Елена Арсеньева - Черная карта судьбы

— Отец его умер, вот все, что я знаю, — ответил Сергеев. — Адрес должен быть в истории болезни.

— Принесите, пожалуйста, — попросила Лиза.

— Подождите, — нехотя сказал Сергеев и пошел куда-то по коридору. Минуя Гаврилова, что-то ему шепнул. Тот встал, взял стул и сунул его ножку в ручку двери. Потом подошел к Комарову и Лизе и уставился на них во все глаза.

— Видать, начальник велел за нами приглядывать, — сказал Комаров. — Фантастика!

— Все это было бы смешно, — пробормотала Лиза. — Интересно, чего он боялся? Что мы взломаем его кабинет или исследуем пути отхода Тополева эмпирическим путем?

— Кстати, не вредно было бы, — хихикнул Комаров. — Даже если теперь вдруг возникнет сюжет с доктором Равино, мы знаем, как бежать!

Они только начали хохотать снова, как из-за угла вывернулся Сергеев с папкой в руках.

— Сразу предупреждаю, если захотите ее изъять, вам понадобится письменное разрешение! — заявил он, взмахом снимая Гаврилова с «поста». Тот вернулся к туалету, вытащил ножку стула из дверной ручки и снова на него уселся.

— Спасибо за подсказку, — кивнула Лиза, — но пока меня интересует только место рождения и адрес Тополева.

Оказывается, Тополев Иван Иванович родился в 1958 году в Николаевске-на-Амуре, прописан был по адресу: Хабаровск, улица Истомина, 94, квартира 2.

— Известное местечко! — воскликнул Комаров. — В позапрошлом летом — ты тогда в отпуске была, Лиза, — там в сарае сгорел один дембель. Напился вусмерть и заснул с папироской в сарае. Он умудрился привезти с собой изрядный запас патронов. Фейерверк устроил такой, что народ решил — война началась. В соседней пятиэтажке стекла сыпались, что говорить об этой деревянной халабуде? Пожарные еле-еле от огня ее отстояли. Я тогда работал с соседями дембеля, может быть, и этого Тополева допрашивал? — Комаров взглянул на черно-белый снимок, прикрепленный к истории болезни. — Похоже, да… такая скуластая физиономия… Если он и правда по-нанайски говорил, возможно, в нем есть нанайская кровь.

— Если вы меня спрашиваете, то я не знаю, — буркнул Сергеев. — И, кстати, мы вчера настигли Тополева, как раз когда он ушел из дому, чтобы встать на улице Калинина…

«Он отсиживался дома и вышел нарочно, чтобы меня предупредить, — подумала вдруг Лиза. — Ведь он встал на пути именно того автобуса, в котором ехала я! Как я раньше об этом не подумала?! Это случайность? Или правда говорил санитар, что он „сущий Вольф Мессинг“? Не зря считается, что шизофрения граничит с гениальностью!»

— Но сегодня съездили туда напрасно, — продолжал Сергеев. — Опоздали! Соседка его видела. Сказала, что зашел в свою квартиру буквально на пять минут, выскочил, уже переодевшись в нормальную одежду, чего почему-то не сделал вчера, потом зашел в свой сарай, который кое-как подлатал после пожара, выбежал оттуда — и скрылся.

— Так… — пробормотала Лиза. — Ну, пожалуй, на сегодня хватит.

— Слава богу, — демонстративно вздохнул Сергеев и сделал галантный жест в сторону двери: — Вам сюда!

— Ну и тип! — протянул Комаров, когда они с Лизой забрались в машину.

— Да уж! — согласилась Лиза.

— В отделение? — спросил водитель.

— Нет, заедем сначала по адресу прописки Тополеваа.

Водитель со вздохом повиновался. Афанасьич предупреждал: если попадешься в когти старлею Морозовой, скоро не выберешься!

— Правильно, доверяй, но проверяй! — ухмыльнулся Комаров. — Мало ли что мог наболтать этот Сергеев!

Впрочем, выяснилось, что Сергеев ничего не наболтал. Тополев действительно заскочил домой, переоделся и исчез, соседка это подтвердила. Добавила только одно: на плече у Тополева, когда он уходил, висел рюкзак.

— Куда он мог пойти, как вы думаете? — с надеждой спросила Лиза, но соседка пожала плечами:

— Да кто знает, что в его больную голову могло взбрести!

— А как он в квартиру попал? — удивилась Лиза. — Ведь ключ у него вместе с одеждой в больнице наверняка забрали?

— У меня хранился его ключик, — призналась соседка. — Ваня был такой растяпа, ужас просто. Терял ключи, замки менял, а потом просто начал ключ у меня оставлять. Мне не трудно, чего особенного?

— А у вас запасного ключа, случайно, нет? — с надеждой спросила Лиза, но соседка только руками развела.

Простились и ушли. На всякий случай Лиза толкнула дверь, обитую рваной, побуревшей от времени клеенкой, из-под которой лезли клочки желтой ваты. На клеенке зеленой масляной краской, кое-где уже полопавшейся и обвалившейся, была намалевана большая цифра 2. Но дверь оказалась заперта.

На улице Лиза попыталась было заглянуть в окна, однако они были завешаны изнутри пожелтевшими газетами.

— Надо завтра сделать копию той фотографии из его истории болезни и дать ориентировку, — сказала она, снова садясь в машину. — По вокзалам, в аэропорту… Мы узнаем, куда он подевался.

— В отделение? — с надеждой спросил водитель и широко улыбнулся, когда Лиза кивнула.

— Вернем дежурную машину по назначению и прогуляемся по домам пешком, надо хоть воздухом подышать, — сказал Комаров.

До отделения езды было буквально пять минут, поэтому через десять минут они уже вышли на Амурский бульвар и повернули направо.

Миновав желтое приземистое здание бани на углу улицы Запарина, Лиза вдруг сказала:

— Я почему-то эту баню всегда терпеть не могла, хотя ни разу там не была. У нас на Театральной в старом доме была колонка в ванной, но чаще всего я мылась у Вадима Петровича с Женькой: у них была роскошная ванная в пятиэтажке, да и в другом доме тоже горячая вода шла.

— Слушай, неужели ты всерьез намерена искать Тополева? — озадаченно спросил Комаров. — У нас ведь даже заявления о его пропаже нет.

— Заявление будет, — кивнула Лиза. — Завтра же ты сходишь к главврачу и потребуешь от него такое заявление. Сделаешь копию фотографии и разошлешь ориентировки куда надо.

— Потребую? — изумился Леонтий.

— Ну да. Нам ведь точно известно, что он пропал. Сбежал пациент психиатрической лечебницы, сбежал до выписки, а ведь полтора года назад рядом с его домом был пожар. Кто его знает, Тополева, может, это он сарай поджег. Может быть, он пироман!

— Ты сама в это веришь? — ухмыльнулся Леонтий.

— Нет, конечно. Но я сумею убедить начальство в том, что его надо искать и что мне архинеобходима командировка в Николаевск-на-Амуре.

— О да! — хохотнул Комаров. — Ты сумеешь убедить кого угодно и в чем угодно! Перед тобой никто не устоит. Но все же — почему я должен требовать заявление о розыске Тополева? Ты же намерена его искать? Тебе и заявление, так сказать, в руки.

— Завтра на работе может оказаться Абрамова, а я с ней встречаться не хочу. Только вспомню, как она к моему медальону тянулась… — Лиза зябко передернулась и осеклась.