Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

Спустя неделю, после появления этих слухов, старшая дочь де Зетоллей — Мари, полегла от неизвестной болезни. Ради нее, Шарль пригласил врачей из самого Вашингтона, но те оказались бессильны ей помочь. Двенадцатого марта 1805-го года Мари Эммануэль Крюшон де Зетолль безвременно ушла из жизни. Похоронили ее на том же холме, около распятия. Надгробную плиту ее отец заказал из Чикаго, на которой было выгравировано что-то на французском языке. Единственное что бы могли разобрать местные жители (при желании) это было имя девочки и года жизни и смерти: 1795–1805 гг.

После смерти Мари, по городку поползли слухи, что Шарль де Зетолль пробудил, а то и вернул к жизни «черного знахаря». Все были уверены в том, что причиной к этому стал построение особняка и возведение креста на месте сожжения пришельца. От страха за свою жизнь, жители города начали увольняться с рабочих мест, предоставленных им Шарлем. В течение двух недель ушел последний из жителей, не объясняя причин, хотя Шарль и настаивал на ответах. Но даже суленые зарплаты, выросшие в три раза, не смогли изменить ситуации. Шарлю де Зетоллю пришлось прибегнуть к помощи рабочих из других штатов. При встрече на улице с Шарлем или его женой, жители города старались не обращать на них внимания, о то и вовсе переходить на другую сторону, постепенно ускоряя шаг. Даже в продовольственных магазинах их сторонились или же пытались быстро обслужить, а взятые деньги тут же сжигались в мусорных ведрах. Многие покупатели ждали своей очереди на улице, ожидая ухода де Зетоллей.

Возможно, они бы смогли пережить неприязнь города, если бы не новое несчастье — в феврале 1808-го года младшая (и уже единственная) дочь де Зетоллей пропала без вести. Две недели поисков ничего не дали, никто из жителей ничего не видел и не мог ничего сказать. Но де Зетолли были почти уверены в том, что все жители за одно и покрывают некую тайну. Но что они могли сделать? У Шарля даже начали зарождаться мысли о злом роке или проклятие — иначе, зачем ему было приглашать священника из Спрингфилда (местный наотрез отказался), чтобы тот освятил землю, на которой они жили? По слухам, когда святой отец окроплял стены особняка, от них исходило шипение и поднимался пар, сизого и ржаво-красного цвета.

Спрингфилдский священник освещал земли де Зетоллей в течение четырех дней, уезжая ночью и возвращаясь — раним утром. Но на четвертый день ночь застала его раньше времени, а потому он решил заночевать в особняке француза, ведь казалось все шло к завершению христианского обряда.

Наутро священника нашли распятым на кресте. Кровь с его ладони и пят стекала вниз, окропляя могильную плиту Мари де Зетолль. Силуэт его тела на кресте мог разглядеть каждый. Стоило лишь поднять взор на холм.

Для раскрытия данного убийства (которое связали тут же с исчезновение младшей дочери де Зетоллей и гибелью старшей), полиция штата прикомандировала к особняку полдюжины своих сотрудников, подозревая, что Шарлю и Жудит также может угрожать опасность.

В апреле того же года, во время осмотра местности, один из жандармов нашел маленькое опухшее тельце Изабеллы на берегу горной реки. Тело девочки было изрядно изуродовано покусами окуней.

Убитые горем родители, похоронили дочь у подножья холма. Они хотели перезахоронить старшую дочь, но побоялись гнева Господа, который и так обрушился на них с лихвой.

Спустя два дня, один из жандармов заболел той же болезнью, что и старшая дочь де Зетоллей, скончавшись спустя неделю после появления первых признаков болезни. А спустя месяц, полиция штата предъявила семье де Зетоллей ордер на арест. Следствие пришло к выводу, что виновниками всех смертей были Шарль и Жудит — других подозреваемых у полиции не нашлось. Но уже спустя пятнадцать дней, они были отпущены, по причине полного отсутствия улик.

В июле 1808-го года, Жудит де Зетолль покончила с жизнью самоубийством, повесившись в амбаре на бечевке, которой связывались тюки с соломой.

Шарль де Зетолль похоронил ее около Изабеллы и, не размышляя долго, перезахоронил свою старшую дочь рядом с ними. Затем, он нанял несколько бродяг, которых нашел за пределами города, чтобы те убрали с холма распятие, выцветшее от проливных дождей и солнечных лучей, после чего очень щедро с ними расплатился. После этого бродяги прибывали с неделю в харчевнях (не в Лайлэнде, там их не захотели обслуживать) безвылазно.

Самого Шарля де Зетолля больше никто не видел. Он заперся в доме и больше не выходил из него. Распускать прислугу ему не пришлось — с февраля на него никто не работал, а потому никто не мог проследить за ним. Ни у кого такого желания так и не появилось, но все сошлись во мнении, что и Шарля уже не было среди живых. Такой вариант устраивал всех жителей маленького городка, который был переименован в Лайлэнд за год до завершения Первой Мировой Войны.

До Мэдисона — первой из двух остановок по пути в Лайлэнд, — оставалось еще не меньше двухсот миль, относительно ровной дороги. Было без десяти минут час и солнце уже достигло своего зенита, а с каждой милей южнее оно становилось все раскаленнее, от чего суетливые жители Земли, все чаще проклинали жару и где-то затерявшийся дождь. Люди старались не выходить на улицу без особой нужды. Метеорологи регистрировали наивысшие пороги температур в тени за последние десять лет и обещали небольшие дожди на отдельных территориях страны, которые ожидались лишь к вечеру следующего дня, и людям лишь оставалось верить, что так оно и будет, а старикам — что доживут до обещанных осадков. Вследствие жары, увеличился уровень смертей пожилых жителей, в большинстве своем страдающих от сердечных болезней. Также, полицейские сводки свидетельствами о начале роста преступности совершенных людьми находящихся на грани безумия из-за того, что их мозги плавились в черепных коробках, как на сковородах. Воздух стоял неподвижно, в ожидании спасительного ветра, нагреваясь все сильнее с каждым пройденным часом, превращаясь в горячую плотную массу, при вдыхании которой легкие словно наполнялись кипятком и люди старались выдыхать незамедлительно. Такое время было на руку лишь владельцам магазинчиков и кафе где продавались прохладительные напитки. Большим спросом пользовались холодный чай, пиво и простая вода со льдом. Все тянулись в заведения, где беспрерывно работали кондиционеры. В это время электрические провода просто гудели от напряжения тока, что мчался, словно скоростной экспресс по монорельсовой дороге. Водители старых грузовичков, у которых установки кондиционирования воздуха работали с неисправностью, с досадой били кулаками по рулю, в который раз упрекая себя за недосмотр, и не переставали вытирать пот платками, что стекал с них ручьями.