Ричард Лаймон - Луна-парк

Дом был погружен во тьму. Побег удался.

Джереми перешел через дорогу. Из открытого окна подмигнувшего фарами автомобиля высунулась рука и помахала ему. Он помахал в ответ. Подойдя ближе, он разглядел, что это старый «Форд LTD». Пассажирская дверь распахнулась, но в салоне царила темнота. Либо свет не работал, либо Таня специально его выключила.

Остановившись у двери, Джереми наклонился и заглянул внутрь. Таню окутывала тень, размытые черты лица напоминали маску, но Джереми все равно узнал ее. Он уселся на пассажирское сиденье и захлопнул дверь.

– Садись поближе, – сказала Таня.

Он придвинулся к ней. Двигатель работал, но с перебоями. Джереми чувствовал, как машина вибрирует под ними. Несмотря на то что все окна были открыты, в салоне стояли неприятные запахи бензина и сигаретного дыма. Но присутствовал и другой аромат, нежно-мускусный, навевавший Джереми мысли о ночных джунглях и дикарях. И исходил он от Тани.

Она повернулась к нему. На ней были темный свитер и спортивные штаны. Взяв Джереми за руку (ту, что была порезана), Таня прижала ее к губам. Другой рукой она оттянула подол свитера и направила руку Джереми вверх по своей горячей коже – прямо к груди. Удерживая ее там, она обняла его, наклонилась и поцеловала. Ее рот будто поглотил его. Она застонала, когда Джереми принялся осторожно ласкать ее грудь. Та была невероятно гладкой, сосок пружинил под пальцами. Джереми тер его, а язык Тани тем временем скользнул ему в рот. Джереми сдавил сосок, коснулся находящегося под ним шрама и провел по нему пальцами, остановившись лишь там, где начинался пояс ее штанов, желая проследовать дальше, но не решаясь. Вместо этого он скользнул рукой вверх, наткнувшись на висящий на ее шее свисток. Ему хотелось прикоснуться к другой ее груди, но, не осмелившись этого сделать, он просто вцепился в свисток.

Таня прервала поцелуй и слегка отстранилась.

– Пора начинать, – прошептала она. – А на это у нас еще будет время. Позже. У нас будет куча времени на все что угодно.

Джереми кивнул и вытащил руку из-под ее свитера.

Она нежно поцеловала его, потом достала из поясной сумки что-то, упакованное в пакет.

– Это тебе, – сказала она.

Джереми с недоумением смотрел на пакет, пытаясь понять, что в нем.

– Это хирургические перчатки, – пояснила Таня. – Мы же не хотим оставить везде отпечатки пальцев. – Она достала еще один такой же пакет и, развернув его, натянула перчатки.

– Неужели необходимо надевать их прямо сейчас? – спросил Джереми. Ему совершенно не хотелось обтягивать руки резиной. Ему хотелось, чтобы они были свободны, чтобы осязали Таню.

– Машина чужая, – сказала она.

– О… – пробормотал он. Живот свело, он почувствовал, как член начал скукоживаться. – Ты хочешь сказать, что угнала ее?!

– Разумеется.

Он покосился на замок зажигания. Ключа из него не торчало, но мотор работал на холостых оборотах.

– Святый Боже, – проговорил Джереми.

Таня повернулась вперед, сняла ручной тормоз, потянула вниз рычаг переключения передач и развернула машину в сторону от тротуара.

– Мы бросим ее где-нибудь возле Фанленда, когда закончим, – сказала она. – Не переживай, хозяева обязательно ее отыщут. Дело в том, что мы не можем воспользоваться моей машиной, иначе меня запросто смогут вычислить.

– Что мы собираемся делать? – спросил Джереми.

– Проучить одного тролля, – сказала она. – Я знаю, где сегодня можно найти превосходного тролля.

– Правда? И где же?

– У Нейта дома.

Робин приподнялась на локте и посмотрела на Нейта. Он выглядел умиротворенным, как ребенок. Руки и ноги разметал в стороны – так и уснул. Грудь его мерно вздымалась и опадала. Робин положила на нее руку. Его кожа, золотистая в мерцании свечей, на ощупь оказалась прохладной.

Осторожно убрав руку, она встала с постели, подняла одеяло, сброшенное на пол, когда они занимались любовью, и накрыла Нейта. Он не шелохнулся.

Робин улыбнулась.

Бедолага, весь вымотался, подумала она.

А кто бы не вымотался?

Она и сама ощущала во всем теле невероятную слабость. Мышцы казались разваренными, точно пудинг. Кожа вокруг рта припухла, ее слегка покалывало от непрерывных поцелуев. Щеки зудели от его щетины. Так же, как плечи, грудь и шея. Соски немного саднили. Внутри она ощущала какую-то странную мягкость.

Перестарались, подумала она и снова улыбнулась.

Она подошла к комоду, любуясь своим отражением в зеркале. Да уж, выглядит она действительно как выжатый лимон. Наклонившись, она задула свечи на комоде, после чего решила сделать то же самое со свечами на тумбочке со стороны Нейта. Робин не хотелось его будить, поэтому вместо того чтобы перелезть через кровать, она заставила себя ее обойти. Перед тем как погасить последнюю свечу, она наклонилась и осторожно придвинула руку Нейта к боку.

Наконец она задула все свечи, скользнула под одеяло, повернулась к Нейту и стала придвигаться к нему, пока не почувствовала тепло его тела. Нежно положила руку ему на грудь и прислушалась к дыханию. Затем поцеловала его в плечо.

Он хныкнул.

Наверное, видит дурной сон.

Робин осторожно погладила его по груди, надеясь отвлечь от неприятного сновидения. Ритм его дыхания не изменился. Нейт по-прежнему спал. Робин прислушивалась, готовая разбудить его, если он снова захнычет.

Может быть, ему снится падение Поппинсака?

Как жаль, что она не может избавить его от этого бремени. Просто поцеловать и тем самым стереть из памяти все дурное.

Если бы только можно было вылечить его любовью…

Но он обречен жить с чувством вины. У него свое бремя, у Робин – свое.

Слава Богу, что мы рассказали об этом друг другу, подумала она.

Она и так любила его. Но взаимная откровенность, словно жаркое пламя, сплавила их души в единое целое.

Она вспомнила, как стояла в джакузи, крепко прижавшись к нему, и рыдала, как их слезы смешивались, ощущение, будто они с ним слились воедино, как они со слезами целовались…

Когда воспоминания покинули ее, она провалилась в сон.

Таня погасила фары. Дорога впереди погрузилась в темноту. Она резко свернула на узкую дорожку, возникшую впереди и казавшуюся бледно-серой полосой посреди сумрака леса. Через некоторое время Таня переключила передачу, но не прибавила скорость, очевидно опасаясь шумом двигателя выдать себя.

– А ты уверена, что они здесь? – прошептал Джереми.

– Уверена, – сказала Таня. – Только вместо нее здесь должна была быть я.

– А?

– У нас было все на мази. Его предки уехали до среды, и я собиралась все это время пробыть с ним.

– Черт.

– Говнюк вонючий.

– Он просто ненормальный, если променял тебя на эту девку.

– Большая ошибка. Сейчас он увидит, насколько большая.