Ярослав Веров - Иррационариум. Толкование нереальности [litres]

Нет, я не позавидовала, я вообще не завистлива. Просто захотелось хоть немножко пожить так, как она.

Потом я позвонила в больничку и услышала, что с дедом все по-прежнему. Я даже не знала, радоваться этому или печалиться. Вроде бы деда вытащили с того света, но на этом свете он еще не закрепился. И восемьдесят два года…

И шагов смерти не слышно…

Когда я ехала домой, ко мне наконец пробилась Ольга Константиновна. Она сидела в больничном коридоре – неведомо зачем. Я посоветовала ей ехать домой.

– Но у меня же больше никого нет, – ответила она.

Я в очередной раз прокляла покойного полковника. Если бы у Ольги Константиновны были настоящие подруги, они бы за шиворот увели ее из коридора. А так – она сидела и сидела, и оставалось только надеяться на дежурного врача, который выставит ее оттуда. И то еще неизвестно – поедет она домой, или усядется на лавочке у трамвайной остановки.

– Домой езжайте! – рявкнула я. – Вам нужно выспаться как следует! Вы нужны Диане здоровая, а не раскисшая!

– Она меня видеть не хочет! Отворачивается!

Это была интересная новость. Вряд ли Диана понимала, что вся эта каша заварилась, потому что любимая мамочка вовремя не треснула сковородкой спятившего папочку. Наверно, Ольга Константиновна с ее слезливым сочувствием просто ее раздражала, а это уже кое-что. Это уже хоть какой-то выход из депрессухи.

– Ну так и оставьте ее в покое.

– Но у меня же больше никого нет…

Хотела я спросить ее, кто в этом виноват, но воздержалась.

Дома Лешка спросил, может ли он пожить в дедовой комнате, пока дед в больнице. Я разрешила. Так Лешка будет подальше от нашей спальни. Незачем ему слышать скрип супружеского ложа…

– Валер, пустишь к компу? – спросила я. – Мне нужно найти в Сетях одну тетку.

Я могла пуститься на поиски и с планшетом, но большой экран как-то приятнее.

– Давай, только недолго. А я пока ужин сгоношу, – ответил муж.

Он консерватор, дай ему волю – на ужин будет сплошная жареная картошка. Но когда любишь – это всего лишь забавно. А вот когда не любишь…

Света Урнова нашлась довольно скоро – в Фейсбуке. Я для надежности посмотрела ее фотоальбомы и нашла несколько картинок, где она со Станиславом. Естественно, я сразу напросилась к ней в друзья.

Она была высокая и очень тонкая, выше Станислава на полголовы, и с маленьким личиком, лишенным возраста. Не хотела бы я быть такого роста и с полным отсутствием груди. Невольно вспомнилась Аринка – тоже худенькая, но очень женственная, даже агрессивно женственная. И вдруг я поняла – она что-то знает о смерти Станислава, знает – но не скажет.

Я лениво, уже по инерции, продолжала листать фотоальбомы этой Светы Урновой. И вдруг остановилась, сперва глазам своим не поверив, потом все-таки поверив.

Я увидела снимки, где были четверо – Урнова, Жанна Доронина, Сергей Доронин и мальчик лет восьми. На заднем плане – Луна-парк.

Мальчик, значит, был Артем, сын Дорониных. А Урнова им – кто? Стоит в обнимку с Жанной и смеется…

Обе – счастливые, нарядные, у обеих длинные волосы распущены и выложены на грудь, у Светы Урновой – темно-русые, у Жанны Дорониной – светлая грива, если заплести – будет коса в мое запястье толщиной.

Две женщины в обнимку и мужчина, обнимающий мальчика. А снимал-то кто?

Вскоре я поняла, кто фотограф. Нашла следующую серию картинок – на природе. Там взрослых было уже четверо – четвертый Станислав Вишневецкий. Компания у них, значит, была такая…

Компания, в которой давали в долг без расписок. И вот результат…

Я перетащила эти снимки на Валеркин комп, у меня там была своя директория как раз для таких случаев. Потом оттуда я скопировала снимки в «галерею» смартфона. Они могли пригодиться – как доказательство, что Света Урнова не просто знакома с покойным Станиславом, а даже хорошо знакома. Картинке-то Диана должна поверить.

Я, как полководец, готовилась к решительному бою.

Диана считала меня подругой. Видимо, долг подруги – вытащить страдалицу из ее скорби, употребив любые средства. Да, именно так. Я не срываю тогдашнюю злость на Диане, я выполняю долг, в полном соответствии с правилом хирургов: «Если гной – вскрой». А если она, узнав правду, пойдет выбрасываться из окошка, значит, она слишком возвышенная натура для нашего гадкого мира, и ей лучше будет там, в небесах…

Свету Урнову я изловила очень просто. Она в Фейсбуке вывесила картинки – осенний пейзаж, вид из собственного окна. Романтическая натура, блин! А мне этот вид был очень хорошо знаком – мы с Сашкой снимали квартиру, откуда можно было созерцать памятник неизвестному герою посреди большого сквера. То есть, когда-то на постаменте кто-то стоял; видимо, революционер, если в начале девяностых его оттуда сбросили. Табличку с именем и заслугами тоже отвинтили – она же из какого-то цветного металла, зачем добру зря пропадать?

По тому, в каком ракурсе был на картинках постамент, я вычислила дом и даже этаж. А потом задала себе вопрос: дальше-то что делать? Караулить Свету, как Диана караулила Жанну Доронину?

Я решила написать ей в Фейсбуке: «Есть дело, хорошо бы встретиться».

Она ответила: «А что за дело?»

Я написала: «Дело, которое касается судьбы моей лучшей подруги».

Она спросила: «При чем тут я?»

Я ответила: «Это тема для личной встречи».

Она сообщила: «Работаю допоздна, сейчас – никак».

Я стала выяснять: «Может, по дороге с работы можно пересечься?»

Ей откровенно не хотелось, но все же она проболталась, что теперь подрабатывает чем-то вроде литературного секретаря у одного дяденьки, решившего опубликовать мемуары, и возвращается из Смирновки последним автобусом. А я женщина грамотная, нашла в Сети автобусное расписание, и оно меня обрадовало: я как раз хорошо успевала, заперев салон, доехать до постамента.

Там же, в Сетях, я изучила план местности и нашла наблюдательный пункт – на лавочке возле постамента. Конечно, октябрьский вечер – не лучшая пора, чтобы сидеть на лавочке, и прогноз погоды обещал этой ночью ранний снегопад. Но мудрые англичане сказали: нет плохой погоды, есть неправильная одежда. И я не поленилась достать из шкафа зимнюю куртку, а под джинсы поддеть наконец колготки.

Света Урнова не только на фотках, но и в жизни оказалась ходячим скелетом. Как будто нечистая сила взяла нормальную женщину за уши и вытянула вверх… На ней было туго подпоясанное пальто, талии я бы позавидовала, если бы не знала, что выше и ниже этой талии практически ничего нет.

– Добрый вечер, – сказала я. – Буквально на пять минут!

– Вы кто?

– Мы списывались в Фейсбуке. Речь идет о жизни и смерти.

Вряд ли все было так уж страшно – за Дианой в больнице следили. Но, с другой стороны, как знать, какая блажь ударит ей в голову, когда она окажется дома.