Михаил Самарский - Последняя фотография

– Полюбуйтесь, этот мошенник мало того, что украл ваш телефон, так он уже и ваш код на телефоне взломал. Мы давно за этой бандой охотимся!

– Господа, – заявил Иван, – это какая-то ошибка. Я не крал никаких телефонов, я …

– Молчи уже, лоботряс, – прикрикнул на него полицейский. – Скажи ещё, он случайно тебе на голову свалился!

– Да-да-да! – закричал Иван. – Именно так! Девушка, ну, скажите, вы же уронили телефон?

– Нет, вы посмотрите на этого наглеца, – возмущался сержант, – как у них всё продумано!

– Честное слово! – произнёс Иван и вдруг понял, что объяснять здесь что-то бесполезно. – Хорошо, везите в отдел. Если я в чём-то виноват, готов понести самое суровое наказание.

И тут Мария как гром среди ясного неба объявила полицейским:

– Товарищи, этот человек говорит правду. Прошу вас, отпустимте его. Видимо, всё это произошло случайно.

– Вы с ума сошли, девушка? – возмутился полицейский. – А вы знаете, что существует ответственность за ложный вызов.

– Но я ведь тоже не знала, что это случайно произошло! – выпалила Мария. – Я психолог по профессии и работаю, как и вы в системе МВД. И со всей ответственностью заявляю, что этот парень не совершал преступления…

– Хорошо-хорошо, – закивал полицейский. – Но я не могу вас отпустить прямо сейчас, вы же понимаете, мы должны проехать в отделение.

Закончилась эта история тем, что Иван с Марьей после общения с полицией просидели в ресторане до двух часов ночи.

Маша, ты знаешь, – сказал на прощание Иван, – я сегодня в прямом эфире на радио сказал, что любви с первого взгляда не бывает, но, по-моему, я ошибся…

Мария неожиданно согласилась с ним, и с тех пор влюблённые не расставались.

32

По дороге в становище Иван и Мария неожиданно обнаружили в кустах какую-то птицу.

– Тихо! – Иван приложил указательный палец к губам и замер.

– Кто это? – тихо спросила Мария. Было заметно, что она испугалась.

– Тс-с! – Иван подошёл ближе, долго наблюдал за птицей и вдруг стремительно бросился под куст.

Через мгновение он поднялся с земли, в его руках трепыхалась довольно-таки крупная птица (если сравнивать её с тем же дроздом) с блестяще чёрным оперением. Иван держал птицу за ноги. Та смиренно повисла и не оказывала никакого сопротивления.

– Это что ещё за чудо? – Мария крестом прижала руки к груди.

– Косач! – радостно объявил Иван. – То есть тетерев. Вот так удача, нежданно-негаданно. Сегодня у нас будет знатный ужин…

– Смотри, – вскрикнула Маша, указывая на крыло, – у него кровь.

Иван внимательно рассмотрел птицу, и согласился:

– Да, это подранок. Видимо кто-то охотился на токовище…

– Ты хоть поясняй, о чём говоришь, – сказала Мария, – я ничего не понимаю.

Иван улыбнулся, свободной рукой обнял Машу и сказал:

– Погоди-погоди, сейчас всё объясню, – он ещё раз осмотрел подранка, – в общем, картина ясна. Токовать – значит подзывать к себе самку. В основном, конечно, токуют они весной. Осенью всё это происходит вяло, петухи слабо реагируют на подманивание. Охотнику приходится стрелять с большого расстояния. Сразу добычу не собирают, идут потом собирать урожай, за это время петушки иногда и уходят. А дальше сил, видимо, не хватило вот он и отсиживается здесь.

– И ты хочешь этого бедняжку пустить на ужин? – округлила глаза Мария.

– Ну, это как бы закон жизни, – пожал плечами Иван. – А ты что предлагаешь? Отпустить его? Так его всё равно кто-то слопает, здесь же зверья не счесть.

– Может, он ещё поправится?

– Вряд ли, – замотал головой Иван, – крыло у него перебито. Маш, это обыкновенная курица. Ну, что ты так жалостливо на него смотришь? Сама говоришь: свинину есть вредно, меня всё потчуешь курятиной на пару. А здесь…

– Да я всё понимаю! – тяжело вздохнула Маша. – Но тут отдельный случай, здесь…

– Не выдумывай, Маш, – махнул рукой Иван, – что ещё за отдельный случай? Для чего охотники ходят в лес? Для развлечения, что ли? Они идут за добычей, и так было испокон веков. Мужчина – это…

– Ваня, всё ты правильно говоришь! – воскликнула Мария. – Но ты понимаешь, что мы его не можем убить…

– Маш, ну что это ты за слова употребляешь? «Убить»! – передразнил её Иван. – Ты ещё скажи применить к тетереву смертную казнь…

– А ты не перебивай меня, – нахмурилась Мария, – ты послушай!

– Хорошо! – согласился Иван. – Говори, я внимательно тебя слушаю.

– Если бы ты был на охоте, и это была бы твоя добыча, клянусь, я бы тебе ни слова не сказала. Но… ведь мы нашли раненую птицу, и получается, что мы просто воспользовались её положением? Верно? В место того, чтобы помочь ей… ну, согласись, она же ранена! А мы вместо помощи, бах ей по голове и в суп. И ты считаешь, это по-человечески?

– Ой, Маша-Маша, беда с тобой! – вздохнул Иван. – И что же мне с ней делать? – он поднял тетерева высоко над головой. – Оставить здесь?

– Как оставить? – развела руки Мария. – Как оставить? Ты же сам сказал, что здесь зверья видимо-невидимо, и они его… того, слопают.

– Я вот смотрю на тебя, – улыбнулся Иван, – и думаю: наверное, я в твоих глазах такой кровожадный, да?

– Да ну что такое говоришь, Ваня! Я же тебе объяснила, ну, это случай не обычный, а… ну, ты понимаешь, о чём я говорю? Разницы ведь никакой, это всегда нехорошо – воспользоваться чьей-то беспомощностью. Неужели ты со мной не согласен?

– Согласен уже. Согласен. Но куда его девать? Нести в избушку, там пацаны его и сожрут.

– Не сожрут! – решительно сказала Мария. – Если ты запретишь, они его не тронут.

– Всё это будет глупо выглядеть, – ухмыльнулся Иван. – Люди четыре дня голодают, а я им буду про гуманность к дичи втирать.

– Дичь – как я понимаю, это уже мёртвое животное. А у нас живое раненое существо. Ну, как ты не можешь этого понять?

– Да я уже всё понял! – воскликнул Иван. – Я думаю, как это остальным объяснить.

– Давай я останусь с этим… как его… петухом на расстоянии от избушки, а ты пойдёшь и поговоришь с ребятами, так, мол, и так. Посмотришь на их реакцию, что скажут.

– Я думаю, это лишнее, – возразил Иван, – зачем нам эти игры в прятки? Но давай сразу договоримся: если большинство выскажется за суп, я не стану их останавливать. Понятно, что я могу запретить, но… Я же должен понимать, что четыре дня жить на ягодах и грибах – это… Но обещаю тебе, что лично я, в знак солидарности с тобой, к птице не прикоснусь.

– Может, тогда оставим её здесь? – предложила Мария.

– По-твоему, так будет гуманнее? – криво улыбнулся Иван. – Его всё равно либо съедят, либо он помрёт с голоду. А так мы людей накормим.

– О боже! Час от часу нелегче. Ладно, идём, будь что будет. Наверное, ты прав. Давай на месте определимся.

Маша укутала птицу в майку, та немного поворчала и, видимо, согревшись, уснула. Вернувшись в лагерь, Иван и Мария обнаружили, что никто здесь в одежды скорби облекаться и посыпать голову пеплом не собирается. Наоборот, Веня каким-то образом подправил гитару, переставил местами струны, бренчал что есть силы и горланил совершенно диким голосом странную песню о далёких планетах, космосе и звёздах.