Автор неизвестен Эпосы, мифы, легенды и сказания - Призраки ночи

Богли, впрочем, были ужасно надоедливы. И все же люди на них не очень сердились. Часто ими запугивали непослушных детей, без спросу убегавших в лес. Но существовали и менее безобидные и не такие уж забавные духи.

Эти существа подстерегали путников и со злобным хихиканьем превращали человека во вьючное животное. Путник, идущий по темной дороге, вдруг начинал шататься, ноги его прилипали к земле, а ночной дух вскакивал ему на плечи. Он давил, пригибал человека, когти его впивались в шею, и уже не было никакой возможности скинуть, стряхнуть с себя это злобное существо. А дух заглядывал оседланному человеку в лицо и нашептывал на ухо всякие гадости. Лишь звук церковных колоколов или луч рассвета прогоняли его. Но несчастная жертва не всегда дотягивала до спасительного утра. Дух этот назывался в Бельгии клудде, в Шотландии ошаэрт, а в Италии у него было прозвище наездник.

Однако были существа и пострашнее, наподобие кровожадного Гренделя. Они населяли когда-то дикие пустынные места, и даже при упоминании их имен человека бросало в дрожь. На шотландском берегу, недалеко от острова Скай, обходило дозором полуночный берег чудовище по имени Безголовое Тело.

Оно никогда не трогало заблудившихся детей или их матерей. Зато мужчин, случайно забредших в его владения, наутро находили страшно искалеченных и изуродованных. А на юге, вблизи Лейкестера, бродила по ночам Черная Аннис. Считалось, что она происходила от древней кровожадной богини. На мертвенно-бледном лице Черной Аннис сверкал один-единственный глаз. Пальцы её оканчивались острыми когтями. Она появлялась в Дейн Хиллз и с наступлением сумерек затаивалась на дубе. Это древнее дерево было последним, оставшимся от доисторического леса, покрывавшего когда-то всю землю. И было оно её домом и убежищем в дневные часы. Черная Аннис терпеливо ждала, пропуская чуть ли не всех припозднившихся путников. Ее излюбленными жертвами были дети. С них, живых, своими загнутыми острыми когтями она сдирала кожу и жадно пожирала нежное мясо. А тонкую кожицу ведьма уносила в свою пещеру, известную среди людей как Беседка Черной Аннис, и вешала свой крошечный трофей на холодных каменных стенах, словно празднуя победу древнего мрака над человеком.

И все же была такая сила, которой ни Черная Аннис, ни её жуткие собратья не могли противостоять. Это — свет. С первым криком петуха, со слабым утренним лучом, с рождающимся на заре птичьим щебетом ночная армия духов исчезала, спасалась бегством. Несясь вприпрыжку, уползая, ковыляя на кривых ногах, зловещие существа улепетывали и словно проваливались сквозь землю.

Эта суматошная ежеутренняя беготня и суета утомляли крохотных боглей. Им было не по силам нырять под землю, вылезать по ночам и снова прятаться с первыми лучами солнца. Они слабели, теряли свою лукавую веселость. Шетлендские острова, что рядом с Шотландией, часто, к примеру, посещали маленькие неуклюжие ночные существа — трау. Они накликали на людей болезни и выкрадывали детей. Трау так стремительно и бесшумно двигались в темноте, что людям удавалось заметить лишь скользящие мимо крохотные тени. Если же трау не успевали скрыться в своих убежищах до наступления утра, то первые же лучи солнца делали их своими пленниками, потому что входы в их жилища закрывались на рассвете. Свидетелями такого странного случая были трое молодых парней на торфяных полях Шетленда. Они допоздна работали на болотистой делянке острова и остались там до утра.

Поначалу их внимание привлекло некое трепещущее в прозрачном утреннем тумане серое пятнышко. И вдруг оно превратилось в крошечную сморщенную женщину с серым, будто неживым лицом. Одетая в какие-то лохмотья, она бессмысленно бродила среди зарослей вереска на краю торфяного болота. Казалось, она что-то ищет, наклоняясь, время от времени останавливаясь, опускаясь на колени и прикладывая ухо к земле. И без конца бормотала себе под нос что-то невразумительное, напоминающее птичий щебет.

Парни узнали в этой крохотной старушке трау, застигнутого дневным светом. Вход в его убежище исчез на рассвете, и бедняга оказался словно бы пойманным в ловушку на земле в человеческом облике. Парни поначалу держались подальше от женщины-трау, но один из них, охваченный любопытством, решил разглядеть её поближе. Отложив в сторону нож и лопату, он стал осторожно подкрадываться к женщине-трау, стараясь не потерять её из виду, что было непросто, потому что она стремительно от него убегала, жалобно хныча.

Он никак не мог догнать её, и когда приблизился настолько, чтобы хорошенько рассмотреть, солнце зашло за горизонт. В ту же секунду земля, казалось, задрожала, и крохотное существо исчезло.

Шетлендские трау были относительно маленькими боглями. Некоторые из них даже почти дружили с людьми и мирно делили с ними остров, на котором обитали. Возможно, они частично или полностью лишились своих чар в бесконечной борьбе со светом и стали немного добродушнее. Зато их скандинавские двоюродные братцы — тролли, или, что одно и то же «ночные гуляки» — были не такими безобидными. Они от природы были настолько злобны, что могли убить человека просто из прихоти, по привычке.

Днем ночные тролли скрывались в пещерах. Но стоило лишь угаснуть последнему лучику света, как они вылезали наружу, чтобы рыскать в темных сосновых лесах и во фьордах в поисках человеческих жертв. Длиннорукие и сильные, они были запорошены землей и покрыты мхом. Глаза навыкате, широкие рты разинуты, распухшие носы-бомбошки постоянно двигаются, принюхиваясь, в поисках человеческого запаха. Тролли — существа холодные, и лишь тепло человеческой крови могло согреть их.

Не всегда тролли убивали и пожирали свои жертвы. Они могли схватить и утащить женщину к себе в пещеру, чтобы превратить её в рабыню, навсегда похороненную во мраке и сырости подземного логова. Она должна была варить человеческие кости и куски мяса, принесенные троллем после его ночных блужданий по земле. Могла она стать и женой тролля. Тогда несчастную ждали побои, безжалостная брань. И так в продолжение долгих месяцев. Наконец, её натирали волшебными жгучими мазями, и женщина превращалась в ужасное существо. Лицо её темнело и покрывалось морщинами и оспинами, нос становился похожим на луковицу, нежная кожа её грубела и покрывалась шерстью, а голос вдруг менялся настолько, что скорее уже напоминал хрюканье. Никогда больше не суждено ей нежиться в лучах бледного северного солнца, никогда она не узнает человеческой любви. Теперь она жена тролля, такая же уродливая и прожорливая, как он, такая же похотливая и в то же время забитая и трясущаяся от малейшего строгого взгляда своего подземного властителя.