С. К Ренсом - Маленькая голубая вещица [litres]

– Привет, – прошептала я. – Ты меня нашел.

– Когда на тебе вот это, – он провел пальцами по амулету на моем запястье, – я могу отыскать тебя везде. Вся эта… история началась, когда ты перестала носить браслет. – Его голова склонилась к моей руке, и я почувствовала что-то вроде краткого прикосновения крылышек бабочки, когда теплые губы коснулись внутренней стороны моего запястья. Мое сердце замерло.

– Ты представить себе не можешь, что мне пришлось пережить. После того как я не сумел остановить Кэтрин, я так боялся, что у меня ничего не получится и во второй раз, не получится сделать так, чтобы амулет оказался на твоей руке до того… до того, как станет слишком поздно. – Он продолжал гладить запястье. Потом поднял голову, посмотрел на меня, и я увидела в его глазах слезы. Неужели он сейчас действительно говорит то, что думает? Я едва смела позволить себе надеяться. Мне надо узнать больше, прежде чем я рискну отдаться этой надежде.

– Я не понимаю, – пробормотала я, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить соседок по палате. – Что произошло? Я помню, бежала со всех ног, чтобы добраться до Грейс, боясь, что Кэтрин начнет отбирать у нее воспоминания, но свои я отдала ей по собственной воле. – Мой голос звучал теперь еле слышно, но я должна оставаться сильной. Я выпрямилась и посмотрела ему в лицо. – По собственной воле. Я хотела забыть тебя, избавиться от всех воспоминаний о тебе. – Я с вызовом вздернула подбородок, желая посмотреть, как он посмеет все отрицать.

– Как мне убедить тебя, что ты все понимаешь превратно?

– Кэтрин могла бы просветить брата. Почему бы тебе просто не узнать все у нее?

– Она ушла. – В его голосе звучала горечь.

– Ушла? – переспросила я. – Как она могла куда-то уйти? Я думала, фишка в том и заключается, что вы несвободны и вынуждены возвращаться в собор. – Мой голос прозвучал резче, чем я хотела.

– Она использовала нас обоих. Она забрала то, что ей было нужно, чтобы освободиться.

– Я ничего не понимаю.

Он глубоко вздохнул.

– Когда я рассказывал тебе о нас, о Зависших, я объяснил, как амулеты работают, сказал, что мы пользуемся ими, чтобы собирать счастливые воспоминания – личные счастливые воспоминания, отбирая их у незнакомых нам людей. Мы собираем счастье других, но своего собственного у нас не бывает никогда. – Он замолк, словно ему трудно было продолжать. – Я не хотел, чтобы ты это знала; я боялся, это внушит тебе страх.

Я смотрела на него не отрываясь.

– Теперь я понимаю, что с самого начала должен был сказать тебе правду. Тогда ты никогда бы не стала слушать Кэтрин с ее дьявольским планом.

– Продолжай, – прошептала я.

Его голос звучал угрюмо, и он говорил медленно и неохотно.

– Существует один способ, чтобы перестать быть Зависшим и отправиться куда-то еще, но возможность воспользоваться им представляется крайне редко, и добиться желаемого с его помощью сложно. Нам нужно сочетание амулета – амулета на вашей стороне – и разума, согласного на все, и тогда мы можем…

– Стереть его начисто? – наудачу продолжила я.

– Да, забрать все хранящиеся в нем воспоминания. – Он замолчал. – Тогда наш амулет наполняется до отказа, и, как я предполагаю, мы снова обретаем целостность. И тогда можем освободиться. Вероника была единственной Зависшей, которой удалось это сделать.

– И что еще тебе нужно мне рассказать? – холодно спросила я.

– Я уверяю тебя – уверяю, – кое-что из всего этого я выяснил только сейчас, но этим уже ничего не исправишь. – Он в отчаянии покачал головой, потом выпрямился. – Похоже, на вашей стороне остается лишь один не найденный амулет, и нам не дано знать, когда он будет найден. Такой амулет всегда находят в Темзе, и когда он все-таки появляется, это означает, что один из нас может освободиться. Когда человек, нашедший его, прикасается к нему, амулет вызывает в душе образ Зависшего, чья связь с этим человеком наиболее сильна. На сей раз это был я. – Он снова замолчал, и я почувствовала, как меня пробрала дрожь при мысли о том солнечном дне, когда все изменилось.

– Я не рассказал об этом остальным, потому что обычно держусь особняком, вот поэтому-то никто поначалу и не поведал мне, какие в этом случае могут быть последствия. Только когда я поговорил о тебе с Мэтью, мне стало ясно, какая нам угрожает опасность, а я к тому времени уже слишком тебя любил, чтобы допустить, чтобы с тобой что-то случилось.

– А что Вероника? – напомнила я.

– В тот раз амулет нашел мужчина, и она сумела уговорить его сделать то, о чем просила. У нее не было к нему ни капли сострадания, и она просто взяла то, что ей хотелось. Мы не знаем, куда именно она ушла, но, по крайней мере, ей больше не нужно было жить так, как живут Зависшие. Мэтью предупредил меня, чтобы я вел себя с тобой очень осторожно и убедил всегда носить амулет на запястье, чтобы быть в безопасности. Чего я тогда не подозревал, так это того, что наш разговор подслушала Кэтрин и что она сразу же сообразила: стоит ей убедить тебя снять амулет, чтобы ты оказалась отрезана от связи со мной, и уговорить добровольно предложить ей забрать какие-то из твоих воспоминаний – и у нее появится шанс освободиться. Похоже, она ненавидела нормальную жизнь, а жизнь в качестве Зависшей возненавидела еще больше. Она была готова сделать все что угодно – все что угодно, – лишь бы уйти. – В его голосе звучала горечь.

Я по-прежнему не понимала.

– Так как же все это произошло? И какое именно действие оказывает на меня амулет?

– Мы чувствуем амулет, когда оказываемся вблизи. Это что-то вроде притяжения, так железо тянет к магниту. Но пока он остается на тебе, он будет защищать тебя от нас, однако если ты находишься близко от него и в то же время не касаешься его… тогда мы знаем, где тебя можно найти, и у тебя больше нет защиты. Так можно украсть сознание целиком. Поэтому я не хотел, чтобы ты его снимала.

– Но почему Кэтрин просто не набросилась на меня сразу, едва я сняла его?

– Если человек согласен и отдает воспоминания добровольно, взять их становится легче и можно забрать их целиком.

– А что происходит с этими людьми, с жертвами? – в ужасе спросила я.

– У них не остается ничего. Ни мыслей, ни воспоминаний. Ничего из того, что делает их ими . Удар по мозгу ужасен. – Он посмотрел прямо мне в лицо. – Думаю, они умирают.

– Почему ты не рассказал мне всего этого раньше, когда впервые узнал об этом? – Говоря это, я старалась сделать так, чтобы в моем голосе не прозвучали нотки гнева, но это не вполне мне удалось.

Кэллум виновато потупил глаза.

– Я вел себя как эгоист. Я думал, ты можешь слишком перепугаться и бросить амулет обратно в реку. Я знал, ты в опасности просто потому, что у тебя есть этот амулет, но я также знал, что это единственный доступный мне способ быть с тобой. Я думал, что смогу защитить тебя, смогу убедить не снимать его… Мне была невыносима сама мысль о том, что я потеряю тебя.