Елена Блонди - Ами-Де-Нета [СИ]

Во сне Агейя кивнула, улыбаясь и прижимая к себе спящего котенка. А я заснула, успокоенная. Теперь все будет, как надо, поняла я.

Но оказалось, я заснула, не просыпаясь, то есть провалилась на нижний уровень сна. В нем наш сад был настоящим. Мы поднялись из ниши, отводя виноградные плети. По тропинке к нам торопливо шли двое. Натен несла в руках большой клубок, Калем держал тугой свиток и лист плотного картона.

Мы стояли вокруг, дожидаясь, когда он устроит картон на траве, потом помогли ему закрепить бумагу, чтоб не сворачивались края. И выпрямились, потому что дальше началась его работа. Его и Агейи. Она присела на корточки, спустила с рук котенка, и он, задрав полосатый хвост, прошелся, обнюхивая бумагу, на которой Калем чертил линии, слушая шепот Агейи. Почему-то надо было так. Во сне, где логика скрыта от разума, но неумолимо убедительна. Девочка, мальчик, котенок, бумага, мелки и чернила. Бусина из ее ожерелья, лоскуток из косынки Натен, лента из моей косы, и по окончании рисунка — перо Калема тоже нашло свое место в странном чертеже, отмеченном невидимыми кошачьими следами.

— Вот, — сказал Калем, выпрямляясь и отряхивая испачканные мелом ладони, — Натен, давай…

Натен встала на колени, оглядывая линии и предметы. Встряхнула клубок, накидывая на палец первую петлю. И стала плести, шепча и плавно двигая руками. Васса росла, провисала плетеной серединой, я присела рядом, подхватывая край, Калем устроился с другой стороны. Мы работали втроем, совершая вассу для Агейи, первую, исполняющую желание, настоящее желание. В какой-то момент я подняла глаза, кивнула, приглашая девочку взять часть вассы в руки. Но Агейя отступила, тряся головой. Закрыла глаза, прижимая к груди кулаки.

— Вот, — сказала Натен, когда мы встали, растягивая плетеное полотно, — тебе.

— Тебе, — повторил Калем.

— Тебе, — кивнула я, с грустью вспоминая желание Агейи — быть одной, всегда одной. Поэтому она не захотела сплести свое желание с нашими?

Мы расступались, васса натягивалась, нити становились тоньше и легче. И наконец, снимаясь с пальцев, она повисла сама по себе, чуть пошевеливая краями. Медленно поднималась, становясь почти невидимой в свежем осеннем воздухе.

— Желание, Агей, — прошептала я, волнуясь, успеет ли, — желание…

— Да, — сказала Агейя.

Васса поднялась и растаяла в яркой синеве над нашими головами. Какое-то время мы молчали. Потом Калем сказал:

— Не сразу. Нам придется пожить теми жизнями, которые нужны семьям. Но придет время, мы будем… мы построим башню, да, Натен? В ней будут коты, мы и вассы. Для всех, кому плохо. Агей, ты придешь тогда к нам?

Натен кивнула его словам.

— Нет, — хмуро ответила Агейя, — не потому что я не люблю вас. Мне будет нельзя.

— Почему? Тебе плохо тут, с джентом, но там тебе будет хорошо! — я пыталась убедить ее.

Но Агейя качала головой, снова держа на руках своего Ариску. По упрямому выражению на бледном лице я поняла, спорить нет смысла.

Проснулась я поздним утром, ловя обрывки ускользающего сна. Сказала ли Агейя, какое желание должна исполнить ее васса? Память молчала.

Потом был торжественный завтрак, девушки-тонки с лютнями, джент Теннет во главе стола, с бокалом и маленькой речью в честь моего отбытия домой. А я смотрела на Агейю, и видела, все в порядке, Ариска устроен, наверняка в той ее тайной комнате, и конечно, маленькая хозяйка позаботится о нем, как положено.

— … прощения за нелюдимость моей жены, — договаривал джент Теннет, держа в холеной руке бокал, — ведь она не знатного рода, и не выучила всех правил этикета. Но я постараюсь…

— Знатного, — внезапно прервала я его велеречие, — своим королевским желанием я нарекаю мисерис Агейю Теннет своей сестрой, единственной, без права опротестования нового титула. Бумаги оформлю на Острове, копию перешлю вам, джент.

Было весело смотреть, как изменилось гладкое лицо Теннета. Но он сдержался и рассыпался в благодарностях.

А через три года джент Теннет умер, внезапно и необъяснимо, утонул, принимая ванну в своих роскошных покоях. Его жены не было дома, личный врач диагностировал сердечный приступ. После пышных похорон вдова джента продала имущество и усадьбу, а также все химическое производство семьи Теннет, на которое не было претендентов-наследников. И удалилась в одно из поселений для медитации, которые располагались в предгорьях скалистого массива Орхаз, что на востоке материка. Те, кто приезжал туда жить, меняли имена и отвергали свое прошлое, так что найти человека, оставившего прежнюю жизнь было невозможно. И настойчивые поиски считались делом весьма неделикатным.

Неллет замолчала. Даэд сидел, задумавшись над исписанным листом. Потом, услышав тихие шаги и мягкий звук колотушки гонга на входе, поднялся и тщательно задернул шторы. Цветы на тонких лианах заколыхались. Неллет подставила руку и на запястье села бабочка, расправляя и складывая тонкие полупрозрачные крылья.

— Устала? — спросил Даэд, присаживаясь рядом с ее ногами, укрытыми шелком.

Она кивнула молча, оберегая натруженное горло.

— Молчи, не отвечай. Я просто спрошу, ответишь потом. Или сам додумаюсь.

После ее кивка продолжил, укладывая маленькую ступню к себе на колени.

— Вы не знали, какое желание загадала Агейя? Получается, не знали. Мне тяжело думать, но вдруг она захотела, чтоб джент умер? Хотя он мерзавец, конечно. Ты что улыбаешься? И еще желание, она же его проговорила сама: жить одной. Оно ведь тоже исполнилось! Но васса могла исполнить лишь одно, я верно понял? Так какое именно?

Неллет шевельнула ногой, удобнее устраивая ее на коленях мужа.

— Я тоже боялась, что Агейя совершила плохое, страстно пожелав зла. Но старалась верить, что это не так. А жить… Названная сестра высокородной принцессы имеет право на любую жизнь, где хочет и как хочет. Для этого не нужна васса.

— Ты снова смеешься? Да что, Нель?

— Ты видел ее, вместе со мной. И кого ты видел еще, Даэд? Ну? На руках старой женщины на пороге маленького домика.

— Ариска!

— Коты не живут так долго. Васса соединила их судьбы, чтоб Агейя не оплакивала своего кота. Продлила ему жизнь. Достойное желание для первой в реальности вассы, правда?

Она тихо рассмеялась замешательству Даэда. И добавила еще:

— Через десять лет после выпуска из школы Натен вдруг получила большую сумму денег от неизвестного. Очень большую. Так что они с Калемом смогли построить не одну башню, а сразу несколько. В них стали жить плетельщицы васс.

— Агейя!.. Но я все равно не понимаю, почему она сказала, мне нельзя с вами! Пусть бы жила в башне, с котами. Разве плохо?

Неллет перестала улыбаться. Тень легла на усталое лицо, делая его почти изможденным. И голос понизился до еле слышного шепота.