Уильям Ходжсон - Карнакки – охотник за привидениями (сборник) [litres]

Однако, как уже говорил, я был на месте, и потому сделал пару выстрелов, аккуратно целясь пониже. Но как бежали эти немцы! А ведь я просто поцарапал их, так как намеревался всего лишь наказать и перепугать до потери сознания.

– Келлер! – взревел я. – Захлопни иллюминатор, идиот! Они подбираются вдоль надстройки и жмутся к ней. Закрой иллюминатор и убери свою пушку.

С громким щелчком захлопнулся иллюминатор Келлера, и в тот же самый момент воздух вокруг меня вскипел пулями, пущенными в меня из «маузеров» разочарованными в своем замысле германцами. Я выпустил по ним полдюжины пуль, просто для того, чтобы подбодрить, а затем рванулся к рубке, так как не забыл четверых немцев, ковылявших ко мне сзади. Впрочем, я оказался у левой двери штурманской рубки как раз вовремя, пока они еще не заняли задние трапы; если бы второй помощник не открыл передо мной дверь в то же мгновение, они превратили бы меня в решето: я слышал, как за моей спиной пули шмякаются в стальную дверь, закрывшую меня от них.

Так я целым и невредимым оказался в штурманской рубке, за закрытой дверью, гадая о том, что принесет нам ночь. Я был уверен в том, что нам необходимо придерживаться определенной жизненной линии.

Приход темноты не добавил никаких событий. Раз-другой слух донес звук чьих-то осторожных шагов по бридждеку слева от штурманской рубки. Мне показалось, что идущий был особенно осторожен, стараясь, чтобы мы его не услышали и не наградили парой пуль через иллюминатор.

Когда совершенно стемнело, я решил, что настало время воплотить в жизнь некоторые мои задумки, ибо, скажу откровенно, не намеревался задерживаться в штурманской рубке минутой дольше необходимого. Меня беспокоила вторая канистра со взрывчаткой Mark X , о которой, как я слышал, враги говорили возле рубки. В конце концов, они могли решить использовать ее против нас, и я бы сказал, что, на мой вкус, взрывов было для сегодня достаточно.

Еще я считал, что нам не худо бы посмотреть по сторонам, прежде чем открывать левую дверь. После моей небольшой вылазки было более чем вероятно, что к ней приставили караул, и я решил проверить свои подозрения, для чего начал открывать крышку одного из задних иллюминаторов.

Сделать это тихо оказалось почти невозможно, ибо крепежный винт скрипел и визжал, как расстающаяся с душой свинья. Однако я вспомнил, что в одном из ящиков завалялась масленка, и извлек ее. Внутри, как я и надеялся, еще осталось какое-то количество масла, которым я умастил чертов винт так, что он, наконец, перестал скрипеть. И полминуты спустя я без единого звука откинул стальную крышку.

Стражу нашу оказалось нетрудно засечь по огонькам сигар; их оказалось даже два, однако, обрабатывая скрипучий винт и открывая крышку иллюминатора, я узнал запах собственных сигар! Вот это уже невероятное хамство! Похоже, что каждый немец – природный пират! И я подумал, что если хочу, чтобы у меня осталась хотя бы одна сигара, нужно поторопиться.

Для начала я смазал маслом петли левой двери, чтобы вели себя потише, a после этого открыл одну из крышек по правой стороне рубки, подвергнув ее предварительно подобной же обработке. Затем я объяснил свой замысел обоим своим помощникам. Мистеру Элти, первому помощнику, надлежало стоять возле открытого иллюминатора с правой стороны рубки, a мистер Трасс был обязан следить за правой дверью. Мистеру Элти предстояло по моему слову стрелять из револьвера в открытый иллюминатор, отчего немцы-караульщики должны были со всей поспешностью броситься на ту сторону рубки. Тем временем мистер Трасс должен был открыть правую дверь, и всем нам надлежало самым осторожным образом выйти на палубу, закрыть за собой дверь и, взобравшись на крышу рулевой рубки, залечь там, приглядывая за ходом событий. Германцы должны были оставаться уверенными в том, что мы по-прежнему находимся в штурманской рубке, и я полагал, что внимательное наблюдение за ней доставит им уйму удовольствия. Ну, а если они все-таки решат воспользоваться второй канистрой с Mark X , чтобы ворваться внутрь рубки, мы сможем нанести им изрядный ущерб, прежде чем они обнаружат источник шума. Откровенно говоря, я чувствовал, что если они попытаются произвести второй взрыв, мне придется стрелять так, чтобы им мало не показалось.

Итак, замысел наш был осуществлен превосходно. Первый помощник занял место возле открытого иллюминатора, и при первом же револьверном выстреле огоньки сигар сорвались с места, чтобы установить, где и зачем пальба. Ну а мы беспрепятственно просочились в открытую левую дверь, закрыли ее и через тридцать секунд уже лежали втроем на крыше ходовой рубки, не поставив никого в известность о своем перемещении.

Через пятнадцать минут я понял, что догадка моя снова оправдалась: эти проклятые гады действительно решили пустить в ход свою вторую канистру с Mark X . Мы вовремя заметили это намерение и совместным залпом, должно быть, изрешетили диверсантам ноги. Действительно, за какие-то пять секунд или даже быстрее, все они ударились в великое бегство, так как просто не понимали, кто и как причиняет им это воздаяние, весьма, кстати, болезненное. С воплями они бежали, ковыляли и уползали во тьме! И еще до того, как все они должным образом ретировались, я спрыгнул с крыши ходовой рубки и выбросил канистру взрывчатки за борт, так как полагал, что штурманская рубка еще может понадобиться мне.

– А теперь, – распорядился я, – возвращаемся в наш уютный маленький домик. Теперь, когда мы избавились от этой взрывчатки, новых пакостей от них ждать не стоит, а я хочу хотя бы вздремнуть.

На следующий день произошла уйма всяких событий. Сон наш, как я и предполагал, никто более не нарушил, ибо немцы и так достаточно схлопотали от нас, как я, собственно и рассчитывал… Потери их были огромны, в чем я убедился, при первой возможности обозрев палубы после пробуждения.

Потом я познакомился с заготовленным, как они предполагали, сюрпризом для меня: посмотрев на контрольный компас, я понял, что ночью они развернули корабль в обратную сторону, и он уверенно, но не быстро, на половине хода, направляется в Америку. Тут я понял, что пора ковать железо, – сейчас или никогда, – и связался по телефону с мистером Виннером и машинным отделением.

– Останавливайте машину, мистер Виннер, – приказал я, – и что бы ни случилось, не пускайте ее в ход до моего распоряжения, понятно? Бедолаги повернули корабль носом к старым добрым Штатам, однако если они надеются на бесплатное путешествие домой после учиненных ими безобразий и бесчинств, то жестоко ошибаются. Наверное, они недостаточно хорошо знакомы со мной, так, мистер Виннер?

Он только хохотнул в трубку: