Елена Блонди - Карты и сновидения [СИ]

Ирина дошла к самому обрыву. Постояла, глядя на четкую линию горизонта, в одном месте перекрытую скалой, торчащей в мелкой воде. Огляделась, радуясь, что вокруг никого, все остались там, где асфальт и качели с горками. Хватаясь за тонкие ветки кустов, осторожно спустилась пониже, где трава ступенечками покрывала уступы. И села, подстелив вытащенный из сумки пакет. Теперь сверху ее не увидят вообще, подумала успокоенно. Можно сидеть и смотреть. Думать. Хотя с этими воспоминаниями пора завязывать, и чего пришли, не звала. Нужно сосредоточиться на другом. Допустим, все-таки, на Андрее.

Весточку от Артура она все-таки получила. Не письмо, не записку и не телефонный звонок. А так, на словах.

Незнакомый парень пришел на школьную дискотеку. Весенний бал. Ирка и сама не знала, зачем туда пошла — школьных увеселений она не любила, и была там чужой, потому что отказывалась выпить за компанию и не бегала курить в дальний угол стадиона, заросший кустами дерезы. Но время шло, и скоро лето, кончается ужасный год без Артура. Быть одной совсем невмоготу.

Да, вспомнила Ирина, обхватывая ноги руками покрепче, чтоб уместиться на неудобном уступе обрыва. Ей нужен был кто-то, кто позвонил бы Артуру домой. Спросил. Лучше всего, если парень — слова матери насчет «вы там договоритесь» звучали в памяти, хотя Ирка старательно от них отмахивалась. Но больше быть в числе прочих поклонниц не желала. А кроме одноклассников, оказывается, у молчаливой Ирки Грец некого и попросить. Так что она надела симпатичное платье, выждала, чтоб вечер был в самом разгаре, пусть все уже выпьют и просто танцуют. И пришла, кивая одноклассницам, устроилась в углу спортзала, на деревянном трескучем сиденье, которые натащили из актового зала. Разглядывала танцующие пары, обдумывая, с кем лучше иметь дело — с кем-то из десятого, или попросить пацана поменьше, вон восьмиклассники толпой у окна, орут, заглушая высокие колонки.

Незнакомый парень вывернулся сбоку, закрывая обзор, наклонился, упираясь руками в колени и заглядывая в лицо. На темном сверкали глаза, больше ничего не разглядеть, кроме остро-игольчатой дымки вокруг почти бритой головы.

— Это ты Грец?

— Что? — удивилась Ирка, отклоняясь на спинку кресла — от собеседника крепко пахло дешевым спиртным и сигаретами.

— Десятый А. Грец Ирина. Короче. Ирка-чемпионка.

— Ну я, — она хотела промолчать, но решила не провоцировать обид у нетрезвого.

— А, — тот с размаху сел рядом, кресло заскрипело внезапно громко в наступившей относительной тишине, полной шарканья, смешков и тяжелого дыхания.

Парень перегнулся через подлокотник, стараясь губами достать ее ухо, и одновременно, не видела, а скорее ощущала в неярком мигающем свете, — оглядывал ее всю, шаря глазами по шее, скуле и вырезу платья.

— Артур тебе привет передавал. Шепелев. Помнишь такого?

У Ирки потемнело в глазах, потом засверкало, потом грохнуло. Она не сразу поняла, что началась новая песня, уныло грохоча медленный ритм медленного танца. Чтоб расслышать, она повернулась лицом, вцепляясь пальцами в поручни, потом снова приблизила ухо:

— Где он? С ним все хорошо?

— Та нормально. Сказал, будет в июле. Если все норм. Узнал, что я сюда, ну попросил. Если встречу.

— Пойдем, — сказала Ирка, вставая и трогая его за плечо, — пойдем, где тихо, не слышно тут.

— Мадамм, — парень неловко вскочил, раскачивая кресло, согнулся, сгибая руку кренделем, — прашу!

Они шли к выходу, Ирка взглядывала сбоку, но в мигающих вспышках не могла разглядеть и бросила это занятие, сейчас другое важнее.

В коридоре тоже было темно, маячил вдалеке перед выходом силуэт сторожа с ключами в руке. Ирка прошла дальше, до середины коридора, встала у подоконника, жадно глядя на темный силуэт.

— Где он? Ты давно его видел? Он сюда приедет? — говорила вполголоса, быстро, а из спортзала рвалась музыка, все равно заглушая слова.

Парень огляделся, махнул ей рукой, отходя к высоким дверям кабинета напротив. Надавил на створку, отжимая хлипкий замок. И Ирка скользнула следом, молясь, чтоб дядя Саша не повернулся и ничего не заметил.

— Норм, — снова сказал парень, усаживаясь за первый стол и вытягивая в проход ноги, — теперь поболтаем. Выпить хочешь?

— Нет.

— А я выпью, — с вызовом заявил тот, разваливаясь на жестком металлическом стуле.

Ирка стояла напротив, сжимая и разжимая кулаки, в одном — ремешок сумочки. Забулькало вино, распространяя резкий запах, парень икнул, стукая бутылкой о парту. Ирка быстро оглянулась на двери. Если услышит дядя Саша или кто из учителей, будет скандал. И она ничего не узнает.

— Послушай… тебя как зовут?

— Меня? А… Рома… Игорь. Игорек. А что? — в пальцах забелела сигарета, вспыхнул огонек зажигалки.

— Игорь…

— Игорек, — наставительно поправил парень и сбил пепел в проход, описывая горящей точкой дугу в сумраке, пятнистом от света уличного фонаря.

— Скажи. Пожалуйста. И надо уйти, а то скоро конец и сторож проверять же начнет. Кабинеты. Тебя погонят.

— Ме-ня? — Игорек выпрямился, махнув сигаретой, — а вот хуй!

— Пожалуйста! Он где сейчас?

— А ты выпей. Со мной. Тогда скажу.

Ирка взяла с парты бутылку, отпила глоток, ставя обратно.

— Секрет, — сказал довольный собеседник, снова стряхивая пепел на ночной вымытый пол, — думаешь, нам трепаться можно? Ладно. Садись. Расскажу щас.

Ирка присела на соседнее сиденье, на самый краешек.

— Такие вы бабы, — задушевно поделился Игорек, подвигая к себе бутылку, — бляди, а не бабы. Артюха мне все рассказывал. Про эту, которая уехала и его бортанула. Про тебя.

— А что про меня? — угрюмо сказала Ирка, — я его жду. Как раз.

— Ты? — Игорек театрально захохотал вполголоса, втискиваясь в парту, чтоб подвинуться ближе, — ну да. И пришла потому. Танцы танцевать, обжиматься. Со мной тут бухаешь. Да?

— Нет, — у нее снова сжались кулаки, — ну, пожалуйста скажи. И я пойду. Домой. Плевала я на танцы эти.

— Приедет он летом. Может, сразу и уедет. Так что, лови, девочка. Ну, и я присмотрю. Обещал. Мы же кореша! На всю жизнь кореша. Когда смерть рядом, да ты не поймешь, куда вам. Глаза намазюкали, жопу наружу. Ах, любовь. Хуевь, блядь!

В истеричном голосе плавали слезы, рука дергалась на груди, терзая пуговицы рубашки. Окурок упал на пол и погас, придавленный шоркающей ногой.

— Тихо, ну тихо, не шуми, а? Давай уже пойдем, Игорь.

— Вот когда наряд. В лесу. Не буду говорить, страна какая. Кругом ни одна падла на русском. Только по датскому ляля. И вот лес, неделю уже. И вдруг — рраз! Ребенок! Маленький такой…

Игорек попытался показать над партой размеры ребенка. Бутылка упала, плеснув вином, и Ирка еле успела подхватить ее над краем парты.