Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Кит уставился на нее во все глаза. Он был совершенно уверен, что еще секунду назад ее там не было. Она была светловолосой, очень юной – и прозрачной. Сквозь нее он четко видел обои.

Кит ничего не мог с собой поделать. И заорал.

Бриджет проводила Эмму в спальню, которую, судя по всему, выбрала заранее, и вскоре Эмма поняла, почему: на штукатурке было накарябано две шкалы роста – которые получаются, если поставить человека спиной к стене и провести у него над головой линию с датой. Одна была помечена «Уилл Эрондейл», другая – «Джеймс Карстерс».

Комната Карстерса. Эмма обхватила себя руками и представила перед собой Джема: его добрый голос, темные глаза. Ей его не хватало.

Но и это было еще не все; в конце концов, Джем с Уиллом могли замерять себе рост где угодно. В ящике прикроватного столика Эмма нашла пачку старых фотографий, большая часть – начала 1900-х годов.

На фотографиях были запечатлены четыре мальчика – на разных этапах жизни. Судя по всему, все они были те еще сорванцы. Двое – один блондин, другой темноволосый – почти на каждой фотографии стояли рядом, обнявшись и смеясь. С ними была девушка с каштановыми волосами, очень похожая на Тессу, но не Тесса. А еще там была Тесса , которая совсем не изменилась, рядом с потрясающе красивым мужчиной лет под тридцать. Знаменитый Уилл Эрондейл, догадалась Эмма. А еще там была другая девушка, смуглая, с темно-рыжими волосами и серьезным видом. В руках она держала золотой меч. Эмма сразу же его узнала, даже без надписи на клинке: «Аз есмь Кортана, стали и закалки Жуайеза [41] Легендарный меч Карла Великого. По легенде, клинок Жуайеза был изготовлен из острия того самого копья, которым пронзили распятого Иисуса Христа. и Дюрендаля».

Кортана. Кем бы девушка на фотографии ни была, она была Карстерс.

На обороте снимка кто-то нацарапал фразу, похожую на строчку из стихотворения: «Свет в тебя сквозь рану изольется».

Эмма долго на нее смотрела.

– Вообще-то орать совершенно не обязательно, – обиженно заявила девушка. Произношение у нее было очень английское. – Я просто привидение, вот и все. Ты как будто никогда ни одного не видел.

– Я и не видел, – уязвленно сказал Кит.

Ливви вскочила на ноги.

– Кит, что происходит? Ты с кем разговариваешь?

– С призраком, – объяснил Тай. – Кто она, Кит?

– Меня зовут Джессамина, – сказала девушка. – И если вы раньше меня не видели, это не значит, что я не пыталась.

– Ее зовут Джессамина, – доложил Кит. – Она говорит, что старалась привлечь наше внимание.

– Привидение, – сказал Тай, глядя в сторону камина. Было ясно, что Джессамину он не видел, но, тем не менее, неплохо представлял себе, где именно она стоит. – Говорят, во время Темной войны Институт Лондона спасло привидение. Это была она?

Кит выслушал и повторил:

– Говорит, она. Вид у нее по этому поводу очень самодовольный.

Джессамина бросила на него испепеляющий взгляд.

– Еще она говорит, что знает, где жил Малкольм, – добавил Кит.

– Правда? – Ливви перебралась к столу и схватила блокнот и ручку. – Она нам расскажет?

– Полперро, – повторила Джессамина. Светловолосая и темноглазая, она была очень хорошенькой. Кит задумался, а не странно ли это: находить призрак привлекательным. – Это городок на юге Корнуолла. Малкольм, когда был в Институте, иногда упоминал о своих планах на дом. – Она взмахнула полупрозрачной рукой. – Он этим домом очень гордился – тот стоял прямо на каких-то знаменитых пещерах. Ужасно, что в итоге он оказался злодеем. И бедняжка Артур, – прибавила она. – Я за ним иногда присматривала во сне. У него были жуткие кошмары про страну фэйри и брата.

– Что она говорит? – спросила Ливви, занеся ручку над бумагой.

– Полперро, – сказал Кит. – Южный Корнуолл. Малкольм этим местом очень гордился. Ей жаль, что он оказался задницей.

Ливви записала.

– Держу пари, слово «задница» она не говорила.

– Нам нужно в библиотеку, – сказал Тай. – За атласом и расписанием поездов.

– Узнай у нее кое-что для меня, – сказала Ливви. – Почему она просто не сказала Эвелин, где дом Малкольма?

Спустя мгновение Кит перевел:

– Она говорит, Эвелин ее не слышит. Просто иногда что-нибудь выдумывает и притворяется, что это Джессамина сказала.

– Но она знает, что Джессамина здесь, – возразил Тай. – Должно быть, она слабый дух, раз все остальные ее не видят.

– Пф! – возмутилась Джессамина. – Слабый! Все понятно. Никто из вас, видимо, не упражнялся в наблюдениях за нежитью. Да чего я только не делала, чтобы привлечь ваше внимание! Разве что спиритической доской по голове вас не стукнула.

– Я просто тебя увидел, – сказал Кит.

– Ты Эрондейл, – заявила Джессамина. – Они видят призраков.

– Эрондейлы обычно видят призраков, – одновременно с ней произнес Тай. – Вот почему я хотел сделать тебе метку Видения.

Кит тут же обернулся к нему.

– Почему ты просто этого не сказал?

– Могло не сработать, – объяснил Тай. – Не хотел, чтобы ты расстроился, если бы не получилось.

– Ну, оно получилось, – сказала Ливви. – Надо разбудить Джулиана и рассказать ему.

– Старший мальчик, с каштановыми кудрями? – уточнила Джессамина. – Он не спит. – Она хихикнула. – Как приятно вновь видеть эти прелестные блэкторновские глаза.

– Джулиан не спит, – сказал Кит, решив не упоминать, что в того, возможно, влюблено привидение.

Тай присоединился к Ливви в дверях.

– Кит, ты идешь?

Кит, к собственному удивлению, покачал головой. Спроси его кто-нибудь несколько недель назад, доставит ли ему удовольствие остаться наедине с привидением, он сказал бы «нет». Так что сейчас удовольствия он, пожалуй, не испытывал, но и беспокойства тоже. В Джессамине не было ничего устрашающего. Она казалась старше своего возраста, немного задумчивой и совершенно не мертвой .

Вот только она была мертвой. Джессамина парила на сквозняке из закрывающейся двери, касаясь каминной доски длинными белыми пальцами.

– Тебе не обязательно оставаться, – сказала она Киту. – Я, скорее всего, через минуту исчезну. Даже призракам нужен отдых.

– У меня вопрос, – сказал Кит. Он с усилием сглотнул; сейчас, когда момент настал, в горле у него пересохло. – Ты… ты когда-нибудь видела моего отца? Он как раз недавно умер.

Ее карие глаза наполнились жалостью.

– Нет, – ответила она. – Кристофер, большинство людей не становятся призраками. Только те, у кого на земле остались незаконченные дела, или кто умер с чувством не отданного кому-то долга.

– Отец считал, что никогда никому ничего не должен, – буркнул Кит.

– То, что я его не видела, к лучшему. Это значит, что он ушел дальше. Он упокоился в мире.

– Ушел куда? – вскинул голову Кит. – Он что, в раю? Как-то с трудом в это верится.