Луиза Морган - Ведьмы. Запретная магия [litres]

– Ты бы не смогла, – возразила леди Ирэн. – Ты понятия не имеешь, что это такое.

– Я не хочу жить так, как ты, маман!

– Ты слишком молода, чтобы знать, чего хочешь, – леди Ирэн сделала еще один шаг. – Я устала от разговоров, Морвен. Однажды ты сама все поймешь. А теперь дай мне его.

Ее руки с длинными пальцами и острыми ногтями потянулись за кристаллом.

Морвен взглянула на мать и испытала внезапное отвращение. Ее сердце, казалось, раздулось до огромных размеров. Оно билось все сильнее и сильнее – так, что в грудь ударяла волна жара. Возможно, жар шел от кристалла, она не могла отличить откуда. Энергия ее гнева из-за Инира сосредоточилась в камне, собираясь, как штормовая туча над долиной. Морвен не имела над ней контроля – не больше, чем над грозой с молнией. И она с силой прорвалась наружу. Словно сокрушительный удар копыта шайрского жеребца.

Леди Ирэн застыла. Ее лицо побелело, руки взметнулись и упали. Она изо всех сил пыталась вдохнуть, горло ее напряглось, и она покачнулась, как саженец на резком ветру. Ноги леди Ирэн подкосились, и она рухнула на пол. Белая ткань ее пеньюара опала, словно крылья умирающего лебедя.

Морвен глядела на происходящее в изумлении, потрясенная тем, что вызвала. И только когда рой черных мушек затмил ее взор, она поняла, что тоже не дышит. Потребность в воздухе вступила в противодействие с взрывной силой внутри, и со странным скрипучим звуком Морвен сделала глубокий вдох.

Одновременно дыхание вернулось и к леди Ирэн. Очнувшись, она села, обхватила себя руками за плечи и, обнажив зубы, словно хищное животное, свирепо посмотрела на дочь.

– Надо было задушить тебя сразу после рождения! – прошипела она.

Морвен в ужасе отпрянула.

В беседке из ивовых ветвей было прохладно и влажно, так как река уже начала вздуваться от осенних дождей. Морвен, страдая от холода и жажды, свернулась калачиком в их зеленой тени. Она не ела и не спала уже больше суток и воспринимала потерю Инира так, словно кто-то вырезал у нее кусочек сердца и швырнул его в Ривер-То.

Она тосковала по Яго и беспокоилась за него. Мадемуазель говорила, что для слуги ужасно быть уволенным без рекомендаций. Это означало, что, возможно, ему никогда больше не найти другое место. Что бы с Яго ни случилось, в этом была ее вина.

Раз уж на то пошло, что будет с ней? Она не решалась показаться в Сент-Хилари. У нее не было одежды, денег и кого-то, к кому можно обратиться.

У нее не было ничего. Кроме…

Кристалла, принадлежавшего ей по праву рождения!

Он лежал у ее ног, завернутый в полотно. Морвен не сожалела, что забрала его у матери. Леди Ирэн не проявила жалости ни к дочери, ни к матери, ни к Иниру, и Морвен не собиралась возвращать камень. У леди Ирэн остался гримуар, придется ей довольствоваться им.

Леди Ирэн использовала кристалл, чтобы следить за Яго и другими людьми. Морвен молилась, пытаясь оживить его, чтобы попытаться поискать Инира.

На самом деле она очень мало знала о своей силе. У нее не было доступа к гримуару, и теперь, как она считала, не будет уже никогда. Она могла полагаться только на собственные инстинкты.

Морвен расстелила полотно на влажной земле и провела пальцами по округлой верхушке кристалла. Он засветился зеленоватым светом, отражая ветви ив, но в его глубинах не было ни искры, ни движения, ни образа. Это был просто камень – красивый, сияющий и безжизненный.

Плечи Морвен опустились под тяжестью усталости, одиночества и мучительного чувства поражения. Она хотела слышать, как щиплет траву Инир, и узнать, где Яго, чтобы пойти за ним. Она думала об Урсуле, умирающей в одиночестве в башне старого замка Бопре.

– Кажется, я знаю, как ты себя чувствовала, grand-mère , – прошептала она. – Рядом с тобой никого не было. Я хочу… О, как бы я хотела, чтобы ты была сейчас здесь, со мной!

Словно в ответ на ее слова внутри кристалла зажегся огонек. Морвен смотрела на него, отказываясь верить своим глазам. Не было ли это просто игрой воображения? Она потерла усталые глаза и посмотрела снова. Он по-прежнему был там – крошечный язычок пламени, будто фитиль горящей свечи. Тут и там внутри кристалла, как светлячки в сумерках, мерцали огоньки.

Морвен наклонилась ниже.

И тут в ее голове, смешиваясь с журчанием реки, прозвучал знакомый голос:

– Ma petite fille! [67]Не надо пытаться. Все придет. Не спеши.

Глаза Морвен наполнились слезами.

– Grand-mère , скажи, что мне делать?

Ответа не последовало.

«Не пытайся, – вспомнила Морвен. – Не спеши». Даже если голос Урсулы ей пригрезился, это был хороший совет.

Она снова провела пальцами по кристаллу. Свет все еще был там, хотя камень оставался холодным на ощупь. Морвен склонилась над ним, думая о своих прародительницах из рода Оршьер, о женщинах, занимающихся колдовством. Казалось невыносимо жестоким, что каждая из них должна была пережить времена предательства, одиночества и отчаяния. Она чувствовала связь с ними в сердце, в душе. В груди снова нарастала сила, которая оказалась столь разрушительной для ее матери, но на этот раз все было иначе.

И, обращаясь к камню, она пробормотала:

– Ты можешь показать мне Инира?

Порхающие огоньки в кристалле вдруг успокоились и слились воедино. Инир, ее прекрасный серебристый жеребец, стоял с гордо поднятой головой, его гриву трепал ветерок, а уши навострились в ее сторону, как будто он знал, что она там. Позади виднелись арочные окна церкви Святого Илария, где они оставили тело Урсулы на попечение отца Пью.

А рядом с ним, прищурившись в попытке понять, что же учуял Инир, стоял Яго.

Ей следовало догадаться самой! Леди Ирэн избавилась от них одним ударом. Она была уверена, что сможет контролировать Морвен, если Инир исчезнет, и отправила Яго с ним, чтобы решить обе свои проблемы.

Усталость испарилась, словно туман под лучами утреннего солнца, и Морвен крикнула в кристалл:

– Я вижу тебя, Инир! Я иду! Яго, жди меня!

Яго все также глядел перед собой, не подозревая о ее присутствии, но Инир – чудесный, волшебный Инир! – кивнул головой. И хотя Морвен не могла слышать, как он фыркает, она видела, что он переступает на месте и машет длинным хвостом.

Яго потянул его за собой, но Инир тряхнул гривой, отказываясь повиноваться. Яго, нахмурившись, снова потянул за веревку. Морвен ничего не слышала, но видела, как его губы задвигались, произнося слова проклятия или, может быть, мольбы.

Она погладила камень, пробормотала слова благодарности, снова завернула его в полотно и поднялась. Обратный путь в Сент-Хилари будет долгим, так что следовало поторопиться. Инир услышал ее зов, а Яго – нет. Она должна была добраться до них прежде, чем он заставит Инира идти дальше.