Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Вдоль прохода мелькнуло что-то темное, скользкое, перетекающее. В церкви словно стемнело. Эмма наморщила нос – всё вдруг наполнилось вонью гниения, свидетельствовавшей о присутствии демона.

Лицо Джулиана в тени казалось таким бледным, что как будто светилось. Он смял в кулаке письмо, и они стали пятиться, отступать вон из церкви – осторожными шагами, в неровном свете клинка серафимов. Они были уже на полпути к выходу, когда раздался грохот – огромные входные двери захлопнулись.

Эмма услышала слабый смешок пикси.

Они обернулись и увидели, как алтарь переворачивается и с оглушительным грохотом рушится наземь.

– Заходи слева, – шепнула Эмма. – Я справа.

Джулиан бесшумно скользнул в сторону. Эмма всё равно чувствовала его присутствие. На полпути от города к церкви, там, откуда видна бухта Талланд и синяя гладь океана, они остановились и нанесли друг другу руны. Сейчас руны на Эмме с покалыванием оживали. Скользнув в проход между скамейками, она кралась вдоль стены.

Эмма дошла до нефа. Тот утопал во мраке, но ее руна ночного видения мерцала, позволяя видеть в темноте. Она различила перевернутый алтарь, огромную лужу высохшей крови на каменном полу. На одной из ближайших колонн был кровавый отпечаток ладони. В стенах церкви все это выглядело жутко и неправильно, и напоминало об оскверненном Институте.

О Себастьяне, проливающем кровь на пороге Лос-Анджелесской крепости Сумеречных охотников.

Она нахмурилась и отвлеклась – всего на одно мгновенное воспоминание. Боковым зрением она заметила, как что-то мелькнуло, и в тот же миг голос Джулиана словно взорвался у нее в ушах:

– Эмма, берегись!

Эмма метнулась в сторону, прочь от мелькающей тени. Она приземлилась на перевернутый алтарь, тут же развернулась и увидела, как перед ней вздымается рябящий ужас. Он был черно-алый, цвета крови – он и был кровью, соткавшись из запекшегося, вязкого алого, с парой горящих белых глаз. Его руки оканчивались плоскими лопастями, как у мотыги, и из каждой выступало по одному черному, изогнутому когтю. С когтей капала жидкая светящаяся слизь.

Оно заговорило. Кровь хлынула из его пасти – черной прорези в алом лице.

– Я Сабнок из Бездны. Как смеешь ты стоять предо мной, уродливый человек?

Эмма была удивлена, что ее не назвали Сумеречным охотником – большая часть демонов отличала нефилимов. Но она этого не показала.

– Какой личный выпад, – сказала она. – Я задета.

– Я не разумею твоих слов. – Сабнок скользнул к ней. Эмма подалась назад. Она чувствовала, что Джулиан где-то у нее за спиной. Даже не оборачиваясь, она знала, что он там.

– Мало кто разумеет, – заметила она. – Склонность к сарказму – тяжкое бремя.

– Кровь призвала меня сюда , – произнесло чудовище. – Кровь есть я. Кровь, пролитая во гневе и ненависти. Кровь, пролитая в отвергнутой любви. Кровь, пролитая в отчаянии.

– Ты демон, – сказала Эмма, выставив Кортану перед собой. – Мне незачем знать, откуда ты взялся и почему. Мне просто нужно, чтобы ты вернулся туда, откуда пришел.

– Я пришел из крови, и в кровь обращусь , – проговорил демон и прыгнул, обнажив клыки и когти. Эмма не думала, что у него есть клыки, но они были тут как тут, похожие на осколки красного стекла.

Она прыгнула назад и сделала сальто, уворачиваясь от твари. Демон ударился об алтарь. Эмма крутила сальто, и мир кружился вокруг. Холод пробрал ее до костей – леденящее спокойствие битвы. Всё вокруг замедлилось.

Она приземлилась и выпрямилась. Демон, скалясь, сжался на краю алтаря. Он снова прыгнул – и на сей раз она рубанула его мечом: быстрый колющий выпад снизу.

Кортана ни во что не вонзилась. Она скользнула сквозь плечо твари. На запястье и предплечье Эмме плеснула кровь – густая, свернувшаяся, гнилая. Эмма задыхалась, пока тварь кружилась, словно торнадо, пытаясь достать ее когтем. Они кружились по полу церкви в подобии танца, Кортана сверкала. Чудище невозможно было убить – Эмма наносила ему раны, но они тут же затягивались, исчезали, как рябь на воде.

Она не решалась отвести взгляд от демона и поискать глазами Джулиана. Она знала, что он где-то здесь, но уже дальше, словно отошел на другую сторону церкви. И далекой вспыхивающей звезды его клинка тоже было не видно. Джулс , – подумала она. – Мне бы не помешала помощь!

С разъяренным рыком демон вновь бросился в атаку. Занеся обеими руками Кортану над головой, Эмма обрушила на демона удар. Тот взвыл. Эмма выбила ему несколько зубов. Острая боль пронзила ее руку. Эмма провернула меч, вкручивая его глубже в голову демона, наслаждаясь его воплями.

Мир взорвался светом. Эмма отшатнулась, глаза жгло. В крыше над ними, словно люк в машине, открывался квадратный проем. Ослепленная солнцем, она все-таки различила фигуру – Джулиан стоял на одном из самых высоких стропил. А затем солнечный свет хлынул в пробоину, и демона охватило пламя.

Тварь горела, вереща. Церковь заполнила вонь кипящей крови. Джулиан спрыгнул со стропил на алтарь. В одной руке у него было стило, в другой – клинок серафимов.

Эмма протянула к нему свободную руку – ту, которой не сжимала Кортану. Он, не спрашивая, понял, чего она хочет. Клинок серафимов по дуге полетел к Эмме. Она поймала его, развернулась и вонзила клинок в горящего демона.

И тот исчез, издав напоследок пронзительный крик.

Наступившая тишина казалась оглушительной. В ушах у Эммы звенело. Она охнула и обернулась к Джулиану.

– Это было потрясающе …

Джулиан спрыгнул с алтаря и выхватил перепачканный ихором клинок серафимов у нее из рук. На клинке уже застывала кровь демона, и меч начинал терять форму. Джулиан отшвырнул клинок в сторону и схватил Эмму за руку, перевернув предплечье так, чтобы видно было длинную царапину, бежавшую вверх от запястья.

Он побелел как полотно.

– Что случилось? Он тебя укусил?

– Не совсем. Я порезалась о его зуб.

Он провел пальцами по ее руке снизу вверх. Эмма поморщилась. Порез был длинный, узкий и довольно глубокий.

– Не жжет? Не болит?

– Я в порядке, Джулс, – сказала она. – Я в порядке.

Он в упор смотрел на нее. В жестком свете, лившемся сверху, его глаза были полны ярости. Потом он отвернулся и побрел к выходу между рядами скамей.

Эмма опустила глаза на руку. Совершенно обычная рана, подумала она. Надо будет ее промыть, но ничего особенного в ней не было. Она убрала Кортану в ножны и вышла из церкви вслед за Джулианом.

Сначала она его не увидела. Как будто он исчез – и остался только вид, открывавшийся из церкви. Зеленые поля, плавно переходившие в дымчатую синеву: синее небо, синее море, синяя дымка далеких холмов.

До Эммы донесся крик, тоненький и слабый, и она побежала на звук – к кладбищу, где истершиеся от времени надгробия стояли, накренившись в разные стороны, похожие на рассыпанную колоду карт.