Стивен Кинг - Буря столетия [litres]

Она идет к снегоходу, садится на переднее сиденье, нажимает кнопку стартера. Теперь, с вытянутым подсосом, он легко заводится. УРСУЛА поддает газу, берется за рукоятки.

УРСУЛА. Понятия не имею.

Она включает передачу, и снегоход уезжает, выбросив фонтан снега. ДЖОАННА крепко держится за УРСУЛУ. Ошарашенный ЛЮСЬЕН стоит, провожая их взглядом.

115. ЭКСТЕРЬЕР: УНИВЕРМАГ. ВЕЧЕР.

Теперь универмаг – нечто бесформенное, занесенное снегом, который продолжает валить. Просматриваются лишь несколько огней, слабых и одиноких.

116. ЭКСТЕРЬЕР: РАЗГРУЗОЧНАЯ ПЛАТФОРМА ВО ДВОРЕ УНИВЕРМАГА. ВЕЧЕР.

Снегоход, на котором приехали ДЖЕК КАРВЕР и КИРК ФРИМАН, почти полностью погребен под снегом. На разгрузочной платформе лежит что-то длинное. Это труп ПИТЕРА ГОДСО, завернутый в одеяло и стянутый веревками. Тело словно подготовили к морским похоронам.

117. ИНТЕРЬЕР: ЛИГОНЕ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.

Хищное, волчье лицо. Блестящие, любопытные глаза.

(Камера медленно отходит сквозь решетку. Мы уже видим всего ЛИГОНЕ. Он в любимой позе – спиной к стене, пятки на матрасе, смотрит между чуть разведенных колен.)

118. ИНТЕРЬЕР: ОФИС КОНСТЕБЛЯ, В КАДРЕ ПИСЬМЕННЫЙ СТОЛ.

Здесь МАЙК, ХЭТЧ, РОББИ, ГЕНРИ БРАЙТ, КИРК ФРИМАН и ДЖЕК КАРВЕР. Последние пятеро смотрят на ЛИГОНЕ с недоверием и страхом. Во взгляде МАЙКА замешательство.

КИРК. Никогда в жизни не видел такого припадка.

ГЕНРИ ( МАЙКУ ). Никаких документов?

МАЙК. Ни документов, ни бумажника, ни денег, ни ключей. Ни ярлыков на одежде, даже на джинсах. Он просто… здесь. И это еще не все. ( Обращаясь к РОББИ. ) Он тебе что-нибудь сказал? Когда ты вошел в дом Марты, Робби, он сказал тебе что-то такое, чего никак не мог знать?

РОББИ сразу напрягается. Он не хочет вдаваться в подробности. Но…

ЛИГОНЕ ( голос ). Он был со шлюхой в Бостоне, когда его мать умирала в Мачайасе.

МАЙК. Робби?

119. ИНТЕРЬЕР: ГОСТИНАЯ МАРТЫ КЛАРЕНДОН (флешбэк).

ЛИГОНЕ оборачивается через левое плечо, почти жеманно. Его лицо – в потеках крови МАРТЫ.

ЛИГОНЕ. Она ждет тебя в аду. И она стала людоедкой. Когда ты попадешь туда, сожрет тебя живьем. И будет сжирать снова и снова. Потому что ад – это повторение. Думаю, в глубине души мы все это знаем. Лови! ( Окровавленный баскетбольный мяч ДЕЙВИ ХОУПВЕЛЛА летит в камеру .)

120. ИНТЕРЬЕР: ВНОВЬ ОФИС КОНСТЕБЛЯ. ВЕЧЕР.

Воспоминание такое яркое, что РОББИ дергается, словно баскетбольный мяч летит ему в голову.

МАЙК. Сказал, да?

РОББИ. Он… сказал кое-что о моей матери. Вам это знать не обязательно.

Его глаза недоверчиво смотрят на ЛИГОНЕ, который спокойно наблюдает. ЛИГОНЕ вроде бы не может их слышать, потому что они разговаривают шепотом и находятся на другой стороне комнаты, но РОББИ думает (чего там, знает), что может. И знает кое-что еще: ЛИГОНЕ может сказать другим то, что сказал ему: когда его мать умирала, он кувыркался с проституткой.

ХЭТЧ. Я думаю, он не человек.

Умоляюще смотрит на МАЙКА, словно просит возразить ему. Но МАЙК не возражает.

МАЙК. Я тоже. Но не знаю, кто он.

ДЖЕК. Да поможет нам Господь!

121. ИНТЕРЬЕР: ЛИГОНЕ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.

Пристально наблюдает за ними, за стенами ревет буря.

ЗАТЕМНЕНИЕ.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО АКТА

122. ЭКСТЕРЬЕР: УНИВЕРМАГ. НОЧЬ.

Мы смотрим вдоль Главной улицы в сторону центра города. Появляется свет фары, и мы слышим осиное жужжание приближающегося снегохода. Это УРСУЛА, вместе со вцепившейся в нее ДЖОАННОЙ.

123. ИНТЕРЬЕР: ДВЕРЬ НА СКЛАД РАСПАХНУТА. НОЧЬ.

КЭТ ( голос ). Я маленький чайник, круглая штучка… Вот он, мой носик, а вот моя ручка…

ЛЮСЬЕН ФУРНЬЕ стоит в дверном проеме. За ним – АПТОН БЕЛЛ, ДЖОННИ ГАРРИМАН, старый ДЖОРДЖ КИРБИ и СОННИ БРОТИГАН. На их лицах – шок и ужас.

124. ИНТЕРЬЕР: КЭТ, В УГЛУ СКЛАДА. НОЧЬ.

Качается взад-вперед, пальцы во рту, измазанное кровью лицо ничего не выражает.

КЭТ. Я пар выпускаю, когда закиплю… Скорей наклоните, вам чаю налью…

125. ИНТЕРЬЕР: ВНОВЬ МУЖЧИНЫ В ДВЕРЯХ.

ЛЮСЬЕН ( с усилием ). Пошли. Помогите мне отвести ее в дом.

126. ИНТЕРЬЕР: ОФИС КОНСТЕБЛЯ, МАЙК И ОСТАЛЬНЫЕ.

КИРК. Припадок, который он устроил… Что это было?

МАЙК качает головой. Он не знает. Поворачивается к РОББИ.

МАЙК. У него была трость, когда ты увидел его?

РОББИ. Будь уверен. С рукояткой в форме большой волчьей головы. Окровавленной. У меня сложилось впечатление, что именно ее он использовал, чтобы… чтобы…

ЗВУК: снегоход. Свет скользит по забранному решеткой окну под потолком камеры. УРСУЛА заезжает по проулку во двор. МАЙК смотрит на ЛИГОНЕ. Как обычно, МАЙК обращается к нему со спокойствием сотрудника полиции, хотя мы видим, что дается это ему все труднее и труднее.

МАЙК. Где твоя трость? Где она сейчас? ( Нет ответа. ) Чего ты хочешь?

ЛИГОНЕ молчит. ДЖЕК КАРВЕР и КИРК ФРИМАН идут к двери черного хода, чтобы посмотреть, кто приехал. ХЭТЧУ до сих пор неимоверным усилием воли удавалось держать себя в руках, но он боится все сильнее, и мы это видим. Он поворачивается к МАЙКУ.

ХЭТЧ. Это не мы забрали его из дома Марты, верно? Он позволил нам его забрать. Может, он хотел, чтобы мы его забрали.

РОББИ. Мы можем его убить.

ХЭТЧ потрясен. МАЙК удивлен в меньшей степени.

РОББИ. Никто не узнает. Островные дела остаются островными делами, так всегда было и будет. Никто не узнал про то, что сделала со своим мужем Долорес Клейборн во время затмения. Никто не знал про Питера с его марихуаной.

МАЙК. Мы будем знать.

РОББИ. Я просто говорю, что мы можем… а может, и должны. И не убеждай меня, Майк Андерсон, что сам об этом не думал.

127. ЭКСТЕРЬЕР: ДВОР УНИВЕРМАГА. НОЧЬ.

Снегоход ЛЮСЬЕНА стоит рядом с наполовину засыпанным снегоходом, на котором прибыли ДЖЕК и КИРК. УРСУЛА слезает с него и помогает слезть ДЖОАННЕ. Над ними открывается дверь из офиса констебля на разгрузочную платформу. В дверном проеме, подсвеченный сзади, стоит ДЖЕК КАРВЕР.

ДЖЕК. Кто здесь?

УРСУЛА. Урсула Годсо и Джоанна Стэнхоуп. Мы должны поговорить с Майком. У нас кое-что случилось…

Она поднимается по ступенькам на разгрузочную платформу и видит что-то завернутое в одеяло, вынесенное на холод. ДЖЕК и КИРК обмениваются испуганными взглядами: «Вот дерьмо». ДЖЕК спешит к УРСУЛЕ, чтобы взять ее за руку и увести в офис констебля, прежде чем она успеет приглядеться к трупу.

ДЖЕК. Урсула, я бы не смотрел…

Она высвобождается, падает на колени рядом с завернутым трупом своего мужа.

КИРК ( обернувшись ). Майк! Тебе лучше выйти сюда.

УРСУЛА не обращает внимания. Зеленые резиновые сапоги ПИТЕРА торчат из-под одеяла, она их хорошо знает, возможно, сама подклеивала. Она прикасается к одному сапогу и начинает беззвучно плакать. ДЖОАННА стоит над ней, под валящим снегом, на ветру, не зная, что делать. В дверях появляется МАЙК, за его спиной – ХЭТЧ. МАЙК сразу понимает, что к чему. Говорит очень мягко.