Луиза Морган - Ведьмы. Запретная магия [litres]

– Ты хочешь ребенка, Вероника?

Она не рассказала ему о том, что сделала. Она не могла. Она знала, что это причинит ему боль. Поэтому просто обняла Валери и прижалась щекой к его сильному плечу.

– Я хочу ребенка! – яростно прошептала она. – Конечно хочу!

Но желанная беременность не наступала.

Проблема заключалась не в отсутствии страсти. Несмотря на долгие часы ежедневной работы, они с нетерпением отправлялись в постель, впрочем, оставаясь в гостиной после ужина достаточно долго, чтобы не смущать прислугу. Они занимались любовью почти каждую ночь и спали обнявшись – их тела соприкасались, словно не желая разлучаться.

Им нравилось наблюдать, как со сменой времен года меняется все вокруг. Они наслаждались первой весенней зеленью. Они вдыхали аромат цветов летом. Они восхищались красками осени – золотыми, красными, ржавыми. Они с грустью смотрели, как становятся серыми поля зимой.

Колесо года прокрутилось один, два, три раза. Они были счастливы.

Ясной зимней ночью, когда на темном небе сверкали звезды и окна были подернуты коркой льда, Вероника вздрогнула от холода и Валери тут же выскользнул из-под одеяла.

– Принесу тебе что-нибудь надеть.

– Мой халат висит сразу за дверцей.

Вероника зарылась глубже под одеяло, ожидая его возвращения. Когда прошла минута, а Валери не вернулся, она села на постели.

Он стоял перед гардеробом, створки которого были открыты. Ломающимся от страха голосом она спросила:

– Ты не можешь найти его? Он должен быть прямо…

– Вероника, что это?

Валери отошел в сторону, поэтому она могла видеть все сама.

Свет, просачивающийся из плетеной корзины, был слабым, но в темноте зимней ночи хорошо заметен. Вероника застыла на месте. Валери отодвинул платья и пальто в сторону и увидел корзину. Он наклонился, чтобы вытащить ее.

– Валери, не надо… – начала Вероника и замолчала. Что она могла сказать? Кристалл говорил сам. Своей силой.

Валери поднял крышку корзины, и свет усилился. Он развернул шелковое покрывало и, увидев камень, присел на корточки, глядя в него. Вероника откинула одеяло, подошла и опустилась на колени рядом с мужем. Теперь она дрожала не только от холода, но еще и от страха. Валери удивил ее, обняв за плечи.

Вероника прислонилась к нему. Они вместе смотрели на старинный кристалл, круглый и гладкий сверху, зубчатый и грубый у основания. Внутри камня мелькали огоньки – золотые, бронзовые и цвета слоновой кости. Вероника не могла ничего придумать, чтобы как-то объяснить происходящее. Она ждала, что скажет Валери.

– Я знаю, что это, – произнес он по-французски.

Вероника вздрогнула и повернулась к нему. Глядя на сверкающие внутри кристалла огни, он тихо сказал:

– У тебя, должно быть, очень большая сила, если она просыпается сама по себе.

– Валери… – выдохнула Вероника.

– У моей тети был похожий. Он достался ей от прапрабабушки… Не знаю, насколько далеко это прослеживается. Но выглядел он немного по-другому. Он был маленький и гладкий, почти идеальный шар. Я видел его только раз. Тетя заставила меня пообещать никому не рассказывать об этом.

– Что с ним случилось?

– Наверное, нацисты забрали, они хватали все, что видели. Это была единственная ценность нашей семьи. Мы, похоже, никогда не узнаем, что с ним стало. – Валери перевел на нее взгляд своих темных цыганских глаз, его веки были тяжелыми от беспокойства. – Ты используешь его, Вероника?

– Он просто у меня есть, – сказала она так тихо, что не была уверена, услышал ли ее Валери.

Он снова завернул камень, положил его в корзину и опустил крышку. Когда он сделал это, свет начал гаснуть и наконец исчез. Сейчас спальню освещали только звезды. Вероника дрожала уже не на шутку, сцепив зубы, чтобы они не стучали. Валери поднялся и снял с крючка ее халат.

Когда он закутывал ее, Вероника взглянула ему в лицо и даже в темноте увидела, что его рот напряженно сжат.

Она тоже поднялась и сунула ноги в тапочки, стоявшие возле кровати. Валери по-прежнему не говорил ни слова. Она подошла к окну и, сжавшись от холода, посмотрела на улицу.

– Я тоже поклялась никому не говорить… – начала она. – Но тебе я скажу, Валери. Мой кристалл, который принадлежал моей бабушке, а до нее ее бабушке, и так далее… так же, как в твоей семье… мой кристалл был особым оружием на войне. И поэтому мне не стыдно.

– Ты думаешь, я хочу, чтобы ты чувствовала стыд?

Она повернулась спиной к холодному стеклу и посмотрела на него:

– Похоже, ты злишься.

Тремя широкими шагами он пересек комнату и, обняв ее, прижал к себе.

– Нет, моя дорогая, нет! Я не сержусь, я… я боюсь !

– Валери! – Она обхватила его за шею. – Но почему?

– Если кто-нибудь найдет это… Если кто-то узнает…

Он еще крепче прижал Веронику к себе, зарывшись лицом в ее волосы.

– Валери, я храню свою тайну. – Ее голос звучал приглушенно. – Никто, кроме тебя, никогда не узнает.

Он взял ее за подбородок и осторожно приподнял его, чтобы взглянуть ей в глаза.

– Вероника, ты должна выслушать меня. Ты, моя тетя, наши бабушки – все они были женщинами, обладающими силой. Мужчины боятся таких женщин. Они не могут сжечь вас, как делали когда-то, но обязательно найдут способ сделать вашу жизнь невыносимой.

Вероника закрыла глаза, вспомнив, что Елизавета говорила то же самое.

– Ты можешь потерять Свитбрайар.

– Я никому не позволю увидеть камень.

– Любой может найти его, – стоял на своем Валери. – Горничная, дворецкий… Это небезопасно для тебя. Пообещай, что не будешь снова его использовать. Вероника, война окончена. Нет никакой необходимости…

– Валери, сегодня он позвал меня по какой-то причине.

– Какая причина может быть? Пообещай мне. Пожалуйста!

Она ответила ему самым честным взглядом, на какой только была способна, и, хотя ее сердце дрогнуло от беспокойства, прошептала:

– Хорошо, Валери. Обещаю.

Он вздохнул и поцеловал ее в лоб:

– Спасибо, дорогая. Мы уберем шар туда, где его не так легко будет найти.

– Договорились. D ’ accord.

Но после того, как Вероника пообещала это, в ней что-то шевельнулось, словно уголек затухающего костра. Она не собиралась лгать Валери, но какая-то часть ее – какая-то тайная часть ее души – сопротивлялась. Вероника подумала, что это ее сила. Ее сила, от которой она не откажется.

Когда он отвел ее в постель и снова заключил в объятия, она изо всех сил пыталась не признаться себе, что за ее покорностью скрывается мятежный дух.

Уна куда-то пропала. В этот день Веронике и самой хотелось бы спрятаться где-нибудь. Солнце сыпало осенним золотом, косо падая между желтеющих листьев на скошенный газон Хоум-фарм.

Она остановилась на размеченной флажками дорожке, глядя на дом, который строили очень быстро. За сараем Валери обнаружил сваленные грудой камни. Их собрал один из фермеров, пока Вероника была в Лондоне. Местные ничего не знали об этих камнях или же им было не до развалин поместья. Их хватило, чтобы возвести стены. Они решили сделать деревянный пол, а еще Валери предложил установить центральное отопление. Вероника согласилась при условии, что камин, у которого она любила сидеть с Томасом и Яго, останется на месте.