Соня Фрейм - Не потревожим зла

Ушло добрых полчаса, прежде чем она дотолкала его до лифта, а затем и до веранды, безбожно царапая полированные половицы. За это время так никто и не появился.

Из этого складывалось не везение, а безмолвный ответ Сен-Симона, застывший в каждом предмете. Он дал ей карт-бланш. Хочешь — бери. Не хочешь — посмотри и уходи.

Алиса вернулась к машине и подогнала ее уже к самой веранде. С огромным трудом она погрузила зеркало в багажник, радуясь тому, что он оказался просторным. Больше всего она боялась случайно его разбить, ведь руки предательски дрожали от тяжести.

Но все прошло удачно, и она выехала на шоссе, не чувствуя, что совершила что-то неправильное.

Ангелы словно смотрели ей вслед.

— Алиса, ты здесь? — позвал Люк, и его голос эхом разнесся по всему холлу и близлежащим комнатам.

Чертов дом — если тут кто и есть, до него не докричишься. Люк заехал за своими шмотками для предстоящей фотосессии для буклета. График, как всегда, был ужасно плотный, но он надеялся увидеть ее хотя бы мельком.

В кухне было пусто и чисто.

Он машинально заглянул в холодильник, но там стояли только пиво и маринованный лучок. Отличный набор. Есть хотелось до чертиков.

— Алиса, ау… Пообедаем в городе? Ты вообще тут?

В спальне, однако, тоже было пусто. Какой бы бесшумной не была его гостья, но если ее нет, Люк это чувствовал. Тем не менее он еще раз прошелся по второму этажу, затем его взгляд скользнул вверх по лестнице. Может быть, она там, ловит свою золотую рыбку в отражениях? В такие моменты до нее вообще не получалось достучаться. С тех пор как она узнала о его диагнозе, стала торчать с зеркалами каждую свободную минуту. Это начинало напоминать какую-то одержимость.

Он поднялся и приоткрыл дверь мансарды. Три зеркала стояли полукругом, и вокруг них серебрились звездочки пыли. То, что было посередине, отразило, как он вошел.

Люк замер, сам не зная почему. Удивительно, но за последнее время зеркала почти не занимали его. Ну, есть и есть. Пусть себе стоят.

Он хотел было повернуться и уйти, но внезапно словно вмерз в пол. Позади него в отражении кто-то замер. Так же, как и в тот день, когда он только пришел к фрау Лаубе. Люк резко обернулся, сам не зная, что увидит, но на лестничной площадке было пусто.

Он стал медленно поворачиваться к зеркалу.

Тот, кто был позади, теперь стоял к нему лицом. Губы Люка дрогнули в слабой улыбке, а тело внезапно расслабилось.

«Ну вот и ты наконец. Спустя много лет ты меня услышала, Сабрина».

Третье зеркало отражает тех, кого ты хочешь видеть.

Она стояла перед ним как живая, с неизменной улыбкой. А глаза — как его собственные.

Люк уже не боялся. Ну разве можно бояться того, кого ты так хорошо знаешь?..

Неуверенно он приблизился к ней. Сабрина стала его отражением. Ни одно зеркало не показывало ничего более прекрасного. Люк мог разглядеть даже еле заметные складки в уголках ее губ.

— Здравствуй, — сказал он, впиваясь в нее горящим взглядом исподлобья.

Она приложила руку к стеклу, и он замедленно повторил ее движение.

— Ты… в норме?

Она молчала, глядя на него со спокойной нежностью и долей легкого снисхождения.

— Там хотя бы кормят? Чем вы вообще занимаетесь?

В ответ — только беззвучный смех. Но его слышали.

— Знаешь, этим зеркалам не помешала бы еще пара волшебных колонок.

Люк прижался лбом к стеклу, и казалось, будто они совсем рядом. Как долго он об этом мечтал… Странно получать то, что хочешь, когда перестаешь в этом нуждаться. Но чувства возникали приятные, как будто он вспоминал что-то очень хорошее.

— Знаешь, как я жил все это время? Да все ты знаешь. Было хреново временами. Но я всегда тебя помню.

Какой всеобъемлющей может быть тишина, если один из них все время молчит…

— А недавно у меня нашли рак. Я скоро умру.

Улыбка Сабрины чуть погасла, и она кивнула. Похоже, и это она знала.

— Ты меня встретишь? — тихо спросил он, вглядываясь в ее умиротворенное лицо. — Не оставляй меня одного на той стороне.

Уголки ее губ опустились, и она отрицательно покачала головой. Глаза Люка погрустнели. Глядя на нее, такую живую, он вспоминал все снова.

…Они были красивой и гармоничной парой. А еще довольно шумной. Любили спьяну поорать старые рок-хиты, и Сабрина никогда не стеснялась своего громкого смеха. Вообще не любила всех этих женских ужимок — могла закинуть ноги на стол в приличном обществе, хлебнуть пива вместе с какими-нибудь байкерами…

Вдруг она снова начала улыбаться, читая его воспоминания. Но ощущения ее близости не было. Это образ в стекле. Это гроб Белоснежки.

— Я встретил девушку и полюбил ее, как тебя когда-то, — неожиданно сорвалось с языка Люка.

Сабрина только кивнула ему, не выглядя обиженной этими словами. Ее глаза испускали звездный свет. Она была счастлива за него?

— Оказывается, можно любить многих, каждого по-разному. Но я скоро умру и оставлю ее одну. Начинаю невольно думать, у кого купить для себя время. Только никто его не продает. Должно быть, редкий товар.

Она провела по его щеке рукой, вернее, по тому месту в зеркале, где она могла быть. Люку впервые в жизни хотелось расплакаться как ребенку. Он будто говорил сам с собой, даже получая от нее эти краткие ответы без слов.

— Я рад, что ты пришла ко мне. Пусть и спустя восемь лет. Значит… я звал тебя не напрасно.

Рука скользнула вниз, проведя дорожку по тому месту, где она отражалась. Попытка рефлекторно удержать пустое место… Сабрина улыбнулась ему в последний раз и начала удаляться.

Люк невидящим взором смотрел перед собой, не заметив, как она исчезла за дверью, а потом пропала и сама дверь и некоторое время зеркало вообще ничего не отражало. Постепенно в нем проступало отражение самого Люка — сгорбленного, покинутого и опустошенного.

Дверь позади как ни в чем не бывало возникла снова. Да только кому она нужна, если никуда не ведет?

Алису ждал последний забег. Надо было извлечь зеркало из машины и как-то дотащить его до третьего этажа. Лифта у Янсена не было. Но все решилось раньше, чем появился альтернативный логистический план.

Она увидела самого хозяина дома, тот брел от крыльца к своей машине. Торопливо Алиса выскочила к нему навстречу, но ее радость почти сразу угасла, стоило увидеть выражение его лица. Люка словно выжали и выбросили. Взгляд устремлен в пустоту, голова опущена.

— Слушай, я достала зеркало, — растерянно сказала Алиса, приближаясь к нему. — Оно в машине.

Он растерянно перевел взор за ее спину и заметил знакомую раму и уголок расшитого покрывала, выглядывающие из приоткрытого багажника.

— Ты обалдела? — прямо спросил он, словно очухиваясь от транса. — И каким образом, интересно? Этот засранец стережет его как овчарка.