С. К Ренсом - Маленькая голубая вещица [litres]

Думаю, она не сразу поверила, что ей так повезло: ты все-таки явилась сама, попросила ее забрать твои воспоминания. Она, разумеется, тут же набросилась на тебя и забрала все, что могла. Когда ты добровольно открыла ей свое сознание, она получила возможность получить его целиком и высосала из него все. – Он покачал головой. – Я не могу поверить, что умудрился причинить тебе такую боль, а ты была готова по своей воле подставить себя под удар. – Его голос задрожал, взгляд уперся в пол.

– А что было потом? – настойчиво спросила я. И почувствовала, как с усилием он берет себя в руки.

– Кэтрин сумела наполнить свой амулет твоими воспоминаниями. Всеми радостными, печальными, восторженными, безмятежными и пьянящими мыслями, которые когда-либо у тебя были. – Он замолчал, словно ему трудно было облечь это в слова. – Все, что делало тебя тобой, – все это устремилось в ее амулет. В конце концов амулет издал ужасающий звук – словно металл, из которого он состоял, лопнул, и меня ослепил сноп искр, который, как мне показалось, вышел изнутри самой Кэтрин, а затем окутал ее всю.

– От нее не осталось ничего, кроме плаща, – продолжал он. – И Кэтрин, и ее амулет исчезли без следа. – Кэллум запустил руку в свои непокорные волосы. – Она была моей сестрой, так что мне, наверное, следовало бы испытывать печаль, но я не могу. Это она виновата в том, что я стал таким, каков я сейчас, и она причинила людям слишком много боли. Я не стану по ней скучать.

– Но мне по-прежнему непонятно… – начала я, но он приложил палец к губам и напомнил мне, что надо говорить тихо. В палате было уже совсем темно.

– Разумеется, я боялся за тебя, ведь ты перестала носить амулет, а Кэтрин вдруг начала вести себя так странно. Она была почти воодушевлена, что совершенно на нее не походило. Поэтому я проследил за ней. Но я явился слишком поздно, чтобы помешать тому, что произошло: я просто находился недостаточно близко. – Его глаза вдруг закрылись, но через секунду он продолжил: – Как только я понял, что ты делаешь, отдавая свой амулет Грейс, я попытался вмешаться. Я не мог остановить Кэтрин, но должен был попробовать спасти тебя. – Он говорил чуть слышно, почти шептал.

– И что именно ты сделал? – спросила я, чувствуя, как на меня наползает ужас. Я была совсем не уверена, что мне и правда хочется это узнать.

– Я сделал то единственное, что еще мог. Я забрал твои воспоминания в свой амулет, пока она их крала.

– Но зачем? И как ты смог это сделать? Почему же тогда не умер и ты сам?

– Мне надо было действовать быстро, так что я воспользовался единственным средством, которое у меня было: сначала я полностью опустошил свой амулет, – признался он.

– Ты отказался от всего, что в нем было? Выбросил все счастливые воспоминания? Все радостные мысли? Все, что не дает тебе каждый день погружаться в бездну отчаяния? – Я едва могла поверить ему. Я вспомнила все, что он рассказывал мне про свой амулет: как он не дает сойти с ума при его безрадостном, полном мук существовании, как все зависит от наличия в нем достаточного запаса счастливых воспоминаний. И теперь из-за меня, из-за того, что я сделала, он все это потерял.

– Но я думала, что иметь пустой амулет невыносимо, что это должно ввергнуть тебя в пучину невообразимого отчаяния. Ты сам это сказал.

Он посмотрел мне в глаза.

– Все это так и есть, но я должен был попытаться. Это из-за меня ты отдала себя во власть Кэтрин, поэтому я просто должен был попытаться все исправить.

– Но как ты это сделал? – прошептала я.

– Я точно не знал, что именно мне нужно делать, но понимал, действовать нужно быстро. Я также понимал, что нельзя наполнять амулет до отказа, потому что это унесло бы меня вместе с Кэтрин, а я вовсе не собирался покидать тебя. – Он улыбнулся мне – почти застенчиво. – Оказалось, что сам процесс высвобождения из амулета имеющихся в нем воспоминаний довольно прост, – продолжал Кэллум. – Он происходил гораздо более гладко и беспрепятственно, чем я ожидал. Собранные воспоминания хранятся в амулетах благодаря нашей собственной воле, и, оказывается, мы можем высвободить их, когда захотим. Я не знаю, что произошло с ними потом. Может быть, они нашли прибежище в сознании кого-то еще и я добавил в чью-то жизнь немного искусственного ощущения счастья. – Он улыбнулся. – У меня была всего лишь секунда, чтобы сделать это, нет, доля секунды. Освободив амулет, я начал снимать копию с каждого воспоминания, которое Кэтрин вытягивала из твоей головы.

– И ты мог их все видеть? – прошептала я, сгорая от стыда.

– В общем-то, я старался на них не смотреть, – словно извиняясь, сказал он и посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд.

– После того как Кэтрин исчезла, – продолжал он, – я остался рядом с тобой, ожидая, когда приедет «Скорая помощь». Ты была без сознания. К счастью, Роб увидел, как ты рухнула наземь, а когда он подбежал к тебе, то заметил и Грейс. – Он произнес имя Роба с неприкрытой неприязнью. – Когда он не смог привести в чувство ни тебя, ни ее, он вызвал «Скорую».

Вас обеих отвезли в больницу. На Грейс остался твой амулет, так что мне легко было последовать за вами. Я мог тебя видеть, – с тоской сказал он, – но не мог проникнуть в твою голову, только в голову твоей подруги. Я несколько дней просидел рядом с тобой, слушая, как врачи обсуждают, есть ли у тебя шанс на выздоровление. Затем они заговорили о том, чтобы отключить твое тело от аппаратов, поддерживавших жизнь. – Он говорил сдавленно, и в его голосе звучала боль.

– Я понял, что единственный шанс спасти тебя – это сделать так, чтобы амулет вновь оказался на твоей руке. Я чувствовал, что, если он снова создаст связь между тобой и мной, мне будет легче перенести твои воспоминания обратно. Но у меня оставалось все меньше и меньше времени. Единственным выходом, который был мне доступен, убедить Грейс вернуть его тебе, но сделать это оказалось не так легко, как я надеялся. – Он на мгновение замолк. – Мне пришлось проявить некоторую изобретательность. – Он чуть заметно улыбнулся, подняв на меня виноватый взгляд.

– Однако с ней у меня не было такой связи, как с тобой, так что подвести ее к мысли вернуть амулет было нелегко. Но она часто надевала амулет, поскольку просто не могла перестать думать о тебе, и все это время я продолжал говорить с ней. Я не мог рисковать: мне нельзя было допустить, чтобы она меня увидела – ведь я не хотел ее пугать, – но я чувствовал, что мне все-таки удается до нее достучаться. Когда врачи согласились на просьбу твоей мамы и разрешили Грейс повидать тебя, моя надежда начала крепнуть.

Как только она надела амулет обратно на запястье, я смог сразу же начать переносить воспоминания из моего амулета обратно в твое сознание, туда, где им и место. И оказалось, что мне очень пригодился тот опыт, которого я набрался за годы собирания нектара: я заранее продумал, как сделать так, чтобы этот процесс пошел в обратном направлении. Я надеялся, что это сработает. – Он смотрел на меня с виноватой улыбкой.