Роберт Стайн - Те самые ужастики

Значит, мне не послышалось! Ким тоже слышала звуки.

А я и не боюсь, — ответил я. — У меня есть, чем защищаться. Мне вообще не о чем беспокоиться.

— Ага, конечно, — съязвила Ким. — Посмотрим, как это сработает.

После того, как все легли спать, я валялся, не смыкая глаз.

В комнате было очень прохладно. За окном дул сильный ветер. Стекла задребезжали, когда ветер резко усилился.

Мои пальцы вцепились в подушку. Я ждал. Просто ждал.

Я сжал мешочек с порошком против мумии в правой руке. Он придавал мне уверенности.

Дождь забарабанил в окно. Комнату озарила вспышка. Снаружи зарокотал гром.

И я услышал этот звук.

БУМ.

Он раздавался под моей спальней — из кухни.

Звук наводил на меня ужас.

БУМ! КЛЯЦ!

Послышалось протяжное завывание. Звук ветра или голос мумии?

БУМ!

Мумия шла по мою душу.

Но я не собирался сидеть сложа руки.

Я спрыгнул с кровати и распахнул дверь своей спальни. Я дрожал не переставая, но все же решился выйти в коридор.

Раздался яростный грохот. Молния на мгновение озарила коридор, но мумии там не было.

БУМ! КЛЯЦ!

Я схватился за перила и запрыгал вниз, перескакивая через ступеньки. Мои ноги тряслись, когда я соскочил на гладкий деревянный пол прихожей.

Я свернул за угол, направляясь к кухне.

БУМ!

Что-то преградило мне путь.

Мумия!

Было слишком страшно, чтобы кричать. У меня подступил комок к горлу.

Она стояла в темноте коридора. Мумия вся сгорбилась, ее лицо было замотано в тряпки. Ее тощие руки свободно свисали по сторонам, их тянули книзу огромные кисти, напоминавшие шершавые лапы, обтянутые слоями материи.

Цепи от саркофага свисали у нее с плеч. Они побрякивали, когда мумия подбиралась ко мне. Через ткань на ее лице было видно, как она зловеще скалилась.

Быстрее! Оторвав глаза от древнего чудища, я начал возиться с порошком. Было трудно открыть мешочек.

Он был затянут на узел! Пальцы слишком сильно дрожали, чтобы развязать его.

Мумия издала омерзительный протяжный рев и протянула ко мне свои руки. Огромные, уродливые клешни.

Еще чуть-чуть. Почти развязал.

Наконец, узел поддался. Я перевернул мешочек, чтобы высыпать порошок себе на ладонь.

Хрипя, мумия замахнулась на меня обеими лапами.

Я поднял руки, чтобы защитить лицо.

Ветхая ткань выскользнула. Я начал пятиться.

Потерял равновесие и грохнулся на пол, клацнув зубами.

Порошок! Я выронил его! Мешочек упал на пол, рассыпав его вокруг.

Я начал ползать, пытаясь наскрести хотя бы горсть.

Мумия зарычала. Сверкнула молния, осветив ее мерцающим ярким светом, в котором я снова увидел ее злобный плотоядный оскал.

— КТО ЗДЕСЬ? — прогремел с лестницы мамин голос.

Мумия отступилась. В коридоре вспыхнул свет.

К моему изумлению, мумия развернулась и бросилась наутек!

Я не мог в это поверить! Мама спасла меня!

Мумия заковыляла к двери, ведущей в подвал. Оно исчезла внутри.

Я захлопнул за ней дверь, затем схватил стул и подставил под ручку, как делают в кино.

Мама вбежала на кухню, завязывая пояс на халате. Отец толкался за ней, пытаясь надеть очки.

— Что, черт возьми, здесь происходит, Джефф? — сердито спросила мама.

— Ма, та мумия … она живая… — проговорил я, задыхаясь. — Она выползла за мной. Клянусь! Она сейчас заперта в подвале.

— Ну все, хватит уже, — причитала мама. — Ларри, ради всего святого, скажи уже сыну, что мумии не живые и не бродят по ночам!

— В общем, знаете, я кое о чем вам не рассказал, — начал отец, потирая подбородок. — В общем, ходят слухи, что эта мумия и вправду живая. Я думал, это все шутки.

— Что? — воскликнули мы с мамой.

Отец начал свой рассказ:

— Мумия перешла к нам из другого музея. Они хотели избавиться от нее, потому что охранники по ночам жаловались, что мумия оживает с наступлением темноты и бродит по коридорам. Однако директор уверял, что ничего не случится, так как на саркофаге навешаны цепи. Мумия не сможет ожить, пока их никто не снимет.

— Джефф, ты трогал цепи на саркофаге? — строго спросила мама.

— Нет, нет. Не трогал! — отрезал я. — Еще чего!

Отец подпрыгнул, будто ужаленный.

— Нам нужно запереть эту тварь внутри! — воскликнул он. Он перерыл ящики, пока не нашел замок. После чего с громким щелчком повесил его на дверь в подвал.

— Простите меня, — сказал отец, обнимая маму. — Не могу поверить, что подверг семью опасности. Мне бы и в голову не пришло, что слухи правдивы.

— Прости, что не верила тебе, Джефф, — сказала мама, поворачиваясь ко мне.

Они проводили меня наверх. С мыслью, что мумия взаперти и мы в безопасности, я быстро уснул.

Ух, блин! Ну и темнотища. Отцу бы свет наладить.

Я едва вижу, что под ногами, когда спускаюсь по лестнице.

Подвал — жуткое место.

Не могу дождаться, когда же Джефф и родители уснут, и я смогу вылезти отсюда, чтобы пойти наверх и лечь спать.

Ну и ну! Почти попалась. Но это того стоит — хочу увидеть рожу своего братца, когда я найду и схвачу его. Он почти упал в обморок, маленький трусишка.

Подлюга ты, Ким! Но он сам напросился! Он заслужил.

Ладно. Похоже, они ушли. Проберусь-ка я наверх…

Дверь заело. И довольно плотно. Она не открывается.

Наверно, они заперли ее.

— Мам! Пап! Эй, меня кто-нибудь слышит? Это я, Ким. Я заперта в подвале!

Только не это. Ветер усиливается. Непогода создает слишком много шума.

Не могу поверить.

— ПАПА! МАМА! ДЖЕФФ! КТО-НИБУДЬ!

Они не слышат меня. Дела плохи.

Я застряла тут на всю ночь.

Ну, надеюсь, старое постельное белье поможет мне согреться. Можно даже марлю намотать обратно на лицо, как я это сделала раньше.

Конечно, от этой цепи никакого толку.

Может, это было не очень умно — снимать цепи с саркофага. Но у всех мумий есть цепи. Все знают это!

Неплохо. Молния подсвечивает снаружи. Можно поискать местечко для сна. Это там наш старый диван?

Эй, стойте-ка! Крышка саркофага открыта!

Я не двигала крышку, когда снимала цепи.

Как это случилось?

Кто открыл саркофаг?

БУМ.

БУМ.

БУМ.

Оно одиноко стояло в чаще леса.

То было самое ужасное создание, которое Адам когда-либо видел.

Он медленно подкрался к нему. Осторожно и бесшумно, кустами. Все ближе и ближе к омерзительной твари, обустроившейся на поляне.

— Я тебя не боюсь, — бормотал Адам. — Я тебя уничтожу.

Он пригнулся в высокой траве и изучил врага. Теперь их разделяло лишь несколько футов.

Горгулья. Ее огромные, широко распахнутые крылья нависли над ним. Он знал, что если тварь взлетит, она его догонит.

«Не знаю, это храбрость или я просто спятил», — подумал Адам. Он подкрался ближе, чтобы рассмотреть получше. Теперь он разглядел когти существа. Длинные острые когти, которые могли бы разорвать его пополам.