Вольфганг Хольбайн - Дамона Кинг

- Да, - недовольно проворчал Смит.

- Тогда пусть уходит. Он едва ли запомнил тебя достаточно хорошо для того, чтобы описать. И пока он успеет все выложить, мы давно уже будем в…

- Заткнись! - проворчал Смит. - Или ты еще укажешь название нашего отеля?

Он замолчал и единственно, что слышал сейчас Дэрек были беспокойные, нервные шаги.

- Хорошо, - наконец сказал Смит. - Ты прав. Парень не стоит таких затрат. Уходим.

Прозвучал шум захлопывающихся дверей автомобиля, зазвучал мотор и машина уехала.

Дэрек громко вздохнул.

Потом он начал тихонько выть от боли.

На секунду Дамона оцепенела от ужаса.

Серая масса за стеклом маски Сэгиттера бурлила и колебалась , и Дамоне внезапно бросилось в глаза, каким необычно сонным и вялым было это тело. Она отпустила его плечо, в ужасе отшатнулась и рассмотрела широко распахнутыми глазами, как тонкие, кажущиеся серой кровью ручейки сочились из рукавов водолазного костюма. Ласты свалились, но под ними были не ноги, а только серая, скользкая масса, которая, как дым, выползала из штанин синтетического костюма.

Секундой позднее то же произошло и с его перчатками. Тело Сэгиттера, казалось, оседало, как баллон, из которого выпустили воздух. Водолазная маска съехала с головы и медленно опустилась на пол. Дамона резко вскрикнула, повернулась и в панике поплыла прочь. Тело Сэгиттера продолжало вращаться у нее за спиной, подняло в гротескном умоляющем жесте пустой рукав и потом окончательно сникло. Водолазный костюм опустел и под тяжестью кислородного баллона стал опускаться вниз.

Дамона слепо двигалась дальше, ударяясь о какое-то препятствие и теряя ориентацию. Зазубренная дыра, через которую они проникли внутрь, на несколько секунд показалась в поле ее зрения и снова исчезла. Дамона яростно ударила и изо всех сил поплыла наверх. Кислородный баллон на ее спине стал тяжелым, как будто весил центнер, и она почувствовала, что опускается, вместо того, чтобы подниматься. Луч ее фонаря скользнул по краю пробоины. Она бросилась в ту сторону и вылетела в широкий главный коридор.

Рядом с ней неожиданно появилась плотная серая стена.

Прошло несколько секунд, прежде чем Дамона поняла, что это не та стена, которая была здесь, когда она с Сэгиттером спускалась в корабль. Эта стена состояла из серой плотной массы.

Она охнула, повернулась и вскрикнула во второй раз, когда ее взгляд упал вниз. Глубоко под ней пол, казалось, пришел в движение. Из-под треснувшего листа, как лава из кратера, вытекала серая слизь, лениво расползалась вправо и влево и тонкой струйкой тянулась к ее ногам.

Дамона отчаянно бросилась назад, уклонилась от движущегося сгустка слизи и поплыла так быстро, как только могла, в направлении выхода. Позади нее серая стена пришла в движение и последовала за ней.

Дамона выскочила из коридора, подплыла к лестнице и свернула на узкий мостик, под которым она приплыла сюда. Темнота за ее спиной теперь была не пустой, а заполненной серой смертью, бестелесными облаками, неумолимо приближавшимися.

Наконец, когда уже прошла целая вечность, перед ней показалось светлое пятно прямоугольного люка.

Она бросила последний взгляд через плечо. То, что она увидела, заставило ее плыть еще быстрее. Смертоносные, серые облака приближались. Их мягкие, легкие движения казались медлительными, но это было не так. Масса двигалась даже быстрее се. Не намного, но достаточно, для того, чтобы все быстрее и быстрее сокращать расстояние.

Когда она, наконец, добралась до люка, первые отростки серой смерти были уже в нескольких метрах от нее.

Она дотянулась до края люка, крепко ухватилась за него и отчаянным рывком вырвалась на свободу. Ее кислородный баллон глухо ударился о корпус судна. Этот звук странно громко отозвался в огромном, пустом корпусе и, как дьявольская усмешка, резко прозвучал в ее ушах.

Она поплыла прочь от корабля, изредка бросая испуганно-любопытный взгляд через плечо. Вода снаружи была почти такой же жуткой, как внутри обломков, и со светом, казалось, что-то было не в порядке.

Луч фонаря мигал и терялся уже через несколько метров в этой серой неопределенности.

Серой?..

Дамона рывком подняла голову, когда до конца поняла эту мысль.

Над ней, не более, чем в пяти метрах над головой висел плотный, серый покров.

Она испуганно оглянулась и увидела, что окружена со всех сторон. Это были не движущиеся серые снежинки, которые она видела при спуске, а бурливая стена, которая колебалась со всех сторон и беспощадно приближалась.

Дамона была в западне - в пузыре относительно чистой воды диаметром около десяти метров, который со всех сторон был охвачен смертоносной серой массой.

И пузырь неумолимо уменьшался.

Форд с почти двухсоткилометровой скоростью мчался на восток. Автострада в это время была настолько пустынной, что водитель едва ли рисковал попасть в поле зрения радара или по ошибке обогнать полицейскую машину. Расстояние до Лондона быстро сокращалось и световой колокол этого огромного центра уже долгое время висел над горизонтом, как мягкое, желтое мерцание.

Томпкинс наклонился и включил радио.

Тихий, ритмичный кантри-рок донесся из динамика и заглушил монотонный шум мотора.

Смит сморщил лоб, бросил на своего спутника почти укоризненный взгляд и снова выключил радио.

- У меня болит голова, - объяснил он.

- Сильно?

Смит покачал головой.

- Нет. Я просто устал, вот и все.

Он демонстративно широко зевнул, посмотрел на часы, вмонтированные в приборную панель, и удовлетворенно кивнул.

- Через двадцать минут мы будем в отеле. А завтра в это время мы уже будем лететь в Париж. Шеф очень обрадуется нашему подарку, - добавил он и слегка усмехнулся.

Томпкинс полуобернулся и бросил взгляд на два маленьких, невзрачных прибора на заднем сидении.

- Он хотя бы притащил то, что нужно? - спросил он.

Смит засмеялся.

- О, да. Прибор телеуправления и что-то еще, чего мы до сих пор никогда не видели. Насколько я понял, это модернизированный горизонт. Там разберутся, дружище.

Он снова стал серьезным.

- Иногда, - сказал он, - у меня появляется желание все бросить и поехать в деревню, на дачу. Такие дни, как сегодня, доканывают меня.

- Из-за Сильсона? - удивленно спросил Томпкинс.

Смит кивнул.

- Он был как ребенок.

- Это точно, - подтвердил Томпкинс. - Но я смотрю на это иначе. Я считаю, что мы на войне, а на войне жертвы неизбежны.

- И невинные жертвы? - спросил Смит.

- Невинные? - повторил Томпкинс, как будто это слово было каким-то непристойным.

Смит вздохнул.

- Возможно, это и есть причина того, что вы никогда не займете такого поста, как мой, Томпкинс. Хладнокровный убийца редко делает карьеру.