Бэзил Коппер - Морок над Инсмутом

Был пасмурный, хмурый день, и старая главная дорога, совершенно пустынная, не считая прогромыхавшей однажды мимо телеги фермера, вела его через узкую скальную горловину, в которой бесновался белый от ярости Мэнаксет; черные бока скал и белые гребни пены в сочетании с холодом и одиночеством — дома вокруг почти не встречались — вызывали дрожь скорее душевную, нежели телесную; журчание речных струй оказывало на него странное, мистическое действие, как будто множество голосов настойчиво пели ему в уши, отвлекая его так, что он два или три раза едва не съехал с дороги. Наконец он остановил машину, закурил сигарету и стоял, глядя в пропасть по левую сторону от шоссе. Капитан был крупным, уверенным в себе мужчиной, за годы службы он повидал смерть в разных обличьях, но нигде и никогда ему еще не бывало настолько не по себе, как здесь.

Здесь — это не только в Аркхэме, но и на этой пустынной дороге, где вряд ли действительны юридические нормы, как недействительны они и в Инсмуте, куда лежал его путь; заштатный, запустелый городишко, как он слышал; место, где царит угрюмое молчание; цветет инцест; где странные люди кое-как сводят концы с концами, прибегая для этого к способам, которые едва ли одобрит закон. Он вспомнил одного приятеля, тоже полицейского, который в молодости три года отслужил в Инсмуте, и кое-какие из наиболее зловещих его фраз крутились теперь у него в голове.

Наглухо застегнув теплое пальто — машина, позаимствованная у аркхэмского начальства, была без верха, — он сделал хороший глоток горячего кофе из термоса, которым предусмотрительно запасся в дорогу. Рев воды в ущелье оказывал на него гипнотическое действие, а контраст белого и черного, пенных гребней волн на фоне дегтярно-черных мокрых скал наводил на мысли о смерти; может быть, потому, что эта картина ассоциировалась у него с выбеленным дождями и солнцем скелетом, брошенным среди черных камней. Но, отогнав чудные мысли, он закрыл термос, сел в машину и проехал еще несколько миль, с удовольствием ощущая тяжесть полицейского револьвера в кобуре, ремень которой приятно подавливал на грудь.

Он был уже почти на месте, и узкая горловина Мэнаксета распахнулась навстречу морю широким эстуарием, где тяжелые струи желтовато-коричневой речной воды смешивались с зеленью открытого моря. Снова остановив машину, детектив взял с заднего сиденья бинокль. Он долго изучал темный риф позади Инсмута, за которым ревел неутомимый атлантический прибой, не отвлекаясь на черных морских птиц, которые парили над волнами, периодически бросаясь в них; его интересовали глубокие пещеры, полускрытые пенными бурунами, в которых кувыркались, то показываясь на поверхности, то снова уходя под воду, какие-то тела — не то тюлени, не то еще более крупные обитатели моря, нырявшие в кипящий котел.

Полдень уже наступил, когда его машина наконец показалась на улицах полуразрушенного пригорода старинного морского порта, и он, ориентируясь по столь же древней карте — редкие прохожие кутались в плащи и не желали вступать в разговоры, — нашел-таки местную публичную библиотеку: удивительно массивное сооружение из коричневого камня с портиками в псевдогреческом стиле. Оутс поднялся по пыльной мраморной лестнице, каждым своим шагом пробуждая эхо, и наконец разглядел потускневший золоченый знак, который указывал дорогу в справочный отдел. Он уже, разумеется, побывал в главной библиотеке Аркхэма, но, как он и говорил доктору, был сильно удивлен, узнав, что все подшивки главных местных газет за последние несколько лет были отправлены в главный библиотечный коллектор графства для переплетных работ.

Вместо того чтобы ползти на машине через весь Массачусетс, он решил воспользоваться сначала теми удобствами, которыми располагала публичная библиотека Инсмута, не пренебрегая, однако, советом шефа полиции Аркхэма о том, чтобы не афишировать своего присутствия в городе. В последнее время он уже не только старался не отступать от этого совета ни на шаг, но и вообще жалел о том, что приехал сюда, так как в существующих условиях задача казалась ему невыполнимой.

Но вот яркий электрический свет вспыхнул впереди, и через несколько секунд он оказался в присутствии чопорной старой девы, мисс Тэтчер, сотрудницы информационного отдела инсмутской публичной библиотеки, которая и провела его к нужным стеллажам. Было ясно, что работа у нее не бей лежачего, и энергичный Оутс являл резкий контраст с теми немногочисленными фигурами, которые молчаливо сутулились за читательскими столами позади стойки библиотекаря.

Оутс попросил интересовавшие его номера газет, которые и были ему немедленно предоставлены, равно как и место за боковым столом с лампой, где прямо у него под рукой были положены подшивки «Инсмутского хроникера» и других местных изданий. Оутс предусмотрительно заказал не только те тома, в которых содержалось нечто для него важное, но и несколько других и теперь деловито просматривал именно последние, время от времени выписывая в блокнот что-то, не имевшее касательства к предмету его разысканий.

Войдя в зал, Оутс сразу обратил внимание на то, как напряглись при его появлении некоторые сгорбленные спины, и теперь кожей чувствовал взгляды полумесяцем расположившихся вокруг него притворно-равнодушных глаз; белые блины лиц со смазанными чертами сильно напоминали детективу тех несчастных, кого ему довелось видеть в приютах для душевнобольных больших городов востока. Но он продолжал равнодушно перелистывать страницы, то и дело подавая безобидные звуковые сигналы для мисс Тэтчер, озабоченно сновавшей рядом.

Но дела скоро призвали ее на место, и тогда Оутс смог начать преследование истинной цели своего визита. А она касалась событий, всколыхнувших относительное спокойствие Инсмута несколько лет тому назад. Перелистывая пожелтевшие страницы, Оутс постепенно вспоминал кое-какие здешние дела, получившие огласку во всем мире. Причиной их был молодой человек, потомок капитана Оубеда Марша, который сбежал из города и рассказал федералам о том, что там творится, а те, в свою очередь, провели здесь в 1928-м и 1929 годах несколько рейдов.

Тогда все завершилось взрывом пары-тройки старинных ничейных домов на набережной, а также — и это было самое странное — посылкой на инсмутский риф кораблей ВВС США, которые торпедировали пещеры, расположенные в нем на большой глубине. Чем дальше Оутс читал, тем больше изумлялся; заинтригованный, он еще час переворачивал страницы, в результате чего у него на руках оказалась подборка фактов, страннее которых ему не приходилось расследовать никогда в жизни. Не считая обстоятельств нынешнего дела, конечно, которые, собственно, и привели его сюда, невесело усмехнулся он про себя.