Александр Варго - Ненужные (сборник)

Ольга завела мотор и, включив заднюю передачу, начала разворачиваться. Двигатель натужно закашлялся и, щелкнув, заглох. Кусая от напряжения губы, Ольга вновь повернула ключ зажигания. Затем еще раз. Автомобиль завелся лишь с третьего раза, и, когда она принялась выруливать, заднее колесо уперлось в закостеневший сугроб. Сапог практически вплотную подобрался к «Ниве», размахивая кувалдой. Сокрушительный удар оставил на капоте громадную вмятину. Следующий удар вдребезги разнес лобовое стекло. Сотни стеклянных льдинок обвалились на приборную панель машины.

– Не… пущу!.. – утробно ревел Сапог, шаг за шагом приближаясь к застрявшему в сугробе «УАЗу».

– Тетя Оля… Он нас сейчас убьет, – чуть слышно проговорила Марина, глядя расширенными от паники глазами на приближающегося безумца.

– Давай, родная, – сквозь зубы бормотала Ольга. Двигатель рычал, хрипел, скрипел и скрежетал, гулко стреляя выхлопами не успевшей сгореть смесью в изношенных цилиндрах.

За окном мелькнуло изжелта-бледное лицо Сапога, оскаленное в волчьей ухмылке, и Марина завизжала, закрыв глаза руками.

Ольга утопила педаль в пол, и «УАЗ», резко дернувшись, двинулся с места. Однако прежде чем женщина успела переключить передачу, Сапог грохнул кувалдой по заднему стеклу автомобиля. Битое стекло сверкающим крошевом обрушилось в багажное отделение.

Марина прижала к себе Сашу, закрыв глаза. Разбитые губы девочки беззвучно шевелились.

– Доберусь… до вас!! – раздался за спиной каркающий голос Сапога.

С хрустом передвинулся рычаг передач, нога Ольги остервенело вжала педаль газа в пол, и советский внедорожник, издав металлический скрежет, рванул вперед.

Марина медленно подняла голову. В зеркало заднего вида она смотрела на стремительно уменьшающуюся фигуру Сапога, который в бессильном неистовстве потрясал огромным молотком.

И хотя автомобиль давно выехал на трассу и на максимальной скорости мчал к больнице, в голове девочки кошмарным эхом все еще резонировали дикие вопли уголовника.

– Что с Сашей? – тихо спросила Ольга, мельком бросив взгляд на девочку.

Марина осторожно убрала со лба сестры клочок волос.

– Я не знаю, – с трудом проговорила она. – Наверное, она спит.

«Нет. Она не спит», – подумала Ольга с безысходным отчаянием, уловив остекленевшие глаза Саши, которые уже начали затягиваться молочной пленкой.

Очевидно, Марина тоже обратила на это внимание и медленно повернула голову:

– Тетя Оля… А почему она спит с открытыми глазами?

Ольга молчала, изо всех сил стараясь не расплакаться.

– Тетя Оля? – повторила Марина, и голос девочки затрепетал, как свеча в безлунную ночь. – Тетя Оля, почему? Почему ты молчишь, тетя Оля?!

Ее голос перешел в крик, но Ольга молчала.

Молчала она до тех пор, пока они не приехали в областную больницу. Когда вышедшие наружу санитары, посовещавшись, начали перекладывать труп Саши на носилки, Ольга попыталась обнять Марину, Но она вырвалась и, пронзительно крича, кинулась к Саше. Для того чтобы оторвать Марину от мертвого тела сестры, понадобилось еще два врача, один из них вышел со шприцом. Лишь обколов бьющуюся в истерике девочку лошадиными дозами успокоительного, ее бессознательно-обмякшее тело уложили на каталку.

Ольга с окаменевшим лицом смотрела на окровавленного плюшевого ослика, валяющегося в снежной слякоти. Кто-то из санитаров вырвал игрушку из рук Саши, прежде чем положить ее на носилки.

За окном барабанил нудный дождь, хлестко иссекая окно зеркально-сверкающими разрезами. Она лежала, не шелохнувшись, молча прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора. Может, наконец-то раздадутся долгожданные шаги, дверь распахнется и она увидит своих родителей?!

«Мама», – шепнула Марина.

Говорить тяжело, словно рот забит игольчато-жалящей стекловатой.

За окном что-то завозилось, будто бы кто-то пытался подтянуться на карнизе, и девочка удивленно подняла голову. И тут же отшатнулась в суеверном ужасе.

За стеклом, ухмыляясь, сидел он.

Сапог.

Та самая двуногая тварь.

Заметив, что замершая девочка, как загипнотизированная, смотрит на него, Сапог помахал рукой, оскалившись:

«Привет, прынцесса. Твой сказочный прынц наконец-то нашел тебя… Только мои белые шорты слегка промокли. Пусти меня к себе погреться, прынцесса. Ты откроешь окно?!»

Вереща от страха, Марина зарылась в одеяло. Оцепенев, она слышала звон разбитого стекла, и жуткий голос стал ближе, словно Сапог уже склонился над ней:

– Убери одеяло, детка. Пусти меня к себе. Пусти к себе. Пусти, пусти, пусти…

Она резко встрепенулась, широко открыв глаза. Полуразмытые очертания предметов постепенно выравнивались, обретая привычные и знакомые очертания.

«Я в больнице», – шевельнулась успокаивающаяся мысль.

Словно сомневаясь в этой непреложной истине, Марина перевела настороженный взгляд в окно.

Да. Все верно.

Никакого дождя, и тем более никаких психов за окном.

Справа что-то тихо лязгнуло, и Марина недоверчиво уставилась на руку, пытаясь убедить себя, что жуткий сон давно закончился, а галлюцинациями она никогда не страдала.

Ее правая рука была прикована наручниками к стальной прямоугольной скобе на койке.

Скрипнула дверь, и девочка, не без труда оторвав потрясенный взгляд от наручников, перевела его на вошедших.

Их было двое, оба мужчины. Один в форме полицейского, с усталым скучающим лицом. А второй…

– Здрасте, дядя Боря, – тихо произнесла Марина.

– Здравствуй, Марина, – улыбнулся Борис.

Он бросил на сотрудника полиции многозначительный взгляд и, поняв, что тот намеревается присутствовать при их разговоре, вздохнул, осторожно присев в ногах девочки.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – машинально ответила Марина. – А вы?

По губам мужчины скользнула растерянная улыбка, которая тут же испарилась.

– Спасибо, все в порядке. Я… кхм… принес тебе кое-чего.

С этими словами Борис поднял в воздух белый полиэтиленовый пакет.

– Там виноград, бананы…

– Спасибо большое. Я даже не помню, когда ела виноград, – призналась Марина. Она изо всех сил пыталась поймать странно бегающий взгляд этого человека (дяди Бори? или все же отца?!) в тщетной надежде разглядеть хоть искорку теплоты, хоть крошечную частичку того, во что в свое время так самозабвенно поверила Саша. Но ничего этого не было. Она видела перед собой уставшего, измотанного и нервничавшего мужчину. Дядя Боря выглядел так, будто в силу обстоятельств ему пришлось прийти на скучную вечеринку, и в настоящий момент он лихорадочно искал любой повод, чтобы незаметно улизнуть с нее.

«Ну что же ты не обнимешь меня?! – с мучительной болью думала Марина, следя за выражением лица Бориса. – Мы же ждали тебя. Очень ждали! Сашок все время вспоминала тебя! Каждые пять минут!!»