Ричард Лаймон - Луна-парк

Они добрались до вершины холма. В темноте маячил огромный черный силуэт дома с покатыми островерхими крышами. Все окна были темные, лишь некоторые слегка поблескивали в лунном свете. Дом выглядел мрачным и безлюдным.

Джереми очень надеялся, что там и вправду никого нет.

Его мутило от ужаса.

Он был счастлив находиться с Таней, но как же ему хотелось, проникнув в дом, никого там не застать!

Он вытер взмокшие ладони о вельветовую ткань брюк, забыв, что на руках резиновые перчатки. Руки так и остались влажными.

Все будет в порядке, сказал он себе.

Она сказала, что Нейта берет на себя. Стало быть, ему надо позаботиться о девушке. Нет проблем – позаботится. Он прекрасно справился с теми двумя на крыльце Музея Диковин – и ему понравилось. Вот он, долгожданный шанс побороться с музыкантшей.

Как странно: ведь впервые столкнувшись с ней на променаде, он так все и представлял.

Таня словно вдохнула жизнь в самые дерзкие его мечты, воплотила их в реальность колдовской силой своего темного очарования.

Я не хочу бить эту девушку, думал он. На самом деле я этого не хочу.

Его трясло от страха, от какого-то мучительного предвкушения.

Пожалуйста, пусть дома никого не окажется.

Машина подъехала к стоянке перед крыльцом. Таня остановилась и опустила рычаг ручного тормоза. Двигатель продолжал тихонько урчать, когда она открыла дверь и вышла из автомобиля. Джереми хотел напомнить ей, что надо бы заглушить мотор, но вовремя вспомнил, что у нее нет ключей.

Он вышел из машины и на дрожащих ногах подошел к капоту, пока Таня доставала что-то с заднего сиденья. Она подошла к нему с бумажным пакетом в руках.

– Что это? – прошептал он.

– Вещи, – сказала она. – Увидишь.

Он поднялся вслед за ней по лестнице на крыльцо. Таня вытащила из кармана свитера ключ и отперла замок.

По крайней мере нам не пришлось его взламывать, подумал Джереми.

Таня распахнула дверь. Внутри царила темнота.

Они вошли в прихожую, и Таня бесшумно затворила за собой дверь.

Джереми слышал только барабанную дробь собственного сердца. Оно колотилось так, что Джереми почти чувствовал, как оно гонит кровь по сосудам.

Таня присела на корточки. Поставила сумку на пол. Тихо забренчал металл. Джереми узнал этот звук и тут же вспомнил старого бродягу. В слабом свете, льющемся из окон, он увидел, как Таня подняла руку, демонстрируя ему извлеченный из сумки предмет. Это была пара наручников. Она передала их Джереми, достала еще одну пару и положила в карман свитера.

Затем она извлекла из сумки молоток и тоже передала его Джереми.

Его дыхание оборвалось. Желудок стянулся тугим узлом. Мошонку словно стиснули ледяные пальцы.

Таня тем временем достала из сумки топорик и встала, оставив пустую сумку на полу.

Джереми выдавил шепотом:

– Мы же не хотим их убивать, а?

– Шутишь, что ли?

– А что же тогда мы собираемся делать?

– Девка отправится с нами. А Нейт – нет. Пошли.

На дрожащих одеревенелых ногах он последовал за Таней к лестнице. Они медленно поднимались на второй этаж. Всякий раз, как лестница под ногами издавала скрип, Джереми вздрагивал. Сердце стучало, как бешеное, из горла вырывался сухой, надтреснутый хрип. Джереми с трудом сглотнул, и хрип прекратился.

Лестнице, казалось, не будет конца.

А ведь сейчас, вместо всего этого, я мог бы быть со Светлячком, думал Джереми. Боже, ну почему я не поехал к ней?!

Наручники. Молоток. Топор.

Все оказалось гораздо хуже, чем он мог вообразить.

Он представил, как разворачивается и мчится вниз по лестнице – прочь из этого дома, прочь от Тани, прочь от поджидающего его безумия…

А потом он вспомнил, как держал руку у нее под свитером.

«На это у нас еще будет время. Позже. У нас будет куча времени на все что угодно».

Она находилась тремя ступенями выше, едва заметная в темноте. Он знал, что под свитером на ней ничего нет.

Он знал, что никуда не убежит.

Оказавшись на площадке, Таня повернулась к нему:

– Не делай ничего, пока я не скажу, – прошептала она.

Джереми кивнул и положил наручники в карман куртки.

Бок о бок они двинулись по коридору. У открытой двери в спальню Таня остановилась. Заглянула внутрь. Постояла, не двигаясь, а потом уперла обух топорика в спину Джереми и подтолкнула его вперед. Он вошел в комнату. В слабом лунном свете, льющемся из окна, он разглядел кровать. Одеяла были взбиты.

Это они.

Таня была права. Они здесь.

А вдруг она лгала, что не собирается их убивать?

Что я здесь делаю?

Таня закрыла дверь. Толкнула Джереми топориком в предплечье, а потом вложила рукоять ему в руку. Почему она не оставила его себе?

Хочет освободить руки, понял Джереми, наблюдая украдкой, как она пересекла комнату, направляясь не к кровати, а к комоду у стены. Рядом с ним стоял стул с прямой спинкой. Таня подняла его и пошла обратно.

Если я не позволю ей взять топор…

Совершенно беззвучно она опустила стул на ковер перед дверью и спинкой подперла ручку.

По идее, стул должен был помешать кому-то войти, но Джереми понимал, что главное – не позволить никому выйти.

Она протянула руку за топориком. Джереми не попытался его удержать. Она переложила топорик в левую руку, а правой схватила Джереми за запястье и повела к кровати. Когда они остановились в изножии, он услышал ровное дыхание спящих.

Таня бесшумно проскользнула вдоль левой стороны кровати, низко склонилась над спящими и переложила топорик в правую руку.

Джереми увидел, как топорище взмыло вверх.

И обрушилось вниз.

Нет!

Звук удара болью отозвался в его собственной голове. Съежившись, он почувствовал, как обмякли ноги, и в тот же миг кто-то потрясенно ахнул. Одеяло на другой стороне кровати взметнулось.

– Хватай ее! – гаркнула Таня.

Девушка была нагая; на фоне белых простыней ее тело казалось темным силуэтом. Запутавшись в одеяле, она извивалась на краю постели, пытаясь руками высвободить ноги.

Джереми набросился на нее, повалил. Матрас отпружинил. Она корчилась и извивалась под ним. Джереми пригвоздил одну ее руку к кровати, но перехватить вторую не мог – молоток мешал. Ее ногти прочертили на его щеке огненные полоски боли. Он выпустил молоток. Как только тот ударился об пол, Джереми схватил девушку за запястье.

Вот ты и попалась!

Она вырвалась и скинула его на бок. Он рухнул спиной на ковер. Молоток впился между лопаток. Девушка взгромоздилась сверху и, рыдая и рыча, вцепилась зубами Джереми в подбородок. Он заорал, выпустил ее запястья и ударил девушку кулаком в лицо. Не разжимая хватки, она откинулась назад, раздирая его плоть. Обезумев от боли, Джереми схватил ее за короткие волосы над ушами и, выкручивая голову, перевернулся, распластав ее на полу рядом с собой.