Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

По спине пробежалось стадо мурашек, держа путь к голове, после чего на его затылке поднялись волосы столбом. Хотя он ощущал, насколько холоден бьющий в спину ветер, его рубашка была полностью пропитана потом, а чувство, что с ним ничего не случится, улетучилось вместе с открывающейся дверью.

— Это всего лишь сон, — попытался успокоить себя Джим и возможно он бы преуспел в этом, но в ответ раздалось эхо.

— …он!…он!…он! — послышался его искаженный голос, который принадлежал скорее бездушным тварям, что перешептывались между собой, признав его.

Для полной картины оставалось запищать летучим мышам, и бешено колотя своими перепончатыми крыльями, вылететь из дома. Но бог сновидений Морфей, похоже, решил сжалиться над молодым парнем, заблудившимся в его царстве. Или же он готовил Джиму нечто более ужасное…

В холле дома, по непонятной причине, было темно, и только дневной свет, что ворвался с улицы через открытую дверь, слегка вымел мрак в дальние углы. Привыкнув к темноте, Джим смог разглядеть ее причину — кто-то (или что-то) заслонил окно большим дубовым шкафом, который раньше стоял в спальне его родителей. Подойдя к нему, Джим, не без труда, отодвинул его в сторону, от чего в доме изрядно посветлело.

В его голове вертелась один неприятный вопрос: «Кто и зачем мог заслонить шкафом окно?». Возможно, шкаф стоял там же и в последний день пребывания его в этом доме. Но что-то подсказывало ему, что окно заслонили сразу после его ухода. И заслонили те, кто просто ненавидел дневной свет. Те, кто прекрасно видели в темноте и давали о себе знать чаше всего с наступлением ночи. И на его незаданный вопрос: «Кто же?», его сознание дружественно подсказывало ему ответ, рисуя очертания худощавых низкорослых существ, с горящими в ночи красным глазами.

Внезапно, откуда-то сверху, стали доноситься равномерные постукивания. Словно кто-то бил молоточком невропатолога по деревянной балке. Этот стук был чем-то схож с пульсом какого-нибудь Буратино.

— Эй! — крикнул Джим и вздрогнул от звука собственного голоса. — Там кто-то есть?!

— …есть!…есть!…есть! — услужливо подсказало эхо.

Стуки прекратились, и стадо мурашек вновь пробежалось по его телу, но уже от затылка к пояснице.

«Это было всего лишь ворона, — без уверенности успокоил он себя, — она что-то клевала на крыше. А после, улетела, испугавшись моего голоса». Это прозвучало довольно убедительно, и Джим улыбнулся.

Не закрывая наружную дверь, Джим, ровным шагом, держась за пыльные перила, начал подниматься по ступеням на второй этаж. По ступеням, с которых восемнадцать лет назад скатилась его мать и нашла свою смерть на полу у лестницы.

Может, ее кто-то столкнул?

Раньше он об этом никогда не задумывался, сейчас же эта мысль вцепилась в него мертвой хваткой.

А если так, то кто?

И тут Джим понял, что он совсем не хочет подниматься наверх, и кто-то другой диктует им, заставляя делать те или иные действия. Джим оглянулся назад и тут же свет идущий сквозь открытую дверь, начал убывать. Молниеносно наступила ночь, а дверь сама по себе, с жутким скрипом и громким ударом, захлопнулась.

Джим вскрикнув. В паническом ужасе, он метнулся вниз и начал в полной темноте искать дверь. Ручка двери никак не хотела попадаться ему в ладонь, а за спиной уже слышались быстрые пробежки маленьких цыплячьих лапок, и все заполнилось запахом куриных потрохов. Запахом детства. И Джим закричал, вырывая себя из цепких рук ночного кошмара.

…Резким рывком, он сел на постели и дико начал оглядываться по сторонам, в надежде не увидеть мерзких существ, последовавших за ним из сна.

Начало светать. Флуоресцентные настенные часы показывали полпятого утра. Телевизор по-прежнему работал. За окном, звезды начали понемногу тускнеть, но само небо все еще оставалось черным. Не имея больше никакого желания спать, Джим взял пульт и начал щелкать каналами, остановившись на MTV, где транслировался клип группы «Aerosmith». Голубоватый свет экрана действовал успокаивающе и Джим начал приходить в себя после ужасной ночи.

«Волнуюсь как первоклашка», с улыбкой подумал Уолтер Кэмпбелл, в который раз поглядывая на часы, а затем — через окно ресторанчика, что находился недалеко от университета, где он учился. За окном было утро, и поток спешащих людей и машин только нарастал. Воздух был еще прохладен, а солнце только поднималось над городом по бледно-синему небу. Он поймал себя на мысли, что чувствовал себя гораздо увереннее, когда проходил свою первую в жизни практику, чем в данный момент. Конечно, и в этой ситуации он мог сказать, что собирается пройти практику — в теории он знал, как делаются предложения.

Двери ресторанчика все открывались, впуская новых людей, что занимали свободные места, и каждый уважающий себя мужчина выдвигал стул своей даме и только после этого садился сам. Сьюзен, среди приходящих людей пока не было. Назначенное им время для их свидания еще не пришло, сам же он пришел ранее, в надежде собраться с мыслями и настроить себя на нужный лад. Что может выглядеть глупее, чем сильно волнующийся парень делающий предложение своей девушке?

«Только парень, которому отказали», тут же пришел на ум ответ, от которого сдавило горло. Мысли, что Сьюзен скажет ему «нет» не приходили к нему до этого момента. И теперь он занервничал еще сильнее.

Купленные им цветы стояли на столе в вазочке с водой, которую он попросил у официантки подошедшей принять заказ. Главное же подношение хранилось в правом кармане его брюк. Постепенно Уолтер начал успокаиваться, его сердце с быстрого бега перешло на быструю ходьбу, а затем и вовсе на шаг. Уолтер сделал глубокий вдох и расслабил затекшие плечи.

Когда он совсем справился с собой, прозрачная дверь ресторана, под названием «Сайлент-Плэйс», отворилась и внутрь вошла Она, ища его взглядом. Он приподнялся со своего стула и помахал ей рукой. Заметив его, Сьюзен широко улыбнулась и направилась к столику.

«Какая же она красивая» уже в который раз за все время их знакомства подумал Кэмпбелл, пристально наблюдая за ее приближением. Объемные длинные черные волосы, большие черные глаза, округленная форма лица, стройная фигура, грациозная походка. Уолтера все восхищало в ней, как ее внешность, так и ее внутренний мир. Зеленое платьице, с синими и красными диагональными полосами, великолепно смотрелось на ее фигурке, хотя Уолтер был уверен, что надень она кимоно или форму строителя-высотника, она все равно была бы самой красивой девушкой на всем белом свете.

Уолтер осознал, что вновь начал волноваться, но теперь, когда она была рядом, волнение его не тяготило, а наоборот — окрыляло.