Елена Блонди - Карты и сновидения [СИ]

Потом жили. Поживали. Потом стали почти чужими. Чего ей не хватало в спокойной жизни, защищенной от предательства и измен? Может быть, как раз предательства и измен?

— Мазохистка, — обругала себя Ирина, утыкая палец в свое лицо под выбеленными прядями до плеч.

Отдохнуть и покупаться она приехала одна. Устала от крикливых девчонок в спортивной секции средней школы Багрова — поселка городского типа, где вокруг горсти пятиэтажек разбегались в степь частные дома с огородами. И выбрала не любимое место степных соседей, куда они выезжали семьями и парами, а крошечный поселок подальше, всего-то одна улица вдоль широкого пляжа, что упирался в беспорядочный скальный развал. Вообще-то, хотела познакомиться с кем-то, и переспать. Пара-тройка необязательных встреч на горячем песке, посиделки за столиком маленького кафе вечерами. И — в номере с кондиционером и санузлом. Теперь везде такие, и хоть дороговато, но зато полноценный отдых.

Оказалось, в поселке совсем не та публика. Идя по пляжу, провожаемая безнадежными взглядами толстых папаш, окруженных детишками и тещами, усмехалась, плеская мелкую воду босой ногой. Все, кто мог бы составить ей компанию, остались там, где ей не нравится. Простые правила жизни — хочешь приятного, бери его в комплекте с чем-то еще. Или отказывайся.

Андрей сидел на камне, торчащем в воде. Обнимая руками согнутое колено, смотрел. На нее, как все. Она его отметила — единственный подходящий по возрасту и с более-менее внешностью. А еще — полная противоположность Артуру. Довольно крепкий, немного широковатый в бедрах (жопастики — так проходили парни его телосложения в Иркиной внутренней классификации), если не будет заниматься, отметила, кидая равнодушно-милостивый взгляд из-под ресниц, может стать рыхлым, но то нескоро. Непонятного цвета волосы и неяркое лицо, впрочем, уже загорелое. Наверное, невысок ростом, судя по величине головы.

Ирка дошла к черной тени, которую отбрасывали скалы, шагнула и исчезла в ней, для тех, кто наблюдал с яркого солнца. Тут было совсем тихо, неожиданно зябко, и шуршал через плеск мокрый песок в ленивом маленьком прибое. Она осторожно шла дальше, ставя босые ноги между острых камней на островки сырого песка и разглядывая ноздреватую скальную стену. В некоторых дырках дрожала густая паутина, покрытая капельками мороси.

«Выйду, решила Ирка, и если он еще сидит, подверну ногу, ох и ах, спасибо, вы такой милый»…

И, промахнувшись мимо песка, подвернула ногу на остром камне, колючем от ракушек. Взмахивая руками, тяжело свалилась, застонала от боли в щиколотке. Глаза наполнились слезами, скорее от злости и недоумения. Упираясь руками, она перевернулась, раздумывая, как бережнее подняться.

Тут он и появился, пересек границу ярчайшего света и черных теней. Сказал за ее спиной:

— Больно? Я сейчас.

Ирка промычала что-то в ответ, злясь на дурацкую позу — Афродита на четвереньках…

— Меня зовут Андрей, — сказал, помогая ей подняться, — за плечо держитесь. Нужно выйти. На солнце.

— Спасибо, — хрипло ответила Ирка, добавила, — вы такой милый…

И засмеялась. Андрей не понял, чему, но послушно засмеялся тоже.

Потом они сидели на старом коврике, рядом, Ирка вытянула ногу с повязкой — Андрей сбегал куда-то за эластичным бинтом, и она не возражала, ей через пару дней в спортзале работать.

Это и рассказала ему. Он кивнул с уважением.

— А я и смотрю, такая фигура у тебя. Видно, что занимаешься спортом. Я подумал — гимнастка.

У него были серые глаза с желтыми в них точками. И немного коротковатый нос, впрочем, в профиль это было даже красиво.

— Да, — сказала Ирка, — на меня все смотрят, всегда. Хоть в купальнике по улицам ходи.

— Зачем? — удивился Андрей, перебирая мелкие камешки и складывая их игрушечной башенкой, — у тебя глаза очень красивые.

Тогда Ирка не обратила внимания на его слова, мало ли, глаза, понятно ведь, что смотрел, как все, на фигуру.

Договорились вечером погулять. И она не пришла, чтоб уж зацепить покрепче. Утром вышла на пляж, еще до рассвета, пробежаться по мокрому песку. И увидела — снова сидит, на том же камне. Улыбается ей, обнимая колено руками. Подошла, утишая дыхание. Сказала:

— Пойдем.

Без вопроса, просто предложила. Он послушно сполз с камня, и они ушли в Иркин номер с кондиционером и двумя составленными вместе аккуратными кроватями.

Секс был неожиданно хорош. Ирка даже немного растерялась, тут же стала искать недостатки и в сексе, и в партнере, нашла, успокоилась. Потом завтракали и купались, потом он ушел, посмотрев на часы. К удивлению Ирки не спросил о новой встрече. А ближе к вечеру пришел прямо к ее домику, держа в опущенной руке веник степных цветов, желтеньких и сиреневых.

Поздним вечером, лежа рядом, в темноте, разбавленной светом уличного фонаря, засмеялся, поворачиваясь к ней светлым пятном лица:

— Обещал маме, что придем на ужин, но куда уже. За обедом вас познакомлю.

— Зачем? — спросила сбитая с толку Ирка, — а ты что, местный?

— Просто так. Да, я тут жил, ну и сейчас, между рейсами.

Она согласилась. И познакомилась с родителями, а еще смотрела фотографии старшей сестры с маленьким ребенком на руках. И свадебные ее же. Пара дней отдыха плавно превратились в пять, и были они такие же плавные, очень спокойные. Оказалось, вспомнила Ирина важное — Андрей заполнил те пустоты, с которыми она мирилась во время романа с Артуром — когда она как бы договаривалась с мирозданием, предлагая свою плату за счастье: не нужно мне прогулок, походов в кино, общения с родителями, пусть только в наши часы он будет только моим. С Андреем они много гуляли, сидели на берегу с бутербродами — нормального кафе в поселке не было, лазили на скалы, несколько раз приходили к нему, чтоб поесть маминой стряпни, и даже разок поехали в большой курортный поселок на дискотеку. Андрей дарил ей цветы, кормил мороженым. Исполнял всякие ее мелкие желания, необязательные, призванные проверить — исполнит ли. И все время мягко улыбался, не пытаясь заговорить о будущем, их общем.

Перед самым отъездом Ирка из-за этого стала нервничать, хотя поначалу думала о способах отвадить, если станет набиваться в постоянное партнерство.

Не слишком уверенно, как бы пробуя новую роль, сказала, когда одевались — пройтись напоследок по ночному берегу:

— Я тебе позвоню, через пару дней.

Он застыл, держа руки в черной футболке.

— Правда?

Она кивнула, уже сердясь на себя. Подумает, навязываюсь…

А Андрей вскочил, роняя футболку на пол. Обнял Ирку, прижимая к себе, приподнял и поцеловал в нос, потом в губы. Сказал, тепло дыша в ухо:

— Черт. Я и не надеялся. А замуж пойдешь за меня?