Лорен Кейт - Обреченные [litres с оптимизированной обложкой]

Дэниел не мог спокойно думать, Вокруг толпились ангелы, но без Люс двор казался совершенно пустым.

Он почти ненавидел их, Шелби – за то, что угодила прямо в незамысловатую ловушку изгоя. Майлза – за то, что возомнил, будто может изменить судьбу Люс. Кэма – за то, что пытался сделать…

О, этот миг, когда Дэниел решил, что выстрел Кэма отнял у него Люс! Его крылья казались слишком тяжелыми, чтобы их поднять. В то мгновение он оставил всякую надежду.

Но это был всего лишь обман зрения. Отброшенное отражение, ничего особенного в обычных обстоятельствах, но этой ночью – последнее, чего ожидал Дэниел. Это страшно потрясло его. Едва не убило. Пока он не обрадовался ее воскрешению.

Все еще оставалась надежда.

Пока он может отыскать ее.

Дэниел был ошеломлен, увидев, как Люс открывает тень. Объят благоговением, впечатлен и мучительно покорен ею – но более всего прочего ошеломлен. Сколько раз она проделывала это прежде, пока он ничего даже не подозревал?

– Что думаешь? – подойдя к нему, спросил Кэм.

Их крылья стремились друг к другу под действием этой древней силы притяжения, а Дэниел был слишком измотан, чтобы отстраниться.

– Я отправляюсь за ней, – сообщил он.

– Отличный план, – насмешливо одобрил Кэм. – Просто «отправляешься за ней». Куда угодно во времени и пространстве на протяжении нескольких тысячелетий. В самом деле, зачем тебе продумывать все до мелочей?

От его язвительности Дэниелу захотелось снова размазать его по земле.

– Я не просил у тебя ни помощи, ни совета, Кэм.

Только две звездные стрелы оставались во дворе: та, которую подобрал он, когда она выпала из рук девицы-изгоя, убитой Молли, и та, которую Кэм нашел на берегу в самом начале перемирия. В этом была бы изящная соразмерность, если бы они с Дэниелом сейчас же обратились друг против друга – два лука, две звездные стрелы, два вечных врага.

Но нет. Пока нет. Им нужно устранить слишком многих, прежде чем они смогут возродить давнюю вражду.

– Кэм имеет в виду, – вполголоса обратился к Дэниелу Роланд, встав между ними, – что это может потребовать некоторых совместных усилий. Я видел, как эти ребята таскаются сквозь вестников. Она не представляет, что делает, Дэниел. И очень быстро влипнет в неприятности.

– Знаю.

– Принять нашу помощь – еще не признак слабости, – заметил Роланд.

– Я могу помочь, – заявила Шелби, до сих пор шептавшаяся с Майлзом. – Возможно, я знаю, где она.

– Ты? – переспросил Дэниел. – Ты уже достаточно помогла. Вы оба.

– Дэниел…

– Я знаю Люс лучше всех на свете, – буркнул ангел, отвернувшись от них всех к темному пустому месту во дворе, откуда она прошла сквозь. – Куда лучше, чем кто-либо из вас когда-нибудь ее узнает. Мне не нужна ваша помощь.

– Ты знаешь ее прошлое, – поправила Шелби, становясь перед ним так, что ему пришлось на нее посмотреть. – Ты не знаешь, что происходило с ней в эти последние пару недель. Я была поблизости, когда она заглядывала в прошлые жизни. Я видела ее лицо, когда она нашла сестру, которую потеряла, когда ты поцеловал ее, и она… – Она мгновение помолчала. – Я знаю, что вы все сейчас меня ненавидите.

Но я клянусь – ох, да чем угодно, во что вы верите. С этой минуты вы можете мне доверять. И Майлзу тоже. Мы хотим помочь. Мы собираемся помочь. Пожалуйста, – взмолилась она, протянув руку к Дэниелу. – Поверь нам.

Дэниел отшатнулся от нее. Вопросы доверия всегда вызывали у него тревогу. То, что было между ним и Люс, оставалось неколебимым. Им никогда не приходилось добиваться доверия. Их любовь просто была.

Но за целую вечность Дэниелу не доводилось верить ни в кого и ни во что еще. И он не хотел начинать сейчас.

На улице затявкала собака. Затем опять, громче. Ближе.

Родители Люс возвращались с прогулки.

В темноте двора Дэниел встретился взглядом с Гэбби. Она стояла рядом с Келли, вероятно, утешая ее. И уже успела убрать крылья.

– Просто иди, – беззвучно шепнула ему Гэбби в опустевшем, запыленном дворе.

Она имела в виду – иди за ней. Она уладит все с родителями Люс. Проследит, чтобы Келли добралась домой. Позаботится обо всем, давая Дэниелу возможность заняться действительно важными вещами.

«Мы найдем тебя и поможем тебе».

Луна вынырнула из-за легкого облачка. Тень Дэниела удлинилась на траве у его ног. Он подождал, пока она слегка набухнет, а затем принялся вытягивать из нее вестника. Когда прохладная, влажная темнота коснулась его, ангел осознал, что целую вечность не проходил сквозь. Оглядываться назад обыкновенно было не в его стиле.

Но движения по-прежнему оставались с ним, таясь в его крыльях, или душе, или сердце. Он действовал быстро – содрал вестника с собственной тени, наскоро защипнув его, чтобы поднять с земли. Затем швырнул, словно комок гончарной глины, в воздух перед собой.

Вестник образовал четкий, аккуратный проход.

Дэниел был частью каждой из прошлых жизней Люс. Не существовало причин, по которым он не сумел бы найти ее.

Он распахнул дверь. Времени нет. Сердце приведет его к ней.

Его не оставляло ощущение, будто бы нечто дурное притаилось за ближайшим поворотом, но с ним и надежда, что нечто невероятное ожидает в отдалении.

Так должно быть.

Пламенная любовь к Люс струилась сквозь Дэниела, пока он не почувствовал себя настолько полным, что засомневался, протиснется ли сквозь проход. Он прижал крылья к самому телу и ринулся в вестника.

Позади него, во дворе, слышалась отдаленная суета. Шепот, шорох и крики.

Его это не заботило. На самом деле его не заботил ни один из них.

Только она.

Он вскрикнул, проламываясь сквозь.

«Дэниел».

Голоса. Позади него, преследующие, приближающиеся. Окликающие его по имени, пока он погружается все глубже и глубже в прошлое.

Найдет ли он ее?

Безусловно.

Спасет ли он ее?

Непременно.

Москва

15 октября, 1941

Люсинда!

Голоса доносились до нее из темноты.

Вернись!

Подожди!

Она игнорировала их, двигаясь вперед. Эхо ее имени отдавалось от стен вестника, посылая языки пламени по ее коже. Это был голос Дэниела или Кэма? Аррианы или Гэбби? Просил ли Роланд ее вернуться, или это был Майлз?

Голоса становилось сложнее различать, пока Люс совсем не перестала понимать: добрые или злые? Враг или друг? Все, что раньше было черным и белым, теперь смешалось в серый.

Конечно, обе стороны сошлись на одном: все хотели вытянуть ее из вестника. Чтобы ее защитить, утверждали они.

Нет, спасибо.

Не сейчас.

Не после того, как они разрушили задний дворик ее родителей, превратив его в еще одно пыльное поле сражений. Она не могла думать о лицах родителей, не испытывая желания вернуться, но в любом случае она не знала, как повернуть назад в вестнике. Кроме того, было слишком поздно. Кэм пытался убить ее. Или то, что, как он думал, было ею. А Майлз ее спас, но даже это оказалось непросто. Он смог только бросить ее отражение, потому что она была ему слишком дорога.