Тим Каррэн - Дьявол по соседству

90

Наконец-то.

Луис нашел машину с ключами. Маленький "Форд Эскорт", пахнущий духами и сигаретным дымом. С тех пор как он покинул поле боя с гадким привкусом крови воительницы во рту, он проверил десятки машин. И это - первая, в которой были ключи. Его спасение. Он не знал, куда направляется, и здравый смысл подсказывал, что идти, на самом деле, некуда, и, тем не менее, он должен двигаться. Должен сбежать из первобытных джунглей Гринлона, и его разум отказывался думать, что будет дальше.

Он завел машину.

Та завелась без проблем.

Переключил передачу, отпустил сцепление и поехал по разоренным войной улицам родного города. Повсюду лежали обломки. Целые кварталы продолжали гореть. На улицах лежали тела. Некоторые висели на деревьях.

Он старался не думать об этом.

Не пытался понять, почему Гринлон стал лишь еще одним фрагментом головоломки, которая менее, чем за сутки полностью выпотрошила цивилизацию. Он включил радио, но оно было мертво. Электричество по всему Гринлону отсутствовало.

Да, наконец, мир стал освещаться только огнем.

Бессознательное генетическое побуждение уничтожит все, что мы создали, выпотрошит цивилизацию, истребит человечество, как крупный рогатый скот, потому что мы охвачены первобытными потребностями, и в нас бушует память рода…

Эрл Гулд.

Господи, Эрл Гулд.

Почему-то он забыл о нем, как начал забывать о многих вещах. Луис старался не думать об этом. Он проследовал по Провиденс-стрит до ее пересечения с рекой и повернул на Мэйн. Поехал по ней, зная, что с нее будет съезд на проселочную дорогу, которая выведет его к 421-ому шоссе. Но куда потом? Он не знал и не хотел спрашивать себя.

Солнце вскоре взойдет... и что оно увидит? Что осветит своим светом? Мир откатился к плейстоценовым временам, и все из-за какого-то гена. Микроскопическая химическая передача наследственности.

Луис не видел в этом смысла. Уже не видел.

Он коснулся кровавой корки на ноге, в том месте, куда попала стрела. Нужно быстрее позаботиться о ране, или начнется заражение.

Перед глазами у него мелькали лица - Мишель, Мейси, Дика Старлинга. Их было слишком много, и все они причиняли ему боль.

На выезде из города стоял знак, установленный сервисным клубом "Киванис": "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГРИНЛОН". Луис осветил его фарами. Кто-то насадил на знак человеческую голову. Очень подходяще.

Впереди виднелись темные фигуры.

Их было много.

Голые люди стояли посреди дороги, и машина неслась прямиком на них. Они деградировали так, что уже не понимали, что символизирует машина. Что это - движущийся механизм, способный их раздавить. Они стояли, словно олени, завороженные огнем фар. Луис сбавил скорость, понимая, что ему придется проехать прямо сквозь них. Эта идея была не такой отвратительной, какой могла показаться раньше, ибо он хотел убить их. Они олицетворяли все, что он теперь ненавидел.

Он посигналил пару раз, и они лишь двинулись вперед.

Они собирались атаковать машину.

Бросались на нее с топорами и копьями, молотками и пиками, и Бог знает с чем еще. И глаза у всех горели тем диким звериным огнем. Это были доисторические охотники, обнаружившие чудовище и собирающиеся его убить. Они собирались убить зверя, завалить мастодонта.

Луис остановил машину, пораженный тем, что видит.

Затем переключил передачу и нажал на педаль газа. Гребаные идиоты. Гребаные первобытные идиоты. Медвежьи шкуры, племена и каменные ножи. Уму непостижимо. Они бросились на машину, и он врезался в них, сбив троих и переехав четвертого. Но один ударил чем-то по машине, и окно с пассажирской стороны разбилось. "Форд" качнуло от удара, но он продолжил путь.

Слава богу, слава богу.

Черт.

Их было еще больше.

Сцена повторилась. Они атаковали машину. Луис сбил нескольких, одного подбросило от удара, и он врезался в лобовое стекло. Оно покрылось белой паутиной. Тело застряло в стекле, сквозь трещины текла кровь. К тому времени Луис уже не видел, куда едет. Он издал дикий крик, когда увидел, что они повсюду - голые люди толпились у обочины, стояли посреди дороги. Он сбил еще двоих или троих.

Руль крутился у него в руках.

Он закричал снова, когда машина попала под град камней, и тело, застрявшее в лобовом стекле, влетело в салон, когда заляпанное кровью безопасное стекло поддалось. Тело соскользнуло с приборной доски и упало ему прямо на колени. Он ударил по тормозам, пытаясь избавиться от истекающего кровью трупа. Машина заскользила по гравию, ее тряхнуло, закрутило, потом она попала в канаву и перевернулась на бок.

Луис слышал вдали их вой.

Он не пострадал.

Когда машина перевернулась, труп мужчины упал на заднее сиденье. Времени не было. Луис выбрался через окно с пассажирской стороны, где было выбито стекло. Поскользнулся и упал в канаву, где было фута три стоячей воды. Выбрался на травянистый берег. В свете восходящего солнца он видел раскинувшееся фермерское поле и пасущихся овец.

Хромая, он двинулся вперед, легкие болели, в горле першило.

Вокруг было еще темно, и он набрел прямиком на стаю дикарей. Они пришли сюда, на это поле за овцами. Все овцы были мертвы. Шкуры содраны. То, что он увидел, были не пасущиеся овцы, а дикари в заляпанных кровью овечьих шкурах.

Десятки их окружили его, и он, запнувшись об собственные ноги, упал в траву.

До него доносилось пение птиц. Хрюканье и кряхтение приближающихся дикарей. Вот и все. Они получили его. Не нужно больше бежать, не нужно больше прятаться, не нужно больше ничего. Но может, лучше разобраться уже со всем, - подумал он. Ибо, как долго можно бежать, если ты – последний человек на Земле, а монстры приближаются со всех сторон.

Лучше умереть, чем стать таким, как они.

Он смотрел, как они приближаются, и испытывал к ним абсолютное отвращение. Они вернулись к тем временам, когда люди были всего лишь грязными, лохматыми хищниками в шкурах, с ритуальными татуировками и пирсингом. Тварями, которые копались в горах костей и мастерили грубое оружие, лелеяли черепа своих предков и скальпы врагов, пели давно забытым языческим богам охоты, растили свое грязное потомство в тенистых, пахнущих мясом пещерах, где коптилась плоть - зверей и животных - над ритуальными кострами, освещавшими их сумрачный, злой мирок.

Нет, он не собирался превращаться в нечто подобное.

Когда они обступили его, стали дергать и царапать, он потерял сознание. Как же это было восхитительно, упасть головой во тьму, в забвение небытия. Даже они не смогут достать его здесь.

Он был в безопасности...

91

Когда он очнулся, солнце уже взошло.

Он остался цел.

Не был нарезан на куски или насажен на вертел.