Джеральд Бром - Крампус, Повелитель Йоля

Изабель метнула на него сердитый взгляд.

– Что? – обиженно вопросил Вернон. – Если Крампус в этом своем невыносимом настроении, не вижу причин, почему нам всем нужно страдать вместе с ним.

– Он прав, – пробурчал Крампус. – Нужды больше нет. Боюсь, все было зря. Мир не хочет вспоминать, а теперь, похоже… мое время на исходе.

– На исходе? – переспросила Изабель. – Что ты имеешь в виду?

Крампус только покачал головой.

– Крампус? Что происходит?

Крампус поглядел на дом, вздохнул, подхватил розги и мешок, и ступил на землю.

– Можете пойти со мной, если захотите. Это значения не имеет, – и он направился к дому.

Оба шауни, выпрыгнув из саней, пошли следом за ним.

Изабель двинула Вернона локтем в бок:

– Ну и зачем было вести себя, как скотина?

– Знаешь, – ответил тот неожиданно сухо, – иногда ты забываешь, что я здесь не ради забавы. Я – его узник… Его раб. Честно говоря, мне вообще плевать, если со старым козлом что-то случится.

Чет кивнул.

– Аминь, бро.

– Ну, так некоторым из нас не наплевать, – сказала Изабель, выбираясь из саней и устремляясь вдогонку Крампусу и шауни. Джесс посмотрел на Вернона и Чета, пожал плечами и пошел следом за Изабель. Всю компанию он нагнал уже на крыльце.

Крампус потянулся к дверной ручке – и, ахнув, замер. Джесс проследил за его взглядом, увидел на пороге пару ботинок и начал было спрашивать, в чем, собственно, дело, но, вглядевшись повнимательнее, увидел все сам.

Башмачки были поставлены аккуратно, будто в витрине магазина, и в каждом были красиво разложены конфеты. Между ботинками торчала открытка.

Крампус уронил на крыльцо мешок и пучок розог, взял открытку и раскрыл ее, так, чтобы они все могли видеть. Руки у него тряслись. Внутри было написано следующее: «СЧАСТЛИВЫХ СВЯТОК, КРАМПУС! МЫ ОЧЕНЬ ХОРОШИЕ ДЕТИ. С ЛЮБОВЬЮ, МЭРИ И ТОДД».

– Ну, чтоб меня, – сказала Изабель.

– Они наверняка прочли про Крампуса в газете, – сказал Джесс.

– Может быть, – сказала Изабель. – А может, прошлой ночью мы навестили их друзей или родичей каких-нибудь.

Крампус опустился на одно колено. Он осторожно вытащил из башмаков конфеты и взял их в ладони.

– Спасибо , – прошептал он. – Спасибо вам за ваши подношения , – тут он вытер глаза и Джесс вдруг понял, что чудовище плачет. – Награда, – сказал Крампус. – Им полагается награда. Джесс, добудь-ка несколько монет.

Джесс поднял мешок, протянул Крампусу.

– Достань их ты. У меня руки заняты, – сказал Крампус, не отводя взгляда от конфет у себя в ладонях. Он держал их так, будто это были драгоценные камни.

Джесс открыл мешок и замялся. Крампус же вроде говорил, что монеты эти лежат в каком-то месте типа ада? Джесс не был уверен, что ему хочется совать руку в ад… какой бы то ни было. Все остальные смотрели на него и ждали. Он вздохнул, подумал о треугольных монетах и сунул руку в мешок. И почувствовал промозглый холод, больше похожий на озноб от страха, нежели на изменение температуры. Холод пробирал до самых костей, пощипывал пальцы: неприятное, почти болезненное ощущение, от которого почему-то заломило зубы. Джесс попытался сосредоточиться на монетах; ему хотелось покончить с этим как можно скорее. Его рука наткнулась на что-то, что-то хрупкое и мягкое – будто давно уже сгнившее. А потом что-то притронулось к нему: совсем легкое, ласковое прикосновение, будто шелком по коже. Вскрикнув, Джесс выдернул из мешка руку.

– Твою мать, Крампус, там что-то есть!

Крампус фыркнул.

– Конечно. Мертвецы. Но не бойся, они не могут причинить тебе вреда. Они всего лишь призраки… Потерянные, забытые души, те, что не могут найти дороги домой.

Джесс глянул в курящиеся, туманные глубины мешка, и ему показалось, будто он что-то услышал – чьи-то рыдания.

Звук был совсем тихим и доносился будто из страшного далека, но ошибки быть не могло – он это слышал. По спине у него пробежал холодок, и он вздрогнул.

Крампус плутовато ухмыльнулся.

– Просто постарайся не свалиться туда ненароком. Будешь бродить по бесконечным катакомбам, пока твое тело не обратится в прах, а мертвые будут следовать за тобой по пятам… Ждать, когда ты станешь одним из них.

Джесс громко сглотнул, изо всех сил сосредоточился на мысли о монетах, и сунул руку обратно в мешок. В этот раз его пальцы сразу наткнулись на то, то он искал. Он вытащил из мешка пригоршню треугольных монет и протянул их Крампусу.

– Хорошо, положи их в ботинки.

Джесс так и сделал. Всего монет было шесть.

– Это будут очень счастливые детишки, – сказал он. – Может, купят себе на это неплохую тачку.

Крампус раздал всем Бельсникелям по конфете, а для себя приберег красный леденец на палочке. С минуту он глядел на него, будто человек, которому попалась давно забытая фотография из детства, потом снял обертку и сунул конфету в рот.

– Наше дело здесь сделано, – сказал он и направился обратно к саням. Джесс заметил, что походка у него стала пружинистой, будто на каждом шагу он еле удерживался, чтобы не подпрыгнуть. Повелитель Йоля легко скакнул в сани, поглядел еще раз на дом и кивнул. Лунный свет сверкнул, отразившись от его широкой улыбки.

– Повелитель Йоля наконец снова здесь!

К следующим нескольким домам Крампус шел чуть ли не вприпрыжку, весело размахивая хвостом. Еще немного, и можно было бы подумать, что он им виляет. Он больше не таился, нет, он входил в дом, громко, во всеуслышание желая всем счастливых святок. Бельсникели спешили поскорее утихомирить встревоженных родителей, а Крампус тем временем пугал и завораживал детей своими дарами и рассказами. В одном из домов хозяин выпалил в них из обоих стволов своего обреза и почти наверняка бы убил Вернона, не успей Чет повернуть в сторону дуло. Они летали от дома к дому, скользя над самыми верхушками деревьев, и Крампус громко приветствовал каждого, кого они видели внизу, и поздравлял с Йолем. Джесс вскоре уже потерял счет домам, которые они успели облететь.

Где-то далеко уже за полночь они услышали музыку, когда пролетали над пустынным с виду шоссе, в глубине края холмов. За поворотом оказалось какое-то здание, стоявшее немного в стороне от шоссе. Под неоновыми вывесками с рекламой пива было припарковано несколько машин, легковых и грузовиков, и пара мотоциклов. Крампус сделал над заведением круг, наблюдая за компанией гуляк, которые, спотыкаясь и дурачась, как раз заходили внутрь.

Джесс разглядел вывеску – «У Хортона» – и вдруг вспомнил это место. Он как-то раз здесь играл, уже довольно давно. Ему припомнилось, что публика здесь был та еще: это было одно из тех мест, где сцена была обнесена проволочной сеткой, чтобы в музыкантов не кидали бутылками.