалу обостряется. И нельзя ждать, пока это пройдет: надо продолжать работать. Не то во время рецидива спина зафиксируется не в самом лучшем состоянии. А ведь я буквально через несколько дней ухожу в отпуск. Когда мы с вами договаривались, я была уверена, что сеансы последуют непрерывно!

– Женечка, не сердитесь, – всхлипнула Вика. – Но мне очень-очень больно! Я лучше пережду, а если вы в отпуск уйдете, я к Светочке похожу, мы с ней в прошлом году работали, и очень хорошо все получалось.

«Очень хорошо» – то есть Вике не было больно. А жаль, между прочим! Значит, массаж своей цели совершенно не достиг. Надо поговорить со Светой, когда она вернется. Хотя… что толку-то? Света даже антицеллюлитный массаж старается делать без боли, а потом, когда огорченная клиентка уходит в прежнем состоянии, уверяет ее, будто целлюлит такой запущенный, что никакие усилия помочь не способны.

Впрочем, Вика – клиентка Светы, пусть между собой разбираются, а Женя сделала, что могла. Как любил говорить дед Саша, feci, quodpotui, faciant meliorapotentes [13] Я сделал что мог, кто может, пусть сделает лучше (лат.). . Собственно, это Цицерон любил говорить, ну да ладно, он не обидится!

Но у нее теперь нарисовался двухчасовой перерыв. Поспать, что ли? Ночь-то в метаниях прошла!

Женя задернула шторы в кабинете, вытянулась было на массажном столе, вставив в уши восковые французские беруши, закрыла глаза, но сон не шел, хоть тресни!

Вдруг вскочила, сдернула халатик, переоделась, выскочила из кабинета, бросив на ходу администратору:

– Вернусь через полтора часа! – и побежала через дворы к площади Свободы. До пешеходной Покровки на маршрутке не доедешь; правда, можно на трамвае, но он еле-еле тащится по кольцу, пешком быстрей. Так, сначала по Варварке до Ошары, там перебежать на Октябрьскую и бегом, бегом вверх до Покровки. А вот и прекрасное здание с колоннами – Дом культуры, в прошлом, между прочим, – Дворянское собрание, а после революции зачем-то названный в честь уроженца Нижнего Новгорода, Якова Свердлова. Покровка тоже звалась раньше Свердловкой, но ее, на счастье, переименовали, а к Дому культуры название как прилипло! И памятник Свердлову по-прежнему торчит в скверике его имени… Правда, Женя слышала какую-то историю, будто некие ретивые борцы с советским режимом в лихие девяностые годки взяли да однажды отрезали голову Якова Михайловича (точнее, Мойшевича, но это детали) [14] Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Безумное танго», издательство «Эксмо». , однако потом, спустя немалое время, местные коммунисты ее отыскали и приварили обратно.