Нил Гейман - Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

– Слушайте, – сказала я. – Я понимаю, что вы спасли Робби, и теперь он вам за это обязан. Но нельзя ли заключить другую сделку? Я хочу сказать, что если я вам дам…

Я дико заозиралась вокруг, ища, чтобы такое предложить.

– Вы можете что угодно здесь взять, – закончила я, поняв, как мало у меня ценного. – Мои украшения? «Мобиль»? Тебе же понравилось на нем кататься…

– Мы не хотим его забрать, – оборвал меня Лён. – Никакой платы он нам не должен. И все же каждому из вас предстоит что-то отдать.

– Ты, – Лили обращалась к Робби, – должен и дальше создавать музыку.

– Я буду, – сказал Робби. – Играть на гитаре – это все, чего я хочу. – Он быстро и застенчиво улыбнулся мне. – Ну, большую часть времени хотя бы.

Лён пригвоздил меня своим зеленым лазерным взглядом.

– А что девчонка?

Я попыталась придумать, что сказать в свою защиту. Моих вещей они не хотели, а что еще я могу отдать, я не знала.

Тут Робби молча встал и взял гитару. Он вынул ее из чехла, уселся на стул перед письменным столом и начал играть – то, что играл неделю назад у Аннализы. Я узнала эти звуки, такие нежные и ритмичные поначалу, и то, как они развивались и становились сильнее. Но в этот раз песня зашла дальше. Робби играл все быстрее и жестче, пока музыка не воспарила, как что-то свободное, дикое, а потом снова ослабил напор, зазвучав с такой беззастенчивой нежностью, что я внезапно поняла, что глотаю слезы.

И все это время листья кружились под музыку, а оба фэйри танцевали. Они двигались так, словно музыка жила в них, внутри, и ноты заставляли их маленькие тела гнуться и качаться. Робби играл желание, и его игра текла в нас и сквозь нас; музыка превращалась в дыхание, в пульс, в кровь.

Но вот Робби закончил, и последний аккорд повис в воздухе, изнывая от тоски и жажды. Лили стояла в кольце рук Льна, прильнув к нему. Оба, кажется, были на седьмом небе.

– Эта песня… – сказал Робби. – Я ее получил от Черри.

– Чего? – не поняла я.

Он, что ли, лжет, чтобы меня защитить?

– Это ты, – просто сказал Робби. – Вот эти аккорды – это то, что я чувствую, когда ты рядом. Это лучшее, что я могу сделать… чтобы в музыке выразить то, что я вижу в тебе.

Я стояла и дрожала.

– Вот что я думаю об этой девушке, – сказал Робби, и его темный взгляд встретился с зеленым Льна. – Она… – тут его голос разом охрип. – Она многое для меня значит.

– Ты видишь в ней красоту, – нежно произнесла Лили.

Робби кивнул и перевел дух.

– А ты видишь это в нем? – спросила меня фея.

– Иногда мне кажется, что я больше ничего и не вижу, – созналась я, словно плавая в каком-то алом тумане.

Робби был для меня сама красота и тепло, и волненье в крови, и я больше ничего на свете не хотела, кроме как ощущать в нем это солнце.

– Вот это ты и можешь отдать, – сказал Лён. – А еще ты должна дать ему свою правду.

Робби поднял черную бровь.

– Он это о чем?

Я заколебалась. Этот разговор не из тех, какие хочется вести при свидетелях, но особого выбора феи мне не оставили.

– Есть причина, что я от тебя отшатнулась, – объяснила я Робби. – Я еще никогда ни с кем не была.

– Но Мора…

– Врет. Я сама дала ей распускать эти слухи, – поспешно добавила я. – Тот парень из колледжа в Сан-Диего… мы с ним играли с мини-гольф. Очень крутое свидание.

– Что, правда? – в уголке его рта затеплилась улыбка.

Я кивнула.

– Прости, я соврала. И прости, что ничего не знаю о сексе. И да, я тебя хочу, но не уверена, что…

Лён и Лили взмыли в воздух. Лён ехал верхом на багряном листе, а Лили – на золотом. Мы умолкли и только смотрели, как они описывают круги по комнате – такие изящные, совершенные создания.

– Сезоны сменяют друг друга, – напомнил нам Лён, и от его голоса в комнате пахнуло эвкалиптом. – Листья опадают, как им и должно, в свой срок.

– С незапамятных времен, – подхватила Лили, и они устремились к окну. – Все это – дар. Примите его с почтением.

Мы смотрели им вслед, пока они не скрылись с глаз. Потом Робби подошел и взял мое лицо в ладони.

– Все хорошо, – сказал он. – Мы не станем торопиться. Или вообще не станем. Или…

– Я знаю, – ответила я.

И я действительно знала.

Посвящается Даниэль Рид Лорд, которая умела звать фэйри.

Когда Эллен Стейбербыло восемь, тетя Долли подарила ей «Золотую книгу волшебных сказок», переведенную с французского Мари Понсо и с иллюстрациями Адриенны Сегюр. Это были чары, которые так больше никогда и не развеялись. С тех самых пор Эллен влюблена в сказки, мифы и фольклор. На сегодняшний день она уже опубликовала более тридцати пяти книжек для детей и подростков, и большинство из них черпает вдохновение из мифов и мира сверхъестественного. Ее короткие произведения появлялись во многих сборниках взрослых сказок от Датлоу и Виндлинг (например, в The Essential Bordertown под редакцией Терри Виндлинг и Делии Шерман). Эллен получила две премии «Золотой воздушный змей», а ее рассказ для подростков The Shape of Things вышел в одном из выпусков «Лучших фэнтези и страхов года». Недавно Эллен закончила свой первый взрослый фэнтези-роман, где речь пойдет о волшебных драгоценных камнях (книга выйдет в издательстве «Тор Букс»).

Больше информации об Эллен Стейбер вы найдете на ее сайте www.ellensteiber.com.

Вскоре после того, как Эллен и Терри попросили меня написать рассказ для этой книжки, я отправилась в гости к моим сестрам в Беркли (штат Калифорния) и обнаружила, что все три моих племянницы без ума от фей. Шестилетняя Саманта обожала книги Сисели Мэри Баркер, а еще у нее была маленькая кукла, Цветочная Фея, которую она носила с собой везде. Трехлетняя Мари взяла моду носить пару прозрачных крылышек, а четырехлетняя Даниэль по секрету призналась мне, что они с подругой (которая куда симпатичнее Хилари) звали фей, живущих на дубе у нее за окном (при этом непременно надо было орать во все горло), и тогда к Даниэль прилетали девочки-феи, а к подруге – мальчики. И да, они пахли. Это было идеальное начало рассказа, я тут же это поняла. Мои глубокие благодарности моим сестрам, их мужьям и дочкам за то, что разрешили мне позаимствовать и адаптировать столько деталей из их частной жизни.

Что до основной темы этой истории… фэйри всегда были связаны с тем, что запретно. Может быть, именно поэтому во многих легендах и балладах о них присутствует элемент искушения, соблазна. Фэйри – не только трикстеры и похитители маленьких детей. Они – это эрос. И когда я увидела, что моя Черри заблудилась между страхом перед собственной сексуальностью и ощущением ее силы и магии, я подумала, что было бы интересно призвать фэйри и посмотреть, что они могут ей сказать по этому поводу.

Эллен Стейбер