Жан Рэ - Мой друг, покойник [Новеллы, Роман]

— Ну, нет! От меня не уйдешь!

Схватив фуражку, кружившуюся в воздухе, как опавший лист, он нахлобучил ее и бросился вслед за тенью.

Триггс сразу сообразил, что погоня будет нелегкой.

Его большое тело приняло на себя встречный поток воздуха, а хрупкая фигурка таинственного злодея будто не замечала ветра. Бывший полицейский явно отставал, и мчащийся впереди силуэт постепенно растворялся в окружающем мраке.

— Хоть бы молния сверкнула, — пробурчал Триггс. — Я бы простил ей недавнее сообщничество.

Небо словно услышало справедливую мольбу; яркая вспышка осветила все окрест. Силуэт прижимался к фасаду булочной Ревинуса; Сигма успел различить длинный темный плащ и капюшон, полностью скрывавший крохотную головку.

— Черт подери! — крикнул он. — Женщина!

Мрак вновь окутал главную площадь, стало темнее, но пораженный необычным открытием Триггс обрел уверенность в победе.

За стеклянной дверью булочной трепетало слабенькое пламя, и Сигма узнал огонек освященной свечи. Пламя исчезло и появилось вновь — силуэт на мгновение заслонил его.

— На этот раз ты у меня в руках! — заорал Триггс, бросаясь к двери. Она не была закрыта на задвижку, и колокольчик яростно зазвенел. — Эй!

Услышал шум сдвигаемых стульев, затем дверь заднего помещения отворилась, и стало светло. Свет от большой лампы с радужным колпаком падал на приземистую фигуру Ревинуса, который с удивлением и недоумением глядел на нежданного визитера.

— Ну и ну… в такую-то погоду… — начал толстяк-булочник. — Клянусь своим колпаком, это же мистер Триггс! Не могу сказать, что вас занес попутный ветер!

Но Сигме было не до шуток.

— Ревинус, у вас в доме женщина, — сказал он. — Кто она?

— Женщина?

В голосе булочника сквозил ужас.

Триггс направился к нему и хотел войти в заднее помещение, но Ревинус решительно преградил дорогу.

— Триггс, вы этого не сделаете!

— Именем закона приказываю пропустить! — рявкнул детектив.

Раздался новый крик — испуганно кричала женщина. Хлопнула дверь, и до Триггса донесся удаляющийся топот.

— Ревинус, не превращайтесь в сообщника преступления! — крикнул Сигма, тщетно пытаясь оттолкнуть булочника.

— Преступления… Какого преступления? — выдохнул толстяк. — Триггс, вы сошли с ума или пьяны!

— Вы дадите мне пройти?

— Нет, — крикнул толстяк, — вам не пройти!

Триггс и не думал бороться с атлетически сложенным булочником, так как таинственная женщина уже успела скрыться через заднюю дверь булочной, выходившую в проулок.

Триггс почувствовал, что, воспользовавшись задержкой, незнакомка удрала, и ему в этой чернильно-черной тьме ее не догнать, ибо буря разразилась с новой силой.

— Ревинус! — сказал он строгим тоном. — Завтра наступит день, и вам придется дать отчет о вашем поведении.

— У меня нет поводов бояться вас и закона, — спокойно ответил булочник. — Однако дозвольте заметить, мистер Триггс, что я считал вас джентльменом!

Странные слова в устах человека, которого ему завтра предстоит обвинить в сообщничестве при покушении на убийство. Триггс размышлял над этими словами по дороге домой, сгибаясь под порывами ветра и с трудом уклоняясь от свистевшей вокруг шрапнели из камешков и черепиц.

Проснувшись, Триггс вспомнил, прежде всего, не о Ревинусе и его таинственной сообщнице, а о последней истории Дува.

Дождь лил как из ведра, заполняя воздух ревом свирепо бурлящих вод.

Миссис Снипграсс, принесшая чай ему в постель, вошла без стука.

— Случилось большое несчастье, — объявила она.

— Какое? — пробурчал Триггс, которому уже порядком надоели сыпавшиеся, как из рога изобилия, беды.

— Ночью прорвало плотину, и дыра в ней достигает мили, сэр… Грини вышла из берегов. Теперь это не безобидный ручей, а настоящая река. Гляньте в окно.

— О, небеса! — прошептал Триггс. — Совсем как в истории Дува.

Он посмотрел в окно и содрогнулся. Там, где вчера расстилалась обширная зеленая Пелли, бурлила вода.

— Говорят, в низких местах глубина достигает пятнадцати футов, — сообщила Снипграсс.

Триггс завтракал медленно и вяло, с трудом собираясь с мыслями. Что предпринять?

Он не мог выдвинуть против Ревинуса никаких обвинений, а увиденная мельком рука с ножом вряд ли сумеет поколебать здравый смысл любого судебного чиновника.

Опечаленный Триггс уселся у широкого окна гостиной.

От дождя и ветра главная площадь превратилась в мрачную водную пустыню, которую никто не решался пересечь; булочная Ревинуса была закрыта, и в ней не чувствовалось никаких признаков жизни.

«Подождем просветления», — подумал Триггс.

Он медлил и корил себя за это.

К часу дня просветления не наступило, напротив, дождь и ветер усилились, вновь перейдя в бурю.

Миссис Снипграсс пригласила к ленчу, когда позвонили в дверь.

— Проклятье! Кто, если только он не рыба, может выходить в такую погоду? — воскликнула она.

Нежданным гостем оказался Билл Блоксон, на нем был прорезиненный плащ, высокие резиновые сапоги, а на голове сидела шляпа-зюйдвестка.

— А, Билл! — сказал Триггс, радуясь приходу симпатичного браконьера. — Прежде всего, выпейте стаканчик рома.

Лицо гостя оставалось озабоченным.

— Вы, наверное, приплыли в лодке? — спросил детектив.

— Вы правы, мистер Триггс, — ответил рыбак. — На нас обрушилось настоящее бедствие. Залиты огромные площади. К счастью, наша ферма стоит на возвышенности, иначе плавать нам среди лещей и угрей. (Он с видимым удовольствием выпил стакан рома.) Печальные новости. Полагаю, бедняги добирались до «Красных Буков», когда началось наводнение. Только не понимаю, зачем им понадобилось пускаться в путь ночью и в такой ливень!

— О ком вы говорите? — вскричал Триггс.

— Вы еще не видели мистера Чедберна? — спросил Блоксон.

— С какой стати?

— А? Тогда мне понятно ваше неведение. Так вот, мистер Триггс, я привез в город останки мисс Дороти Чемсен и булочника Ревинуса. Они запутались в ветвях ивы в низине, на дороге, ведущей в «Красные Буки».

— Проклятье! — вскричал Триггс.

— Вы правы, сэр, — с грустью подтвердил рыбак. — Опять пойдут скандальные сплетни, если только мистер Чедберн не пресечет их.

— Сплетни?

— А как же! Втихую все говорили об этом, но я не поощрял злые языки. Она — девушка, а Ревинус — вдовец… Я не вижу в этом ничего предосудительного.

— О чем вы говорите?

— Я часто бываю на природе и многое замечаю ночью, но не считаю нужным заводить пересуды.

— Значит, мисс Дороти и Ревинус…

— Они тайно встречались вот уже три года. Вечерами мисс Дороти частенько приходила к Ревинусу. Когда же в «Красных Буках» никого не было, в гости приходил он. Эх! — продолжал Билл Блоксон, глотнув рома и набивая трубку. — Я-то понимаю влюбленных. Будь это моя Молли, я тоже бы рискнул пуститься в такую бурю, чтобы обнять и поцеловать ее! Но повторяю, если мистер Чедберн не стукнет кулаком по столу, этот проклятый городок Ингершам закипит от сплетен!