Стивен Кинг - Глаза дракона [litres]

К восьми часам Деннис добрался до Королевского заповедника. Он хорошо знал эти места, так как часто вместе с отцом сопровождал Роланда на охоту.

Томас выезжал охотиться куда реже, но Деннис бывал тут и с ним. К полуночи он дошел до края этого маленького леса.

До стены замка оставалось всего полмили. Луна светила все так же ярко, и Деннис боялся, что часовой на стене заметит его. Он с самого начала знал: эта часть пути будет самой рискованной, но раньше риск казался далеким и несущественным. Теперь он был очевиден.

Вернись, прошептал кто-то внутри, но Деннис не стал слушать. Ему поручено важное дело, и если суждено умереть, выполняя его, он умрет.

Из главной башни еле слышно донесся крик часового:

– Двенадцать часов! Все спокойно!

Все спокойно, подумал Деннис. Вранье, все просто ужасно! Он поплотнее запахнул куртку и стал ждать, когда скроется луна.

Наконец можно было идти. Времени оставалось все меньше. Он шел по полю так быстро, как только мог, каждый миг ожидая окрика: Стой, кто идет? Но окрика не последовало. Ночное небо заволокли тучи, и все под стеной погрузилось в тень. За десять минут Деннис достиг замерзшего рва, снял снегоступы и пошел через ров к самой стене.

Сердце его замерло. Он напряженно прислушивался, стараясь услышать шум текущей воды. Наконец увидел то, что искал – черное отверстие в стене, из которого струйкой бежала вода. Труба водослива.

– Ну! – прошептал он, быстро пробежал пять шагов и прыгнул. Лед, хрупкий от постоянного притока теплой воды, треснул под его ногой, но Деннис уже держался за покрытый скользким мхом край трубы. Кое-как он забрался внутрь. Эту трубу он с товарищами обнаружил еще в детстве, но родители строго-настрого запретили ему забираться в нее – отчасти потому, что там можно было заблудиться, отчасти из-за крыс. Но Деннис знал, куда ведет труба.

Примерно через час в пустом коридоре замка открылась решетка водостока, и оттуда выбрался очень мокрый и очень грязный Деннис. Ему очень хотелось подольше полежать, отдыхая на полу, но кто-нибудь мог обнаружить его даже в этот поздний час. Поэтому он поставил решетку на место и осмотрелся.

По крайней мере в трубах не оказалось крыс. Он ожидал их встретить не только потому, что верил историям, которые рассказывал отец, но и потому, что сам видел их в детстве, когда играл возле этих труб.

Куда же они подевались? Деннис не мог знать, что крысы, в изобилии водившиеся раньше в трубах, не тревожили обитателей замка вот уже пять лет – с того самого дня, когда Флегг выбросил в водосток камень и нож, на которых осталось несколько крошечных частиц Драконьего Песка. Многие крысы сгорели заживо, отравленные парами ужасного яда, а остальные ушли и до сих пор не возвращались, хотя за эти годы яд в основном выветрился. Но если бы Деннис подобрался поближе к жилищу Флегга, он тоже мог бы умереть. Не знаю, что его спасло – случай или судьба.

Дойдя до поворота, Деннис выглянул из-за угла и увидел молодого заспанного стражника. Сердце его подпрыгнуло, но зато теперь он понял, где находится.

Когда стражник ушел, Деннис быстро, с уверенностью человека, знающего замок как свои пять пальцев, отправился в западное крыло, где хранились салфетки. Он старался выбирать самые темные коридоры и при каждом звуке, реальном или воображаемом, прижимался к стене. Весь путь занял почти час, и ему ужасно хотелось есть.

Забудь о брюхе, Деннис, – думай в первую очередь о своем хозяине!

Отдаленный крик часового возвестил о том, что уже четыре часа. Деннис был близок к цели, когда из-за поворота вдруг показался стражник. Деннис вжался в стену, стараясь не дышать. Вот сейчас стражник повернется, увидит его, схватится за меч… и это будет концом и для Денниса, и для Питера.

От стражника несло винным перегаром и потом. Он остановился, поковырял в носу, потом вдруг запел надтреснутым голосом:

– Знал девчонку я, друзья… Марчи-Мельд ее звал я… Я прошел бы семь морей… Чтоб обнять ее скорее… Тутти-синди, тутти-на, дайте мне стакан вина…

Тут с Деннисом случилось нечто ужасное. Его нос начал чесаться. Скоро он должен чихнуть.

Иди же, болван! – взмолился он про себя.

Но стражник вместо этого извлек из левой ноздри что-то зеленое и принялся разглядывать.

– Знал девчонку я, друзья, – завел он снова. – Дарчи-Дарл ее звал я… Целовал я тыщу раз милых губ ее и глаз… Тутти-синди, тутти-на… дайте мне стакан вина.

Об башку бы тебе стакан вина, подумал Деннис. ПРОВАЛИВАЙ! Нос чесался все сильнее, но он не осмеливался тронуть его, боясь быть замеченным.

Стражник еще покопался в своем носу и наконец ушел, по-прежнему напевая дурацкую песенку. Едва он отошел, как Деннис зажал нос и рот и чихнул. Он ожидал лязга металла и воплей, но стражник ничего не заметил. Раньше за пьянство на посту он мигом загремел бы на дальнюю границу, но времена изменились. Деннис немного подождал, потом с опаской двинулся к двери справа по коридору. Он хорошо знал эту дверь, хотя теперь рядом с ней стояло кресло. Дверь вела в хранилище салфеток. Ее не запирали раньше, не запирали и теперь – кому нужны старые салфетки?

Стоя здесь, он вспомнил вопрос, который задал ему Пейна: Знаешь ли ты, откуда берут салфетки для принца Питера?

Этот вопрос показался Деннису легким, но вы, быть может, заметили, что все вопросы, на которые знаешь ответ, кажутся легкими. Деннис взял деньги у Бена – собственно, у Андерса Пейны, и считал своим долгом время от времени проверять, выполняется ли то, на что эти деньги пошли.

Он рассказал Пейне о хранилище салфеток (чем тот был весьма удивлен) и о том, как каждую субботу служанка берет оттуда двадцать одну салфетку, гладит их и вывозит на маленькой тележке за дверь, откуда воскресным утром слуга относит их в Иглу и передает одному из стражников.

Все это он рассказал Пейне.

Теперь Деннис подошел к тележке, где лежала очередная партия салфеток. Он откинул верхнюю. Воскресный завтрак. Воскресный обед. Воскресный ужин. Если бы он откинул еще одну, вся наша история могла бы кончиться по-другому. Но он решил, что под тремя салфетками записка будет в безопасности. Он извлек из подкладки куртки булавку, которую нашел накануне в фермерском доме, и аккуратно пришпилил записку к внутренней стороне салфетки.

– Найди ее, Питер, – прошептал он громоздящимся вокруг пирамидам салфеток. – Найди ее, мой король.

Деннис знал, что пора прятаться. Скоро замок проснется, конюхи отправятся в конюшни, прачки – в прачечную, кухарки – на кухню. При мысли о кухне у Денниса опять заныло в животе. Теперь и репа казалась ему необычайно вкусной.