Джон Коннолли - Музыка ночи [litres]

Нюхач Мэггз, вооруженный острым ножом…

Книжный червь-убийца.

На лестничной площадке оказалось чисто и опрятно. А если в действительности все не так? Но если права девица, то Молдинг хотя бы раз да наведался сюда, что делает Мэггза звеном в цепи событий, приведших к исчезновению Молдинга.

Передо мной была дверь девятого номера. Я постучал.

Ответа не последовало. Я окликнул Мэггза по фамилии и постучал снова.

Дверь на ощупь была заперта, но меня преграда, конечно, не остановила. Я извлек набор отмычек и спустя пару минуту заглянул в апартаменты нюхача.

В меблирашке царил полумрак. Одна-единственная лампа светила слишком уж тускло, а шторы были задернуты. Я не услышал ни шороха, ни хотя бы храпа. Прежде чем войти, я окликнул Мэггза еще разок, памятуя о его паршивой репутации.

Никто мне не ответил.

Я переступил порог и направился в комнату с продавленной оттоманкой, тремя разномастными стульями и множеством книг. Они громоздились на всем свободном пространстве, впрочем, после особняка Молдинга, а также посещения « Стифордса » и дома Дануиджей я уже был приучен к их изобилию. Пахло нестираной одеждой и немытым телом, но, что еще неприятней, этому вторил запашок горелого мяса – свинины, что ли. Стены были свежевыкрашенными, а из-под слоя краски проглядывала какая-то писанина, словно кто-то безуспешно пытался скрыть акт вандализма.

Открытая дверь возле пустой спальни вела на кухоньку. Там за столом, спиной ко мне, сидел босоногий мужчина в жилете, надетом поверх когда-то белой, а теперь серой рубахи. К лысой макушке прилепились жидкие прядки волос.

– Мистер Мэггз? – произнес я.

Мэггз (если это был он) не шелохнулся. Я крепко обхватил дубинку со свинцовым сердечником, спрятанную в кармане пальто, и сделал шаг в кухню. Когда я приблизился к сидящему, то различил, что его руки мертво и плоско покоятся на столешнице, а никакого оружия и не видно. Я застыл в нескольких футах от стола, но мужчина даже не шелохнулся.

Он или затаил дыхание, или был мертв. Я проник в кухню окончательно, и наконец причина безмолвия стала ясна.

Мертвец за столом был безглазым, причем сами глазницы углублялись настолько, что будь у меня фонарик, его луч наверняка проник бы глубоко в череп. Я подался ближе: горелым несло, похоже, из двух зияющих отверстий (будто кто-то поочередно воткнул в них раскаленную кочергу, которая с жарким шипеньем вонзилась в мозг). Я потрогал плоть. Она закоченела, но разлагаться еще не начала.

Вероятно, смерть наступила совсем недавно.

На столе перед мертвецом лежал конверт. Я его взял и заглянул внутрь. В нем оказалось пятьсот фунтов – для Мэггза сумма, конечно, баснословная. Я изучил конверт: кремового цвета, хорошей выделки, под определенный, нестандартный формат бумаги. Мне вспомнился письменный стол в фирме « Дануидж и дочь », с его перьевыми ручками и ворохом бумаженций. У меня в портмоне имелся список имен, данный мне Дануиджем. Я развернул его и положил рядом с конвертом. Лист подходил идеально, в том числе и по цвету.

Внезапно позади меня раздался тихий шелест и слабое цоканье коготков. Я рывком обернулся, ожидая увидеть крысу, но вместо нее успел разглядеть, как за печку извилисто шмыгнуло членистое ракообразное. Оправившись от потрясения, я схватил щетку, стоящую в углу, и опустился на колени. Не мытый годами пол был липким от жира и грязи. Я заглянул в зазор под печкой и смутно различил какое-то движение. Ухватившись за щетину щетки, я сунул ее черенком под печь и стал вслепую шуровать, выискивая тварь. Вскоре почувствовалось, как черенок припирает к стене что-то яростно извивающееся. Я нажал сильнее, но тварюга выскользнула и метнулась вправо, где и оказалась затиснута в угол. Теперь деться ей некуда, попалась! Я тыкал ее снова и снова, пока сопротивление не прекратилось, и тогда я выгреб ее останки на свет.

В длину гадина достигала шести или семи дюймов. Туловище ее было заковано в защитный панцирь, как у лобстера – он был красноватого цвета, будто гадине что-то помешало вскипеть в горшке. Я насчитал две дюжины суставчатых лапок, каждая со зловеще загнутым шипом на переднем суставе. Раздвоенный хвост с заострениями напомнил мне о мрази, с которой я столкнулся в доме Молдинга.

Кстати, у этой твари была целая россыпь глазок, которая придавала ей сходство с пауком: две крупных антрацитовых бусины расположены над жвалами, а остальные, помельче, разбросаны как бы наобум. Сами жвала были унизаны загнутыми внутрь зубчиками, а вокруг них имелись челюсти-хелицеры, пригодные для резки и раздирания плоти жертвы.

Притрагиваться к гадине я избегал: покрывающие панцирь полупрозрачные волоски даже сейчас испускали ядовитую белую жидкость. Вдобавок членистоногое оказалось горячим, как печная труба (к счастью, жар постепенно шел на убыль). Я подвинул тварь так, чтобы лучше различались жвала, и за изогнутыми зубчиками что-то проглянуло. В раковине я обнаружил грязную тарелку… и столовые приборы, с помощью которых я развел жвала, чтобы внимательней изучить, что в них все-таки зажато. Синевато-белое, вроде птичьего яйца, с намеком на красноватые прожилки. Почти…

Выронив нож и вилку, я отпрянул. К горлу подкатил рвотный ком. Ужасов в жизни я повидал изрядно – столько, что оставалось лишь удивляться своей способности испытывать отвращение. Но сейчас я ощутил его в полной мере.

В жвалах находилось глазное яблоко, которое, несложно догадаться, принадлежало злосчастному Мэггзу. Я обвел взглядом мертвеца за столом и посмотрел на членистоногую тварь. Жар еще исходил от ее панциря, а из опустелых глазниц трупа воняло горелым. В мозгу у Мэггза прожгли каналы. Значит, ему дважды вонзили в череп раскаленную кочергу? А если я ошибся? Не могло ли нечто выпрастываться из его головы наружу , попутно прожигая себе дорогу?

Но почему он не реагировал? Не бился в конвульсиях, не препятствовал? Почему он сидел здесь, положив перед собой руки и пребывая в пассивном ожидании, словно сейчас ему принесут ужин?

Я покосился на двухвостую тварь, которая показалась мне слишком крупной, чтобы вмещаться куда-либо, включая и череп Мэггза. Могла ли она разрастись, взбухая в новой для себя среде? И каким образом она могла это сделать? Вероятно, скинув с себя старый панцирь. Где-нибудь здесь на полу. Если присмотреться как следует…

Я собирался опуститься на колени, готовясь найти подтверждение своей гипотезе, но приостановился. В голове у Мэггза имелось две дыры. Два прожженных мозговых канала. Если тварь вылезла из нюхача, предварительно вживившись в его плоть, то проход она могла сделать только один.

Наверное, где-то в жилище Мэггза ползает и другая гадина! Я замер, пытаясь определить любой намек на предательский шорох. Щеткой я обтыкал углы кухни, пошуровал и под сервантом. Прошел в комнаты и все переворошил – даже сдернул сальные простыни и матрас. Однако вторую тварь я так и не обнаружил. Не нашлось ее ни в стопах книг, ни на самом верху пыльных полок. Если я был прав насчет источника второго прободения, то напарница ускользнула.