Бэзил Коппер - Морок над Инсмутом

— Как хочешь. Если, по-твоему, это не опасно.

Явная нервозность ученого друга, кажется, только подстегнула землемера. Быстро, пока его спутник не передумал, он зашагал через зал к тоннелю. Бледный круг света плясал на полу перед ним. Когда они подошли к самому устью тоннеля, он оказался еще больше, чем они считали до сих пор, а эхо их шагов отдавалось в нем громче и дольше, чем это бывает обычно. Эффект был настолько поразительным, что двое мужчин замерли, как по команде, вслушиваясь в отдаленную рябь звуков, которая еще долго не могла улечься. Но ни один из них не сказал ни слова, а Беллоуз даже отвел глаза, почувствовав, как странная тяжесть легла ему на сердце, и не желая признаваться в этом своему компаньону.

Затем они двинулись дальше, отмечая про себя гладкость вытесанных резцом стен и ровность пола. Декан прочистил горло.

— Все это явно рукотворное, как ты и говорил, Эндрю. Но какая тонкая работа и какая древняя, а ее размах…

Его голос прервался от восхищения, и он умолк.

— И все это в сплошном граните. Понимаешь ли ты, что это значит?

Беллоуз ехидно улыбнулся.

— Я-то понимаю. Я же все-таки строитель. Или ты забыл?

Дэрроу покачал головой.

— Прости. Я вовсе не имел в виду, будто лучше тебя все знаю. Просто теперь мне ясно, чем тебя так взволновало это открытие. Нам определенно следует здесь немного оглядеться. А ты не забыл про бечевку?

— Нет, конечно. Но проход совершенно прямой. Мы просто вернемся по своим следам.

Декан пожал плечами.

— Это уж как получится. однако если нам встретится ответвление…

Но Эндрю Беллоуз уже склонил голову набок и прислушивался, его лицо в желтом свете фонаря выглядело напряженным и осунувшимся, а рука продолжала разматывать бечеву в такт медленным шагам. Он заговорил, точно размышляя вслух:

— Никаких ответвлений здесь нет, разве что для связи с параллельными коридорами. Ты про вспомогательные ходы не забыл? И все они ведут к Инсмуту и к морю. Причем немного отклоняясь от центрального направления, как я сразу понял.

И мечтательно добавил:

— Точно лучи заходящего солнца.

Доктор Дэрроу бросил на него пронзительный взгляд, словно забыв все прежние страхи.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю. Но тут кроется тайна куда большая, чем даже я мог предполагать.

Минут около пяти мужчины в молчании продвигались вперед, окруженные теплым стоячим воздухом большого тоннеля, в котором раздавались лишь отзвуки их дыхания да ломкое эхо шагов. Сквозняк, который они ощущали в круглом зале, пропал. Позади осталась примерно четверть мили, предположил землемер, глядя на съежившийся моток бечевки у себя в руке. Тут тоннель сделал едва заметный поворот и, как подсказывало ему его профессиональное чутье, устремился прямиком к морю, а точнее, к старинной гавани Иисмута. Вместе с этим в лицо им подул ветерок, донесший неописуемый запах; застарелая, наполовину выветрившаяся вонь смешивалась в нем с иным, более крепким ароматом; ощущение было такое, словно они приближались к рыбному рынку. Оба, не сговариваясь, тут же прибавили шагу.

однако их почти сразу остановило явление, неожиданное для этого математически выверенного мира, где все поверхности, будь то цилиндрические стены тоннелей или пол у них под ногами, были исполнены с небывалой точностью, словно при помощи циркуля и линейки, так все было ровно и прямо.

Хаос рисовался впереди, в колеблющемся желтом луче фонаря; огромные каменные блоки, гладкие, точно вырезанные гигантским ножом, вкривь и вкось громоздились друг на друга от пола до самого потолка. Опытный глаз землемера тут же определил, что перед ними не простой обвал. Во-первых, эти блоки были из другого камня, а не из того гранита, в котором были прорублены тоннели. Это был базальт, темно-коричневый и невероятно древний; казалось, их подняли сюда с невозможной глубины. Голос Беллоуза, как и его губы, дрожал, когда он шептал на ухо своему компаньону:

— Кажется, кто-то принес эти блоки сюда с одной-единственной целью: преградить нам путь.

Дэрроу не ответил, и мужчины некоторое время стояли молча, подавленные тем, что творилось у каждого в душе. Следы в пыли давно кончились, что было само по себе странно, как будто до них тут никто никогда не проходил. Получалось, что невероятная силища, воздвигнувшая этот неодолимый барьер, явилась откуда-то со стороны; с той, которая была обращена к Инсмуту и большому рифу за ним.

— Невероятно, — прошептал наконец Беллоуз.

Единственным ответом было полузадушенное бульканье его компаньона. Звук был так неожиданен и особенно ужасен в этом месте, что землемер едва не уронил фонарь. Он выхватил револьвер и нацелил его в обступавшую со всех сторон тьму, но было тихо и неподвижно, только метался по стенам луч фонаря. Тут он понял, что Дэрроу рядом с ним стоит на коленях. Его лицо в тусклом свете фонаря было мертвенным.

— Ты их видел? — шепотом выдавил он.

Беллоуз внезапно похолодел, и лишь усилие воли удержало его голос от дрожи.

— Нет, я ничего не видел.

Декан прислонился к нему, точно ища поддержки.

— Ужасные извивающиеся создания, с плоскими, как у змей, головами. Они как будто прошли сквозь стены.

Голос Беллоуза задрожал, когда он отвечал.

— Давай-ка выбираться отсюда, — прошептал он, сам почти в панике.

Он почти силой оттащил товарища от каменной преграды, и они шаткой рысью пустились прочь, забыв про бечеву, только лучи фонарей метались по стенам тоннеля.

Когда они достигли круглого зала, то оба были близки к изнеможению, и Беллоуз поддерживал друга. Позади них в тоннеле дольше обычного не стихало эхо их поспешного отступления.

— Сейчас я покажу тебе то, что мало кто видел, — сказал Дэрроу.

Было уже почти темно, и двое мужчин снова сидели в кабинете декана.

— Я заказал расшифровку ряда книг из опечатанной секции библиотеки. одному из самых блестящих моих коллег, Джефферсону Холройду. Несколько лет назад он преподавал у нас и с тех пор регулярно приезжает читать лекции. Быть может, ты о нем слышал?

Беллоуз поглядел на полупустую бутылку виски на столе между ними и снова наполнил стакан. Он стыдился своей недавней паники, однако видел, что его друг пережил еще больший страх; он даже отменил лекцию. И двое мужчин, едва запечатав вход в подземелье, сразу прошли в его кабинет, где беседовали уже несколько часов.

— Смутно, — ответил Беллоуз. — А что он для тебя расшифровывает? Уж не те ли знаменитые книги, о которых я слышал столько раз?

Декан кивнул. Живость красок вернулась его лицу, и он, казалось, почти пришел в себя, хотя время от времени окидывал тревожным взглядом уютную комнату с панелями на стенах. Желтые глаза огней уже начали открываться на черном бархатном пологе кампуса, и декан неверным шагом подошел к окну, чтобы задернуть тяжелые шторы. После чего вернулся к столу.