Джеральд Бром - Крампус, Повелитель Йоля

Тот, худощавый, с мешком, подошел к концу стойки. Вблизи он выглядел еще более чудно, чтоб не сказать хуже. Этот его грим и странный огонь в глазах казались очень реалистичными. Хортон и понятия не имел, как такое вообще возможно. Может, какие-то новые контактные линзы?

– Мистер, – сказал худой. – Прошу прощения. У меня к вам вопрос.

Хортон смотрел на мужика, не двигаясь с места. Руки с обреза он убирать не собирался.

– Да, что я могу для вас сделать?

– Бесплатный бар для всех присутствующих, до конца вечера.

Этого пункта в списке ожиданий Хортона не было. Он покосился на Дэна, но тот не сводил взгляда с мужика.

– Хорошее пожелание, сынок, – сказал Хортон. – И все присутствующие его разделяют, это уж как пить дать.

– Вы не беспокойтесь… Мы платим вперед, – сказал мужик и сунул руку в мешок.

«Вот дерьмо! – У Хортона сердце прыгнуло в горло. – Он же сейчас свою пушку достанет». Хортон выхватил из-под стойки обрез и направил его на мужика. Дэн присоединился к нему со своим тридцать восьмым калибром.

– Эй! – сказал худощавый. – Вот это да! Ребята, погодите-ка секундочку. Это не то, что вы подумали.

– Давай-ка ты прямо сейчас вынешь оттуда руку, – сказал Дэн. – Потихоньку, не торопясь.

Мужик кивнул, а потом вдруг проделал такую штуку: закрыл глаза, будто о чем-то очень сильно задумался. Хортон решил, что, может, он под кайфом, или что еще. Он быстро покосился в сторону остальной шайки, зная, что, если они собираются вступить в игру, это будет именно сейчас. Вот только они не двинулись с места, даже в их сторону не посмотрели. Просто стояли и глазели на музыкантов, как ни в чем не бывало.

– Ладно, – сказал мужик. – Сейчас я вытащу руку. Потихоньку, не торопясь. Буду очень признателен, если вы двое меня не пристрелите, пока я это делаю.

– Ну, это зависит от того, что у тебя в руке, – сказал Дэн. – Верно?

Худощавый медленно вытащил из мешка руку, и вместо пистолета у него в горсти были какие-то тусклые треугольные монеты. Он положил их на стойку.

– Это золото. Здесь должно быть достаточно.

– Это что, шутка такая? – спросил Хортон.

Тот помотал головой. Не похоже было, что он шутил.

– Он хочет заплатить игрушечными деньгами, – сказал Дэн со смешком.

Хортон было присоединился к нему, но тут вдруг приметил, как блестят эти монеты. Он шагнул поближе, наклонился их рассмотреть. Хортону довелось в свое время мыть золото – вместе с дедом, в холмах. Он знал, как выглядит настоящее золото – на вид, на ощупь, на вкус. Он взял одну из монет, взвесил ее на ладони, прикусил. У него перехватило дыхание.

– Ну, будь я проклят, Дэн. Они настоящие!

На стойке перед ним лежало семь монет – более чем достаточно, чтобы скупить все пиво, да и вообще все бухло в этой лавочке.

– Если вы позволите мне сунуть в мешок руку еще раз, смогу еще немного добавить.

– Что? – переспросил Хортон, который все еще не мог прийти в себя от количества золота, валяющегося у него на стойке. – А, да, сынок. Давай, валяй. Ни в чем себе не отказывай.

Худощавый вытащил из мешка еще пять монет.

– Этого, наверное, хватит. Как думаешь?

Хортон ничего не ответил. У него просто не было слов.

– Что скажешь? Договорились?

Хортон кивнул:

– Ага, договорились. Стопудово, можешь быть уверен.

Он положил обрез обратно под стойку, быстро смахнул монеты со стойки на барное полотенце и завернул как следует, подальше от любопытных глаз. Его поразило, какими они были тяжелыми. «Вот черт, – подумал он. – Да это покроет аренду на год вперед. Может, еще и на отпуск хватит, или даже на парочку». Он припрятал сверток под морозильником, там, где он точно не пристанет ни к каким липким лапам.

Нелли, которая весь вечер нянчила единственное пиво, застенчиво улыбнулась Хортону.

– Ну, Боб, я бы взяла стаканчик бурбона, прямо сейчас, если не возражаешь. И позабористей, ладно?

– Ага, мне тоже, – сказала Люси. – Двойной, – она окинула худого внимательным взглядом. – Да кто вы, ребят, на хрен, такие?

Тот улыбнулся.

– Увидите. Просто не теряйте из виду вон того высокого и злобного типа.

Джесс кивнул Крампусу и показал ему большой палец. Тот кивнул в ответ и направился к сцене прямиком через танцпол. Две женщины прекратили танцевать и уставились на него. Джесс подтянул себе табурет и сел. Он не знал, что там задумал Крампус, и не был уверен, что хочет это узнать.

Чет, Вернон и Изабель тоже подошли по одному и уселись на табуреты рядом с Джессом. Двое шауни предпочли остаться в тени. Они не отрывали глаз от Крампуса и явно чувствовали себя здесь не в своей тарелке.

Крампус остановился перед сеткой, за которой была сцена, повернулся, и принялся изучать публику. Теперь, когда на него падал свет со сцены, люди начали замечать, что находятся в обществе семифутового дьявола, но отреагировали они совсем не так, как того ожидал Джесс, особенно после того, что случилось в церкви, – ни истерических воплей, ни визга. Вместо этого кто-то удивленно ахнул, кто-то показал на Крампуса пальцем, а кто-то просто заржал по пьяни. Но в основном на лицах было написано любопытство: люди пытались понять, что же перед ними такое.

Крампус сказал что-то музыкантам, и те прекратили играть. Ни одного возмущенного вопля, кто-то даже зааплодировал.

Сцена – или, скорее, помост, потому что высотой она была не больше фута – была увита рождественскими гирляндами, а по сторонам висели, медленно вращаясь, пары ламп направленного света: желтые, зеленые, алые лучи скользили по Крампусу, добавляя его внешности драматического эффекта.

– Эй, задница! – крикнул кто-то. – Это тебе не Хэллоуин!

До Джесса вдруг дошло: никто не понимал, что среди них – настоящее чудовище. Они явно считали, что это костюм. Джесс понадеялся, что так оно и останется, и они смогут уйти отсюда без того, чтобы в кого-то из них пальнули или пырнули ножом.

Крампус поднял руку.

– Прошу, выслушайте меня… Потому что я буду говорить, – и его голос немедленно заставил всех умолкнуть: глубокий, гулкий, завораживающий. Голос бога. Крампус подождал, пока стихнут смешки, и бар медленно погрузился в тишину.

– Ну, так давай, говори! – крикнула полная женщина, сидевшая у стойки. – Я тут всю ночь сидеть не собираюсь.

Крампус ухмыльнулся, и было в этой его улыбке какое-то очарование, будто приглашение к веселью, и, к удивлению Джесса, многие заулыбались в ответ.

Какой-то парень нагловатого вида, ошивавшийся у бильярда, выступил вперед и заорал:

– Эй, да что ты вообще за хрен такой?!

Крампус устремил на него тяжелый взгляд своих пронизывающих глаз, который ясно давал понять, что сказанного он не забудет.

– Я – Крампус, Повелитель Йоля, – проговорил он своим гулким басом. – Я пришел сюда воздать должное щедрости жизни, и я ищу достойные души, тех, кто готов присоединиться ко мне. Тех, кто желает повеселиться… Кричать, любить, плясать, драться, петь. Тех, кто желает повернуться к ангелам спиной и устроить небольшой дебош. Тех, кто хочет жить, жить сейчас… В эту самую ночь. Сунуть кулак смерти прямо под нос, зная: какие бы горести не принес нам завтрашний день, ничто не может украсть у нас это мгновенье, если вы проживете его на полную катушку. Что вы скажете? Будете ли вы пить со мной сегодня ночью, и гнать драугров прочь из теней? Будете ли вы петь со мной, во славу Матушки-Земли и всех призраков Асгарда? Будете ли вы приветствовать святки вместе со мной?