Сергей Брацио - Протозанщики. Дилогия [СИ]

Израдец ликовал как ребенок. Его интересовало все вокруг: он срывал высокие травинки, колыхающиеся вдоль пыльной обочины, обламывал веточки засыпающих на зиму деревьев и вечнозеленых цитрусовых, что на фоне осени казавшиеся особо яркими.

— Хватит носиться, как дите малое, — произнес Антип, — В глазах мельтешит. Дай хоть отдышаться.

— Дыши, никто не мешает. Знаешь, как интересно трогать то, что нельзя? Конечно, знаешь, ты же человек!

— Слушай, а ты никогда не был человеком? — поинтересовался Волна, понемногу прощая демону старые грехи, — Раньше? Откуда вы беретесь?

— Нет, я человеком никогда не был, но мог бы быть. Тут не из какого Мира ты родом, другое важно…

— А Харалуги, солдаты?

— Солдаты тоже порождение нашего Мира. Бесправные, безвольные слуги. А Харалуги раньше были людьми и жили в Олове.

— Ого! — вскрикнул Рустам, — Как их скрутило-то?

— Ты про что? — остановился Израдец, отрывая хвост маленькой ящерке, — Про внешний вид? Иллюзия, на самом деле они…

— Андрей говорил, что они похожи на синий холодец! — вспомнил Волна слова истинного.

— Холодец? — засмеялся демон, — Не слушайте нытика! Синий студень — иллюзия специально для него созданная. Он же повар-маньяк, как только в Олове оказывается, сразу чего-нибудь готовит, всех угощает. Для него синий холодец — это самый большой кошмар: готовишь его часами, готовишь, а он — раз — и получился синим. И многочасовые труды можно нести на помойку. Вот мы и сделали Шекспиру гадость.

На самом деле, Харалуг выглядит как то, чего боишься больше всего. В разумных пределах, конечно. Выбирая из нескольких стандартных «комплектов». Кому-то черный рыцарь, кому-то змей трехглавый или дракон, холодец и так далее. Ясно?

— Типа того, — отозвался Волна.

— Немногие знают настоящую внешность. Я, разумеется, вижу. И их реальный облик — человек. С руками, ногами, головой и прочим.

— Надоел ты со своими чертями! — отмахнулся Антип, вспоминая человеческий облик Харалугов, — Лучше скажи, что дальше делать. Мы на месте? Куда теперь?

— Спросим, — Израдец указал вперед.

На улице собирались люди. Несколько десятков человек толпились, галдели, оглядывая пришлых с явным недовольством. Из соседних домов, из зарослей тенистых деревьев прибывали все новые и новые сельчане. У многих в руках ружья. У некоторых автоматы. Путники остановились.

— Стойте здесь, — распорядился Антип, — Я попробую. Демонюга идет со мной, но молчит.

Антип вышел вперед, миролюбиво улыбаясь сельчанам. Абхазы заметно оживились: защелкали затворы, раздались предупредительные окрики. Бандит поднял вверх левую руку, а правой демонстративно, двумя пальцами достал пистолет и опустил на землю. От сельчан отделились двое мужчин с охотничьими ружьями. Антип и семенящий следом Израдец, двинулись навстречу.

— Здравствуйте уважаемые! — громко начал бандит, — Куда подевалось абхазское гостеприимство? Разве так встречают путников?

— Всегда рады гостям, — отозвался рослый мужчина лет пятидесяти с едва различимым акцентом, — Но гости приходят с добром, вы же явились со злом, — ствол винтовки пренебрежительно указал на Израдца.

— Ты прав, — Антип кивнул, — Мы действительно привели сюда Израдца, но жизнь сложная вещь, порой совершаются столь странные деяния, что объяснить непросто.

— Попробуй!

— Не стоит бояться. Его силы сейчас почти иссякли.

— Он главный лжец! — перебил абхаз, — Он и есть сама ложь! Не верь ему, парень. Вводить в заблуждение его суть.

— Я и не верю. Я вообще не склонен никому верить, а уж этому… Но есть… есть факты, против которых не попрешь.

— О чем говоришь? Объясни, что хотите в Лдзаа в таком странном обществе?

— Нам надо… — начал было Израдец.

— Молчать! — дуэтом рявкнули абхазы, а высокий кивнул Антипу, — Говори.

— Демон, конечно, сейчас малосилен, но кое-что еще может. Пули, например, ему по барабану. Так, что ружья можете опустить. Все, что нам надо — попасть в святилище. Спросить совета и уйти.

— В святилище с Ахуа́чей 9 9 Ахуача (абх.) — червь ?!! — гневно вскрикнул мужчина, — В своем ли ты уме?

— Сам ты ахуа́ча! — возмутился Израдец.

— Стой смирно!

— Да пошел ты, — демон захлебывался гневом, — Что с ними разговаривать?! У меня хватит сил прорваться. Оглушим, сделаем дело и свалим. Потом оправдаемся.

— Остынь! — громко приказал Антип, — Никому не нужно прорываться силой. Нам надо…

Гнев затмил остатки здравомыслие — Израдец вышел из-под контроля. Старик, распрямив плечи, нахально попер на ружья. Раздался выстрел! Демон лишь слегка дернулся, встречая грудью дробь.

— Прекрати! — громко завопил Анти-поэт, привлекая внимание друзей.

На звук выстрела уже спешили остальные абхазы. Волна и Рустам, затолкав Алену в ближайшие кусты, устремились к Антипу. Оставалось несколько метров до приятеля, когда абхаз выдал команду: «Пли!», и защитники святыни открыли огонь. Автоматы треснули короткими очередями. Ружья ухнули низким басом, выпуская облака дроби. Убежать невозможно, остается отдаться на волю судьбы. Встретить смерть мужественно.

Свет померк, тьма заволокла все вокруг. Непроглядная пелена, одеялом накрыла друзей, и вонь пороховых газов забилась в ноздри. «Я ранен? Убит?» — крутилось в голове Алексея. Волна невольно ощупал себя, но в темени и суматохе не мог понять состояния. Он вытянул руку. Пальцы уперлись в нечто материальное — напавшая чернота не есть смерть, это действительно защита, не пустившая пули в живую плоть!

Завеса внезапно исчезла, взмыв вверх. Сощурившись от яркого света, Алексей определил непроглядно-черные крылья Израдца, обернувшегося летучей тварью. Демон спас протозанщиков, закрыв собою от сонма свистящих пуль.

— Быстро в кусты! — громыхнул монстр, взлетая в воздух.

— Совсем идиот? — уже из укрытия крикнул Антип.

— Он нас спас… Смотри!

Крылатая тварь развернулась в воздухе и зашла на атаку. Разгоняясь, Израдец устремился к земле, к группе непрерывно стреляющих абхазов. Люди боялись монстра, страшного даже при солнечном свете, но, приученные защищать святыню, продолжали огонь.

Выпустив огромные когти на ногах, демон собрался разорвать каждого, кто попадется на пути. Рука в перчатке казалась отсохшей, но вторая лапа, оголив черные пики когтей, направлена на стрелков. Перепонки крыльев ощерились кривыми черными саблями, готовыми рубить и колоть.

Осознав бесполезность оружия, абхазы отступили на несколько шагов. Сверкнули ножи, готовые впиться в чудище. Люди собирались умереть, защищая святыню, но перед гибелью хорошенько нашинковать врага.

От толпы отделился худой, безбородый старик, жестом приказывая абхазам отойти. Люди послушно сделали еще несколько шагов и замерли в отдалении. Деду более восьмидесяти лет, но кавказская бодрость и здоровье позволяли стоять прямо. Выглядел он моложе городских сверстников: седая голова гордо поднята, древний пиджак усыпан медалями, на голове соломенная шляпа с круглыми, смешными полями. В руках деревянных посох, направленный навершием на Израдца.