Михаил Самарский - Последняя фотография

– Круто! – отозвалась Галина. – Хорошо устроился.

– Мне нравится, – кивнул Иван, – главное, что я сам себе график устанавливаю, и никто над головой не зудит.

– А платят-то хорошо? – полюбопытствовала Лидия.

– Скажем так, неплохо! – уклончиво ответил Иван. – Иными словами, нам с Машей на жизнь хватает.

– Да, кстати, мы совсем ничего не знаем о Марии, – всплеснула руками Лидия.

– И нечего вам знать! – рассмеялся Иван. – Она с нами не училась, зачем вам моя Маша?

– Ну, любопытно же! – возразила Галина и, обратившись к Марии, спросила: – Маш, ты где работаешь?

– В полиции! – ответила Мария, и на поляне повисла тишина, слышно было лишь редкое потрескивание сучьев в костре.

– В уголовном розыске? – испуганно спросил Роднянских. – Вон оно в чём дело! Я чувствовал…

– Веня, ты опять за своё? – нахмурился Иван. – Прекрати.

– Нет, не в уголовном розыске, – сказала Мария, – я работаю психологом.

– И чем там психолог занимается в полиции? – спросил Василий.

– Направлений много, – ответила Мария, – в мои обязанности, к примеру, входит обеспечение благоприятного психологического климата в коллективе, плюс я консультирую сотрудников и членов их семей.

– Нравится? – спросила Лидия.

– Да, я люблю свою работу, – ответила Мария, – главное – это её востребованность и полезность. Без психолога в системе МВД нельзя. Сама по себе служба сложная и непредсказуемая, и, если оставить человека в погонах наедине со своими, не всегда простыми, мыслями, может в любой момент случиться беда.

– Ну да, – сказал Вениамин, – помним-помним майора, как его… ну, который в супермаркете устроил стрельбу…

– Евсеев, – напомнила Мария. – Да, я считаю, что его проморгали психологи. Наша задача и состоит в том, чтобы своевременно выявлять отклонения в поведении сотрудников. Случаи разные: бывает, товарищ имеет безупречный послужной список, профессионал, счастливый семьянин, а потом – бах – и внезапно застрелился из табельного оружия. Начинают разбираться, а там целый букет проблем и отклонений…

– Так, – воскликнул Иван, – мой рассказ уже никого не интересует? Слушаем Машу?

– Интересует, Ваняша, – улыбнувшись, сказала Лидия, – но и Марию интересно послушать.

– Ну, тогда допрашивайте её, – сказал Иван, – мне в принципе больше и нечего рассказать. О работе я вам доложил, жену представил, а дальше, учитывая, что я закоренелый подкаблучник, все вопросы к ней.

– Вот хитрец! – рассмеялась Мария. – Ловко ты всё перевернул на меня. В общем, ребята, работаем, отдыхаем, мечтаем, пока больших высот не достигли, но ведь у нас всех всё впереди.

Иван поднялся с бревна-дивана и предложил готовиться ко сну:

– Завтра нужно будет пораньше всем встать и разжечь посредине поляны костёр, прямо предчувствую, что завтра нас заметят.

43

Предчувствие Ивана не обмануло. Утром, как только рассвело, над поляной завис вертолёт. Сказать, что путешественники обрадовались – это не сказать вообще ничего. Народ ликовал, все прыгали, бросали вверх всё, что можно, размахивали шарфами и куртками, кричали «ура», кто-то из мужчин громко свистел. Это был не просто праздник, это была испанская фиеста.

Но самый большой сюрприз ждал путешественников после приземления вертолёта. Из летательного аппарата вышло два офицера: капитан Самойлов и лейтенант Крылюк. Мария, увидев на лице Ивана ошеломляющее удивление, дёрнула его за рукав и шёпотом спросила:

– Ваня, что происходит?

Иван ответил лишь спустя минуту.

– Круг замкнулся, Маша, – ответил он и указал на лейтенанта: – Это наш Серёга Крылюк.

– Тот самый, который был с ребятами в Горном лесу? – расширив глаза, спросила Мария.

– Он самый, – закивал Иван, и тут раздались голоса однокашников: – Серёга, Крылюк, ты откуда, вот так встреча…

– Это судьба, – узнав причину восторга молодых людей, радостно заявил командир экипажа капитан Самойлов, – вот так совпадение! Кому расскажи, не поверят.

– Ну, теперь хоть верь, хоть не верь, – улыбались девушки, – вот он перед нами наш одногруппник и наш спаситель.

– Э-э-э! – погрозил пальцем Самойлов. – Не Спаситель, а спасатель. Имейте в виду, разница большая.

– Товарищ капитан, не будем спорить, – возразила Лидия, – здесь полный лес филологов. Докажем в два счёта, что в данном случае правильнее говорить «спаситель».

– Не понял, – капитан от изумления выпятил нижнюю губу, – так и… ваш приятель тоже филолог? В смысле, лейтенант Крылюк.

– Конечно, мы же однокурсники, – сказал Черноудин, – вернее даже, одногруппники. Филолог-филолог! А он что, скрывает сей факт?

– Вот тебе раз, – покачал головой Самойлов. – А я думаю, чего это он всё какие-то там стишки сочиняет? А, оказывается, вон оно что. И никому не рассказывает. Ну, и тихоня!

44

Сергей Крылюк родом с Дальнего Востока. В детстве мечтал пойти по стопам отца и стать моряком-подводником. Отец умер рано, мать так и не узнала истиной причины смерти отца. Сначала билась-билась за правду, затем как-то неожиданно смирилась и бросила эту затею.

– Отца мы всё равно уже не вернём, – объяснила она сыну, – а вдруг своими действиями его душу потревожим, пусть уже будет что будет.

К окончанию школы мать, работавшая вы школе учительницей русского языка и литературы, каким-то образом сумела переубедить сына, и тот уехал в Москву учиться на филолога. В самый последний момент он едва не передумал поступать на филологический факультет. Виной тому стали рассуждения хозяина квартиры, у которого Сергей вместе с товарищем снимал комнату. Вечно под хмельком всезнающий дядя Лёша, наставлял юного гостя столицы:

– Ты понимаешь, Серёга, какая бодяга! Вот ты скажи мне по чесноку, знаешь ли ты публику, которая учится на филологов? Знаешь? Нет. А я знаю. Слушай ко мне. Все, кто не прошёл конкурс на факультет журналистики, дуют в филологи. Понимаешь?

– Ну, я думаю, – робко говорил Сергей, – это для них самый приемлемый вариант. Журналист с филологическим образованием – это не так уж и противоестественно, мне кажется, это совсем даже неплохо.

– А я считаю, – не соглашался дядя Лёша, – это плохо, когда человек идёт поступать на один факультет, а потом от безысходности идёт туда, куда… как пел незабвенный Владимир Семёнович «…мне это надоело, черт возьми, и я лечу туда, где принимают». Любишь Высоцкого?

– Ну, так себе, – уклончиво ответил Сергей.

– Да ты с ума сошёл, – у дяди Лёши глаза полезли на лоб, – какой ты на фиг филолог, если Высоцкий для тебя «так себе», – он смешно перекривил Сергея. – Ты хоть понимаешь, кто такой Владимир Семёнович Высоцкий?

– Бард, – ответил Крылюк.

– Сам ты бард! – фыркнул дядя Лёша и после непродолжительной паузы продолжил: – Нет-нет, конечно, он и бард, я согласен, это верно, но… Но себя он считал поэтом! И я тебе скажу, это действительно поэт, настоящий поэт, великий поэт, это современный Пушкин. Понимаешь?