Кристиан Бэд - Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей

Это была женщина. Грязная и растрепанная, изможденная лицом и руками, но с маленьким свертком, в котором что-то пищало и ворочалось. Этот сверток придавал ей всей странное, слегка сумасшедшее, но одухотворенное выражение.

«Всего лишь женщина с ребенком, — раздраженно подумал Веник. — Видно ребенок болен и она пришла к святому, дабы он излечил его. Видно, ужасной была болезнь, если наставник, охраняющий вход к храму, разрешил ей идти ночью в келью святого».

Веник жестом успокоил женщину, готовую попятиться, и попросил показать мальца. Что ж, такова жизнь в монастыре. Будь ты хоть трижды святой — живешь ты здесь затем, чтобы стать опорой надрывающегося в миру соседа.

Внешне ребенок был крепок и упитан, только странной пустоты взгляд насторожил Веника. Он зажег лучинку и проследил за зрачками — нет, со зрением всё в порядке… Что же за недуг заставляет его так тупо и безрадостно смотреть на мир.

— Да улыбается ли он у тебя? — спросил Вениамин у женщины, всхлипывающей и вытирающей лицо грязным рукавом.

— Когда ест, больше ничего…

— Да ладно, Гос, стоит ли вам вспоминать об этом? — фамильярно вломился в воспоминания Веника Черт. И ведь, вломился — это еще слабо сказано. Прямо-таки прошел по самой чистоте душевной, не снимая грязной обуви.

— Ведь и без того понятно, что сейчас будет, — загнусил этот нарушитель приличий, прячась от гневного взгляда Вениамина. — Ведь ясно же, что ребенок болен неизлечимой болезнью. И вы должны будете явить чудо излечения, которое, кроме вас, и явить-то толком никто не может. Вы испугаетесь содеянного, память пробудится… Объятый ужасом вы и понавыдумываете всяких страхов, чтобы в очередной раз заблокировать собственную память… И… лови вас потом опять по всем вами созданным мирам. А насоздавали-то вы их о-го-го сколько…

— Постой, — перебил вдруг Черта Веник, который, вышибленный из памяти, сидел будто оплеванный, только глаза его горели страшным огнем. — Постой, как это ты назвал меня?..

— По имени, как же еще, — растерялся Черт. И, испугавшись, что память возвращается к Венику, зачастил. — Я по-простому… Если же вы желаете, то конечно… Полным титулом… Вечный творец и…

— Да нет, — поморщившись, оборвал Веник, — почему Гос? Это что, имя мне?

— Ну, так мы же на славянской земле…. А здесь вас, в соответствии с древней традицией, звали Гос П.

— Пэ? Это что, фамилия? — слабо удивился Веник.

— Ну, да. От того и пошло… Э-э… Господин, то есть Госп один. Вы один… Един, то есть, — совершенно запутался Черт.

Веник вдруг неожиданно ярко и сильно ощутил — Черт врет. Крутится, как уж на сковородке. Непонятно зачем… Ведь, собственно, пусть он, Веник, и Бог, но какая в нем теперь польза? Ведь обходились же столько лет… Насоздавали канцелярий и сказок…

Черт понял его сомнения.

— Все дело, Господи, в том, что… — он поднабрал побольше воздуху, — что… Последние 50 лет мироздание, созданное вами, утратило равновесие. В любой момент лишняя истина упадет на весы и…

«Опять вертится, значит, снова привирает», — подумал Веник.

Черт заметался, поняв, видно его мысли.

— Поймите, Гос, если до сих пор вы искали допущенную вами ошибку только для себя, для самоудовлетворения так сказать, то теперь… или мы найдем и устраним ее, или она устранит нас всех! И лучше сделать это сегодня. Потому, что до завтра этот мир, возможно уже и не дотянет! А, если рухнет мир, все мы вновь станем Единым Неразрешенным. А там… Там уже неизвестно, как и когда, из тоски и томления по самопознанию Великое Неразрешенное может и разрешится от бремени другим творцом. Но даже след наш к тому моменту сгинет.

— Ну, если бы след сгинул, мы бы не знали как там что бывает, — утешил Черта Вениамин. — Даже предположить не смогли бы, что будет с нами после конца мира. А если предполагаем, то хоть что-то от нас да останется… — Веник задумался, — Да, и еще одно, — встрепенулся он. — Врешь-то все время зачем?

— Понимаете, Вседержец…

— Гос.

— Понимаете, Гос, боюсь я. Ведь как только просыпалась в вас хотя бы часть осознания того, кто Вы есть… Вы тут же бросались очертя… извините, голову из тела в тело и мы теряли всякий ваш след… Только по чудесам и откровениям — сущность Творца не убьешь, — мы снова выходили на вас, распутывали паутину жизней… Но только теперь нам повезло… Когда вы живьем, так сказать, спустились в… то есть поднялись… Вот только тут мы вас и… Но ведь, то, что мы вас нашли, еще ничего не гарантирует… Один Бог ведает, что вы предпримите на этот раз.

— Один Бог? — возвысил голос Веник. — Это что у вас за метафора такая?

— А вы что, это еще не… — испугался Черт. — Тут же, понимаете мммм-м, — он замямлил что-то неразборчивое. — Я не знаю, как вам тогда и объяснить… Бог, понимаете, он как бы и есть Бог… Это как бы… э-э душа, скажем так, Великого Неразрешенного. А творец… он Творец, он как бы сам по себе…

— Как это «сам по себе» — рассердился Веник. — Если есть Бог, то творец, создающий из… то есть разрешающий Неразрешенное, он кто? Дьявол что ли?!

Запуганный Черт молчал, вжавшись в стул. На морде лица его было написано: «Вы сами это сказали».

— Значит я — Творец, противостоящий некому первозданному Хаосу?..

— Ну, не совсем так, — пробормотал Черт. — Великое Неразрешенное, оно не хаос. По крайней мере, не тот Хаос, как понимают его на Земле. Неразрешенное — это зародыш, семя. Порядок и хаос, жизнь и смерть вместе.

— Хеден шолдерс, — пробормотал Веник.

— Что? — не понял черт.

— Продолжай, это я так, для себя.

— И, когда в Неразрешенном рождается этакий росток другой жизни, Неразрешенное гибнет, потому, что появляется Решение. Сегодняшняя Вселенная — это Решение Творца. Вот только где-то закралась маленькая ошибка…

— Подожди, я ничего не помню… Как же так? Я выходит… Но как же добро и зло в моих Творениях? Как часть неразрешенного, из которого все? Но как же я мог вообще повести к добру? Ведь, мое добро, должно бы быть злом…….. Э, так значит, все верно… побеждало зло… То есть для меня зло, а для великого Неразрешенного, это и было добро?..

— Добро, зло… Скажите уже, какая вам разница? Творите ли вы то, или это? Ведь главное что бы творение росло, давало плоды! Эта дилемма один раз уже свела вас с ума, так бросьте ее! Бес с ней. Пора спасать созданное вами добро… то есть…

— Так что же я должен по-твоему спасать! — загремел вдруг голос Веника.

За окном тут же громыхнуло-поддакнуло и на горизонт стали набегать тучки.

— Но ведь погибнут миры! Все эти люди, звери, прочие твари… Все погибнут! Поймите же, им нужен, наконец, Творец, им необходимо чудо! Чудо, потерянное много тысяч лет назад. Иначе, безначальное в них перевесит, и великий огонь пожрет время и пространство. И возродится из него семя Неразрешенного…