Александр Варго - Ненужные (сборник)

Когда они оказались в гараже, Данилыч увидел валяющегося без чувств Керосина и коротко спросил:

– Он сдох?

Сапог засмеялся дребезжащим смехом:

– А если и так, тебе что с того?

Он щелкнул выключателем на щитке и откинул дверцу подвала.

– Иди первым, – велел Данилыч.

Сапог с готовностью пожал плечами. «Первым так первым», – читалось на его щетинистом лице. Из пореза на щеке лениво змеилась струйка крови.

В дверях показался Леха. В глазах появилась осмысленность, залитое кровью лицо искажено отталкивающей гримасой.

– Стой на месте, – приказал Данилыч, заметив молодого человека. – Или я продырявлю тебе брюхо.

Леха гнусаво захихикал – к нему постепенно возвращалось прежнее расположение духа.

– Если ты что-то сделаешь с Сапогом, я поднимусь наверх и трахну тех цыпочек, – пообещал он, но голова Данилыча уже скрылась в подвале.

Единственным источником освещения под землей являлась тусклая лампочка, болтающаяся на грязном проводе. Под ногами тихо шуршал строительный мусор, обрывки газет и осколки стекла.

Фигура Сапога маячила впереди скрюченной тенью, и он, спотыкаясь, спешил за ним.

Уголовник приблизился к стене, остановившись у громадной дождевой бочки, изъеденной ржавчиной.

– Иди сюда, папуля, – вкрадчиво произнес Сапог, поманив пальцем Данилыча.

Переставляя вдруг ставшие непослушными ноги, Данилыч проковылял к сыну.

– Что там? – хрипло спросил он, чувствуя, как внутри, жарко набухая и постепенно набирая скорость, безумной лавиной начинает нестись что-то страшное, страшное настолько, что едва ли нечто подобное можно увидеть в самых дурных снах. В висках колко запульсировало, ушибленное при падении место мучительно заныло, словно предвещая беду.

Сапог захихикал, продолжая манить Данилыча.

– Ты видел эту тетку? – спросила Елена, когда они с Борисом уселись в «Инфинити». – Ну, что сейчас ошивалась у подъезда этих алкашей? Как там ее… Ольга?

Борис задумался, и из извилистых закоулков памяти, словно пузырьки воздуха со дна газировки, выскочили обрывки истории, поведанной Марией:

«Ольга… мужа и сына застрелили браконьеры… она ухаживает за детками…»

Да, у подъезда была та самая женщина, с которой они столкнулись в квартире.

– Видимо, она действительно испытывает к нашим детям теплые чувства, – осторожно предположил Борис. От него не ускользнуло, что при этих словах круглое лицо супруги застыло, словно отлитое из бронзы.

– Куда мы поедем? – спросил он, включая обогрев машины. – В полицию? С девочками может что-то случиться. Дело к ночи, а на улице метель! Где они?!

Елена медлила, и это не нравилось мужчине.

«Похоже, она уже не очень-то хочет принять на себя опекунство над этими детьми», – печально подумал Борис, тем не менее не решившись озвучить вслух свои мысли.

– Знаешь, Боря, у меня есть для тебя новость, – вдруг произнесла Елена, и он с удивлением уставился на жену.

Между тем она вынула из сумочки свой смартфон. На глянцевой поверхности гаджета заиграли бледно-желтые блики дворового фонаря. Указательный палец Елены с ярко-алым ногтем «оживил» экран смартфона, вспыхнули стройные ряды иконок.

– Может быть, это судьба, – тихо сказала она, открывая какое-то письмо. – Я имею в виду Антошку и Анюту, тех самых двойняшек, что понравились нам с самого начала.

– Мы только сегодня их вспоминали. Но ведь их вроде как уже пристроили… Или что-то изменилось?

– Да. Вот письмо из муниципального органа опеки Тихвинского района, – сказала Елена, и Борис буквально кожей ощутил сквозившее в голосе супруги торжество, которое вот-вот готово было выплеснуться наружу, словно вскипевшая вода. – Вчера утром отца этого так называемого семейства арестовали за взятку. Жена забрала документы на усыновление, сказав, что сейчас им не до детей. Малыши свободны.

В салоне машины зависла долгая пауза.

Елена полистала файлы в гаджете, остановившись на фотографиях сироток.

– Что ты хочешь сказать? – глухо спросил Борис. В мозгу все еще звенели слова чумазого малыша в разрисованных трусиках:

«А вы нас плавда забелете?»

«…ты ведь еще мне подалишь лобота? а то мой сголел…»

– Сам подумай, – фыркнула Елена. Она была явно раздражена непонятливостью супруга и ткнула смартфон ему чуть ли не в лицо:

– Может, это наш шанс? Может, это судьба, Боря? Взгляни, какие они чудесные!

Борис молча смотрел на улыбающихся двойняшек, однако воображение мужчины мгновенно нарисовало лица девочек, которых они так и не дождались. И если уже вполне взрослая Марина относилась к нему с подчеркнутой вежливостью и даже настороженно, то Саша, эта прелестная кроха с носом-пуговкой и веснушками, только при его появлении уже пищала от восторга и кидалась к нему на шею. А уж когда он в очередной раз привез ей плюшевого ослика, девочка, по словам Марии, и вовсе с ним не расставалась…

– Ты…

Он прочистил горло, мысленно спрашивая себя, готов ли он вступать со своей второй половиной в этот непростой спор. Принимая во внимание природную мягкость его характера и сложный (а где-то даже жесткий) норов жены.

Елена с нетерпением смотрела на него:

– Ну?

– Ты готова отказаться от этих малышей? – наконец спросил Борис. Он пытался разглядеть в ее глазах хоть отблеск сочувствия или тепла, но видел лишь едва сдерживаемое нетерпение. Нетерпение человека, который уже понял, чего хочет и что для этого нужно предпринять.

Елена повела плечом, словно ей было зябко:

– Ну, старшей вообще скоро пятнадцать, какой она малыш… А самый маленький на нас тоже, по-моему, чихать хотел. Его больше игрушки интересуют.

«Конечно, он чихать хотел! Потому что ты с ним даже поговорить не соизволила! И ты даже сейчас не называешь их по именам!» – едва не сорвалось с языка Бориса, но он опять смолчал, сглотнув горький комок.

– А эти действительно ангелочки, – улыбнулась Елена, и лицо ее засветилось. – И когда мы к ним приезжали, они улыбались. Помнишь?

Теперь женщина смотрела прямо перед собой, на меланхолично работающие «дворники» и хоровод снежинок, плавно сверкающий в воздухе.

– Так куда мы едем? – с усилием выдавил Борис. Всем своим телом он неожиданно ощутил гнетущую усталость, свинцовыми гирями тянущую его куда-то в бездонную пропасть.

– В гостиницу, – отозвалась Елена. Она достала из сумочки расческу и, глядя в зеркало, принялась тщательно причесываться. – Решим, как быть с двойняшками.

«Похоже, ты уже сама все решила», – угрюмо подумал Борис.

– Не волнуйся за девочек, – как ни в чем не бывало продолжала ворковать жена. – Вечером еще раз позвоним этой Марии. Я уверена, что с сестрами все в порядке. Не будем же мы сидеть тут и ждать всю ночь?!