Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

— Выйди во двор и посмотри. Я думаю, ты увидишь там нечто, способное потрясти тебя до глубины души. — Голос принадлежит мужчине…

Молодая женщина почувствовала, что от мгновенно охватившего ее страха она не способна сдвинуться с места.

«Двор… Что там?» — пронеслось в ее голове. Воображение мгновенно нарисовало широкую лужайку, ночной мрак над которой клубится, образуя причудливые фигуры. Они не дают слабым лучикам света, исходящим от дома, проникнуть дальше, в сад. Черные кроны деревьев шевелятся — их колышет ветер.

— Иди, в противном случае будет еще хуже, — повторил Градусов. — Если не выйдешь из дома сама, это появится здесь — не сомневайся.

Она представила ночь их знакомства — ленту шоссе, исчезавшую под капотом ее «Ауди», два снопа фар, выхватывавших из темноты обочины очередной резкий поворот… Писательница Теодора Боккум очень спешит оказаться дома.

Теперь женщина не сомневалась: во дворе ее ожидает то самое чудище — попрыгунчик, от которого ей тогда удалось оторваться. «Удалось ли?!» Наверняка той ночью все было неслучайно. «Но как Бобби… Настоящее ли это имя? Что связывает его с попрыгунчиками?.. Какой тайный смысл несут события последних дней?»

— Где?.. Я ничего не вижу… — Голос молодой женщины был слабый, испуганный.

Казалось, клубы мрака расступились в стороны, — сдвинулись к садовым деревьям, освобождая лужайку перед домом.

Она повернулась к Градусову.

— Иди за дом. Это там, — угрюмо приказал тот.

Содрогаясь от тяжелых предчувствий, безвольно опустив руки, молодая женщина поплелась за дом. Вот она уже огибает угол, проходит вдоль короткого торца — особняк писательницы в плане имеет форму вытянутого прямоугольника, — заворачивает за следующий угол… Ничего…

В первое мгновение она пугается еще сильнее — не видит ничего ужасного, значит, опасность возникнет перед ней неожиданно. Молодая женщина цепенеет, и тут глаза ее привыкают к темноте. Различает в дальнем краю площадки, на которой обычно стоят автомобили, джип.

Страх ее не уменьшается, но мысли приобретают другое направление. Она поворачивается к Градусову.

— Ты пыталась вывезти труп с участка. Я вернул его тебе обратно. Учти, я позаботился о том, чтобы в случае чего… Ты понимаешь… — говорит он.

— Что тебе нужно?!. — изменившимся голосом произносит молодая женщина. — Я ничего не понимаю.

— Теодора, я не сдам тебя милиции, но расскажи мне, как все было. Я хочу знать правду о тебе. Знание правды — гарантия того, что ты мне поможешь…

— Я — не Теодора…

Яркий солнечный свет заливал торговый молл. На парковке — ни одного свободного места.

Вика, жительница одного из последних ветхих домиков, сохранившихся в старинной подмосковной деревне на престижном шоссе, прогуливалась без определенной цели вдоль магазинных витрин.

— Теодора!.. Я тебя разыскиваю уже полдня. А ты гуляешь… Давно здесь?

Высокая девушка, произнесшая эти слова, поразила Вику внешностью фотомодели. Таких красавиц среди ее знакомых не было.

В первое мгновение захотелось хотя бы еще десять секунд пообщаться с незнакомкой. Заинтересовала! Вика позволила себе маленькое озорство. Сделала вид: не расслышала, что ее назвали чужим именем. А на вопрос ответила:

— В кафе сидела. Страшно разболелась голова.

— Что ты!.. — Незнакомка всплеснула руками. — То-то смотрю, плохо выглядишь. Сама на себя не похожа. Поехали… Ты отпустила такси?

— Да, — соврала Вика. Ей понадобилось усилие, чтобы продолжить игру. Обманывая, шла на риск. Как отнесутся к обману, когда он раскроется, красавица и люди, которые могут находиться там, куда поедут?

То, что она настолько похожа на приятельницу незнакомки, — та до сих пор не поняла, что имеет дело с другим человеком, — настолько поразило Вику — ей захотелось узнать, кто эта «двойняшка».

— А ты разве не на машине? — Вика постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно более равнодушно.

Красавица странно посмотрела на нее.

— По-твоему, куда я ее дела? — спросила она после паузы.

— Ну ты же спрашиваешь про такси!.. — весело парировала Вика.

— Интересно!.. А кто дни напролет держит прокатный мотор под рукой?! — Красавица жизнерадостно улыбнулась.

— А я разве не говорила вчера, что собираюсь прекратить этот обычай? — очень серьезным тоном произнесла Вика.

Красивое лицо незнакомки отразило замешательство.

— Наверное, у меня что-то со слухом. — Теперь она смотрела на Вику с нескрываемой злостью.

Та уже хотела наговорить ей резкостей, но незнакомка неожиданно с силой ухватила ее за запястье:

— Поехали домой. Я устала!.. Пора понять: я ничего и никогда не забываю. Слышишь, ты, беспамятная курица!..

Она быстро зашагала к автостоянке, увлекая Викторию за собой.

«Невероятно! Этого не может быть!» — Огромный, вытянутый в ширину и занимающий полстены фотопортрет в раме из темного лакированного дерева изображал Вику, укутанную в бесконечную ленту из сшитых между собой норковых шкурок. Плечи и ноги оставались обнаженными, в узкие полоски между лентами меха проглядывало загорелое тело, однако весь образ был скорее целомудренным, чем фривольным. Зрителям ничего не показывали, но пробуждали в них воображение.

— Хватит пялится на саму себя! — Незнакомка, имени которой Вика до сих пор не знала, положила руку ей на плечо. — С тех пор как тебя снял этот шизик, ты сильно подурнела. Твое счастье: дизайн серии не подразумевает фотографии…

Незнакомка хлопнула Вику по мягкому месту. Подошла к журнальному столику у стены. Небрежно бросила на него электронную карточку-ключ, которой пять минут назад отворила дом, и маленький пульт дистанционного управления воротами.

Над столиком висела длинная полка с книгами. Только теперь Вика, чувствовавшая себя в этом богатом доме как на иголках, обратила на нее внимание. Книги, одинаковые по формату и дизайну обложек, стояли на ней корешок к корешку.

На каждом из них значилось имя: Теодора Боккум.

— Да, кстати, ты так и не объяснил… — Они давно вернулись в дом. Лже-Боккум откровенно рассказывала Бобби свою историю, а перед глазами у нее все стоял огромный джип со спрятанной в багажнике покойницей. — Машина с трупом… Это ты угнал ее от особняка Кёлера?

Оба сидели за низким журнальным столиком.

Градусов посмотрел на Вику так, будто своим вопросом она нанесла ему глубокую обиду.

На самом деле реакция наиграна. Ему не хотелось, чтобы она сходу начала догадываться: на самом деле он одинок, у него нет никаких сообщников. Все его планы прежде держались на Василисе. Теперь, когда модель неожиданно исчезла и он не только не знал, где ее разыскивать, но и не был больше уверен, что она вообще жива, Градусов ощущал себя как матрос, стоящий на палубе корабля, который начал опрокидываться.